Хороший пример позиционной войны - противостояние Хидеёши и Токугавы в ходе японских гражданских войн. Японская осторожность не позволяла обоим штурмовать укреплённые позиции противника (траншеи, в которых засели ашигару-аркебузеры). В результате длительная война свелась в основном к маневрированию, занятию и оборудованию позиций, а до генерального сражения дело так и не дошло.
Этот военный тупик закончился примирением сторон, которое позволило Токугаве, пережившему Хидеёши, в конце концов завершить эпоху и установить в стране стабильный политический режим на 250 лет.
В подобном же стиле было принято воевать в Европе в конце XVII - начале XVIII века. Занимая сильные позиции, с опорой на полевые укрепления (корзины, мешки с песком и проч.), получая снабжение от магазинов, расположенных на рокадных дорогах, генералы и маршалы этого периода могли годами теснить противника, не имея возможности осуществить прорыв, но и не давая этой возможности врагу.
Только Фридрих Великий разрушил эту традицию, получая решительный результат путём энергичного маневрирования хорошо отлаженной прусской машиной.
Отмечу ещё один тактический тупик, решение которого чуть было не состоялось. Противостояние Бургундии и Швейцарии в эпоху Карла Смелого. Убедившись, что его прославленные рыцари успешно повисают на пиках швейцарцев, бургундский герцог стал активно заботиться о развитии малокалиберной артиллерии и найме английских лучников. Он резонно полагал, что дистанционным оружием сможет основательнопо трепать неуклюжие швейцарские баталии на подступах, перед тем, как сокрушить их своей латной кавалерией. Увы, довести задуманное до конца он не успел. Гибель его ИМХО лет на сто продлила господство пикинёров на полях сражений. А конница смогла вновь ощутить себя ударным родом войск только в ходе тридцатилетней войны.
К началу 19 века были далеко не у всех 
