Нападение на павшее аббатство Лилий было отчаянно спланированным делом, и оно было бы невозможно без объединенных резервов тайной силы, которыми обладали почти истощенные боевые волшебники Нульна. Заклинания, которые позволяли им ускоряться и сокращать дистанцию, чтобы позволить военному отряду нанести удар, пока не стало слишком поздно, были настолько серьезны, что Серый Волшебник, соткавший заклинание, был поглощен им, холодно сгорая в облаке мелкого пепла при заклинании.
Колонна рыцарей — окровавленные выжившие из дюжины орденов, которые пережили недавнюю битву, начали атаку — возглавляемая Чемпионом графини Теодором Брукнером верхом на своем диком демигрифе, Жнеце, талисман на его шее вспыхнул аметистовым светом, когда он столкнулся со сверхъестественными миазмами, которые туманили оскверненное аббатство. С ними пришли жрецы-воины и пехотинцы, мечники и волшебники, все добровольцы, которые знали, что их выживание было далеко не вероятным.
Над ними крылья Карминового Дракона били по истерзанному ветром воздуху, и призрачная фигура Элспет фон Дракен подняла свою мерцающую косу, которая потрескивала бледным огнем. Армии ада поднялись им навстречу. Демоническая дикость набросилась на рыцарей, зловонные когти потрошили боевых коней и тащили их вниз, но даже когда они умирали, воины в доспехах вонзали свои копья в покрытые катарактой циклопические глаза и вонзали свои благословенные клинки глубоко в опухшую демоническую плоть.
Фанатики кричали и бесстрашно бросались навстречу смерти, дико размахивали бичами, в то время как святые молитвы отгоняли неуклюжих Чумных Жаб, сжигая их, как будто на их плоть вылили чистейшую купоросную кислоту. Меняющаяся дикая форма волшебника из Янтарного колледжа соответствовала когтю за когтем и клыку за клыком против ужаса, но была быстро подавлена и исчезла под массой ржавых лезвий и шершавых конечностей.
Колдовское дыхание Карминового Дракона вырвалось наружу, зажгло ослепительный свет по всему аббатству и ударило в грудь Великого Нечистого, который изо всех сил пытался освободить свою громаду размером с дом из захлебнувшейся реки разлагающейся плоти и извивающихся конечностей, но было очевидно, что все это было бы напрасно, если бы они не могли действовать быстро, потому что их было просто слишком мало, а приближающийся Демонический легион, казалось бы, не имел числа или предела. Тамурхан был ключом, и именно он должен был умереть до того, как ритуал достигнет своего апогея и на Империю обрушится чума, подобной которой никто никогда не видел.
Жнец прыгнул к Тамурхану, оттеснив плечом Чумноносца Таллимена, который поднялся, чтобы преградить ему путь, остановился, чтобы свирепо схватить одного и разорвать его на куски своим острым, как бритва, клювом и отшвырнуть в сторону, как кошка мышь. Брукнер поднял свой холодный клинок над головой и бесстрашно выкрикнул свой вызов.
Разъяренный Тамурхан поспешил ответить, выдернув огромный топор из испорченной земли рядом с телом своего Дракона-Жабы и бросившись во весь опор к демигрифу шатающейся походкой, кости влажно гремели в его разлагающейся плоти. Тайный огонь обрушился на Тамурхана и ударил его, заставив его пошатнуться, и в этот момент отвлечения Жнец был на нем, его когти, похожие на косу, превратились в размытое безумие, разрезая гниющее мясо с больной кости, его клюв вырвал гнилую голову Огра из тела.
Тамурхан пошатнулся, но не упал, и огромный топор со свистом взмахнул сбоку и попал демигрифу в грудь, вонзившись в грудную клетку благородного зверя и разрубив его бьющееся сердце надвое. Жнец встал на дыбы, крича в предсмертной агонии, одновременно вытаскивая Топор из Повелителя Личинок. Брукнер едва успел вовремя отползти, когда Жнец рухнул, как срубленное дерево, и поднялся, размахивая своим зачарованным клинком, безжалостно нанося удары и рубя безголовую тушу Тамурхана, нанося рану за раной на испорченную плоть.
Нечеловеческий ужас рухнул на одно колено под натиском. Хлынувшая мерзость, наполненная извивающимися черными червями, разлилась по Брукнеру, и, давясь, он отшатнулся назад, пошатнулся, а затем поскользнулся. Этого было достаточно, чтобы личинка сделала свою работу. Непристойное существо рванулось вперед, как поражающая кобра, и закрепилось на испуганном лице Теодора Брукнера, хрустя кожей и костями, пульсируя и записывая внутри плоти, тонкие кости трещали, как пистолеты, когда личинка пробивалась вниз. Он был вечен. Он был...
Талисман на шее Брукнера ожил яростной жизнью, как горящая звезда, выпущенная на волю в ночи. В грохочущей вспышке не осталось ничего, кроме почерневшей крошащейся кости там, где стоял Чемпион Нульна, а мгновением позже даже она была уничтожена, а вместе с ней и Тамурхан, Повелитель Личинок. Высоко над битвой Элспет фон Дракен наблюдала за огненной вспышкой и позволила себе краткий миг удовлетворения за мгновение до того, как Буря Магии, которую Повелитель Личинок привлек к себе, была внезапно прервана и катастрофически свернута. Ее замысел осуществился.
Веревка забвения захлопнулась над тем местом, где Тамурхан стоял на волосок от превращения в Демон-Принцассеяны и превратились в грязные ленты пепла в мгновение ока. Аббатство Лилий и все, что в нем находилось, прекратило свое существование, и в широком кратере, который заменил его, спутанная масса измученного черно-зеленого стекла пронзила землю, как кинжал, вонзенный в землю. Ее работа была выполнена, Карминовый Дракон безжизненно упал с неба, и Элспет фон Дракен исчезла, как дым в ночи, пожертвовав всем, чтобы спасти свою любимую Империю Людей.
