Спойлер (раскрыть)
Пусть наш очерк будет начат с самого содержания физического воспитания. Как я уже отмечал по поводу эфебии, гимнастика, по крайней мере в начале эллинистического периода, все еще остается если и не главным, то во всяком случае характерным элементом образования юного грека. Как и в архаические времена, интерес к атлетике и занятия ею образуют одну из основных черт греческой жизни, которые определяли ее отличие от жизни варваров. Перенесемся в Иерусалим, примерно в 175 году до Иисуса Христа. Предпочесть «установления гоев»*1 для иудеев в то время по существу значило заниматься физическими упражнениям на спортивной площадке без всякой одежды2. Везде, где укоренялся эллинизм, появлялись гимнасии, стадионы, спортивные постройки. Мы их находим повсюду — от Масси-лии3 до Вавилона4 и Суз5, от Южного Египта6 до Крыма7, причем не только в больших городах, но и в маленьких городках-колониях, например в Фаюме . Спорт для греков — не просто признанное развлечение. Его воспринимают как весьма серьезное занятие, тесно связанное с гигиеной и медициной, и равным образом — с эстетикой и этикой.
Таким образом, физическое воспитание остается одним из существенных аспектов посвящения в культурную жизнь, то есть воспитания. Отсюда становится очевидным то значение, которое ему придавалось в программе воспитания эфебов, высшей ступени аристократического образования. Однако нельзя сказать, что это образование было закреплено только за великовозрастными юношами, которые приобщались к нему на пороге взрослой жизни. Вспомним, что в архаическую эпоху Греция познакомилась с соревнованиями атлетов и, следовательно, с физическим воспитанием детей. Что неясно, так это возраст воспитанников. Свидетельства эпохи эллинизма, более многочисленные и подробные, позволяют его уточнить.
Подростки такое образование получали — это несомненно Для Египта, где, как мы видели, они становились эфебами в че-
* В греческом тексте Септуагинты «κατά τά νόμιμα τών εθνών». Др.-евр. goyim обозначало первоначально «народ» вообще, позднее развилось значение «неевреи», в синодальном переводе «язычники». - Прим. переводчика.
166
тырнадцать лет. Сходным образом обстоит дело в других местах: мы обнаруживаем в Пергаме гимнасий для детей, отличающийся от гимнасиев, которые посещали взрослые, молодежь (νέοι) и эфебы9. В Лапефе10 детьми занимался специальный гимнасиарх, тогда как в других местах — в Эретрии11, в Атталии 12 — один гимнасиарх заботился о взрослых и о детях. Почти везде, на Хиосе13, Теосе 14, в Лариссе15, в Тамине на Эвбее16 и, конечно, в Афинах17, дети могли участвовать в спортивных соревнованиях: существовали местные соревнования, предназначенные для молодежи того или иного города. Я здесь не говорю о знаменитых всеэллинских состязаниях, к которым с давних пор был открыт доступ только профессиональным атлетам, с юных лет посвятившим себя спорту18.
Однако в рамках этих соревнований часто появляются номинации для детей. В Феспиях отдельно соревновались «старшие», πρεσβύτεροι, и «младшие»19. В Лариссе20, в Оропе21, в других городах22 различались группы малолетних детей и так называемых «безбородых», αγένειοι. В Коронее23, на Халкиде24 различие делалось между «детьми», παίδες, и «совсем детьми», πάμπαιδες. Мы вправе отсюда заключить, что гимнастические занятия практиковались с детьми в самом нежном возрасте (1). Речь идет не только о Спарте, где маленькие μικιχιζόμενοι девяти-десяти лет оспаривали спортивное первенство (2), но, более широко, обо всем греческом мире, где, начиная с семи-восьмилетнего возраста, умственное воспитание ребенка сопровождалось его физическим воспитанием. Я был поражен согласованностью по этому вопросу самых разных свидетельств — эпиграфических надписей школ Теоса и Милета25, литературных текстов26, надгробных надписей27, не говоря уже о памятниках изобразительного искусства (3).
К тому же в эллинистическую эпоху Спарта была не единственным городом, где на равных правах с мальчиками был открыт доступ к физическому воспитанию и для маленьких девочек и девушек-подростков. Оставляя, естественно, в стороне профессиональную атлетику28, мы узнаем, что, к примеру, на Хиосе девушки получали то же спортивное образование, что и юноши, причем занимались на одних и тех же площадках29. Нечто сходное обнаруживается на Теосе30 и в Пергаме31, где, правда, до совместных занятий дело не доходило.
Итак, физическое воспитание эпохи эллинизма было обращено к самой широкой и разнообразной публике. Создается впечатление, что эта педагогика не слишком различалась в зави-
167
симости от возраста и пола. Самое большее, что мы может сказать, — дети выполняли «более легкие», κουφότερα32, упражнения, чем эфебы; занятия у девочек были менее суровы, чем у мальчиков: в Олимпии, например, женский бег на Гереях проводился на полосе, длина которой была на одну шестую меньше, чем длина обычной беговой дорожки для мужчин33.
Физическое воспитание и спорт
Мы можем, таким образом, ограничиться общим очерком практики физического воспитания и не пытаться отличить занятия, предназначенные для мальчиков, от занятий для эфебов. По большому счету содержание и дух этого образования в эллинизме не изменились по сравнению с предыдущей эпохой. Будучи наследием архаики, греческая гимнастика весьма рано получила окончательное оформление и в дальнейшем лишь немного изменялась вместе с развитием цивилизации. Несомненно, как я упоминал по поводу софистов, с давних пор существовал спорт профессионалов, постепенно все более отдаляющийся от любительского спорта, а значит, и от школьного. Мы также отчетливо видим, что со времени Геродика из Селимбрии вплоть до врачей римской эпохи (4) гигиена как наука становится все более точной и взыскательной и предъявляет права на участие в физическом воспитании, которое, тем не менее, остается верным своим собственным традициям. Его цель — отнюдь не развитие тела как таковое. Как мы увидим, ему знаком обычай упражнений, сходных с нашей «шведской» гимнастикой, но они долго оставались на вторых ролях. Как и в архаическую эпоху, физическое воспитание остается по существу спортивным и ориентировано на честолюбивый спор состязательного духа. Воспитательная система готовит ребенка, после юношу, с честью выступать на состязаниях, где разносторонне испытываются профессиональные качества атлета.
Прочие виды спорта распространения не получили. Скажем, конный спорт даже в V веке был доступен лишь меньшинству крупных землевладельцев из аристократической среды. Именно среди аристократов в эллинистическую эпоху верховая езда по-прежнему составляет часть системы воспитания юноши. Принимая во внимание светский характер, который приобрела афинская эфебия, не вызывает удивления то, что конные упражнения были упомянуты наряду с гимнастикой и военным делом в надписях, датируемых 47/46-39/38 годами до Р. X.34 Наподобие привычек нынешнего высшего света в Англии, обучение верховой
168
езде начиналось очень рано: с ранней юности , можно сказать, с детства, с семи лет, как с этим соглашался врач Гален36 (5).
По привычке говоря о греках как о народе-мореплавателе, мы с удивлением отмечаем неразвитость у них водных видов спорта. Конечно, плавание получило в Греции самое широкое распространение. «Он не умеет ни читать, ни плавать» — так принято было говорить о никуда не годном человеке37, однако спорт здесь ни при чем. Античные свидетельства сообщают о существовании соревнований по плаванию (или по прыжкам в воду: слово κόλυμβος значит то и другое) только в связи с одним-единственным местом — со святилищем Диониса с черной эгидой, расположенным близ городка Гермиона в Арголиде38 (6).
Меньшую редкость представляли собой регаты. Есть свидетельства о соревнованиях по гребле на Панафинеях39, в Корки-ре (7) и, во всяком случае, со времени Августа, в Никополе40. Афинские эфебы в эллинистическую41 и римскую42 эпохи оспаривали спортивное первенство в водах Саламина и Мунихия. Я полагаю, что относительная неразвитость водных видов спорта является наследием далекого прошлого. Греки в большинстве своем стали народом моряков, но поначалу ситуация складывалась иначе. Их далекие предки пришли с севера, с континента. Аристократическая культура, унаследовавшая спортивную традицию от всаднической культуры северных завоевателей, не испытала при этом заметного влияния тесно связанной с морем минойской цивилизации, которую они вытеснили из Эгеи.
Итак, физическое воспитание в Греции преимущественно сосредотачивалось на атлетике как таковой. Хорошо были известны игры в мяч: об стену, άπόρραξις, с перехватом мяча, φαινίνδα, в римское время άρπαστόν, мяч с трех углов, мяч с воздуха43 (что-то наподобие хоккея), игравшийся клюшкой (8). И хотя молодые атлеты44 занимались ими наряду с прочими видами спорта, на них всегда смотрели как на забаву, вроде игры в бабки45, самое большее, как на упражнения. И неудивительно, что играм в мяч целиком посвящен один из медицинских трактатов 46, рассматривающий их с точки зрения здорового образа жизни. И все-таки это не настоящий спорт. Игры в мяч так и не завоевали той же любви у греков, что регби или бейсбол у современной публики. Они не заявлены ни в одной программе игр, идет ли речь о крупных всеэллинских или местных городских соревнованиях. Программа этих последних не изменялась начиная с VI века и определила структуру всего гимнастического
169
обучения. Его состав хорошо известен. Оно включает бег, прыжок, метание диска и копья, борьбу, бокс и многоборье.
Я кратко опишу каждых из этих видов спорта, уделяя особое внимание их сравнению с соответствующими видами современной атлетики. Мы увидим, в чем сходны и чем различаются античные и современные атлетические упражнения.
Бег
Простой бег: ни бега с препятствиями, ни по пересеченной местности не было. Греки знали только бег по гладкой, прямой дорожке. Важнейшее состязание, которое не только более всего почитается среди различных видов бега, но и в определенной степени является спортивным состязанием par excellence (его победитель, например, дает свое имя Олимпиаде) — это бег на стадий, στάδιον. Одно и то же слово обозначает и бег, и дорожку для бега, и его дистанцию — шестьсот футов, которые примерно (эталонный шаг был различен в разных городах) составляют 200 метров. Олимпийский стадион имеет 192,27 м, стадион в Дельфах — 177,5 м, в Пергаме, и более нигде, — 210 м. Греки не были знакомы с более короткими дистанциями, что вызывает у нас удивление. Наша атлетика еще не забыла бег на 200 ярдов, хотя и не уделяет ему особого внимания, поскольку подлинным испытанием на скорость для нас является бег на 100 метров. Античная техника бега значительно отличалась от нашей. Низкий старт, например, не использовался. Греческий бегун начинал дистанцию в полный рост, наклонив корпус вперед и поставив ноги одну рядом с другой. Для того чтобы избежать путаницы на беговой дорожке, если соперников становится слишком много, существовала практика, как и у нас, отборочных и финальных соревнований47.
Наряду с бегом на стадий существовали более длинные дистанции: двойной бег, δίαυλος, на 2 стадия — 385 м в Олимпии; «конный» бег на 4 стадия, ΐππιος, проводился реже. Широкое распространение получил бег на большие дистанции, δόλιχος, — на 7, 12, 20 или, как в Олимпии, на 24 стадия (немного больше 4,6 км). И здесь мы будем удивлены. Какова бы ни была дистанция, бег проводился на стандартной дорожке в один стадий и, следовательно, была необходима, как и в скачках, серия пробежек в одну и другую стороны. Бегун, достигнув конца дорожки, поворачивал назад, вероятно (окончательно вопрос не выяснен) , вокруг столбика, расположенного на линиях старта и финиша. Здесь, и это понятно, требуется техника бега весьма от-
170
личная от нашей. Программа большинства соревнований включала в себя также бег с оружием, οπλίτης, когда бегуны в шлемах несли с собой щиты (от поножей отказались с 450 года). Дистанции были разными в разных городах: 2 стадия в Олимпии и в Афинах, 4 — в Немее, вероятно, еще длиннее — в Платее (правила в этом городе были исключительно строгими: полное вооружение и т. д. 48). На границе спорта в собственном смысле слова располагается эстафетный бег с факелом, засвидетельствованный большим числом источников.
Прыжок в длину
Атлетика в Греции знала только один вид прыжков — в длину с разбега. Не было ни прыжков в высоту, ни в глубину, ни прыжков с места. Прыжок без разбега считался подготовительным упражнением. Техника прыжка весьма необычна: разбег короче и не такой быстрый. Атлет отталкивается от твердого порога, βάτηρ (скорее всего в этих целях использовали стартовую полосу стадиона), и опускается на рыхлую, выровненную почву, σκάμμα. Прыжок засчитывался, если были видны четкие отпечатки ступней. Так исключалось скольжение, падение и, вероятно, поочередное приземление на одну, потом на другую ногу49. Чаще всего атлет прыгал, держа в руках гантели (слово греческого происхождения, αλτήρες) из камня или бронзы. Они имели форму сферического сектора с полостью для облегчения захвата или закругленную форму с рукояткой. Они весили от одного до пяти килограммов. Вес гантелей увеличивал силу маха руками, который напоминал мах, используемый в нашем прыжке без разбега.
Метание диска
В отличие от современного диска из дерева и с железным ободом греческий диск с конца V века изготовлялся из бронзы. Он весил, вероятно, больше современного диска (1,293 кг). Вес сохранившихся экземпляров значительно варьирует. Встречаются диски весом 1,3; 2,1; 2,8 и 4 кг (существует один диск весом в 5,707 кг, но, быть может, это вотивный диск, не использовавшийся по назначению). Разумеется, в разных странах и в разное время использовались диски с различным весом (самые легкие — древнейшие диски VI века до Р. X.), который к тому же зависел от возрастной группы атлетов. Дети метали более легкие снаряды, чем взрослые50.
Манера броска, скорее всего, весьма отличалась от манеры,
171
принятой в наше время, начиная с момента, когда этот вид спорта был внесен в программу первой Олимпиады в Афинах в 1896 году. По поводу метания диска велось много споров как среди археологов, так и среди спортсменов. Речь шла о правильной интерпретации античных скульптурных композиций, изображений на вазах, статуй, «стоящего дискобола» Навкида и, особенно, знаменитого бронзового дискобола Мирона, который будучи известен по несовершенным и часто неумело восстановленным мраморным копиям, не слишком способствовал решению вопроса.
Площадка для броска, βαλβίς51, спереди и по бокам была ограничена, не имела нынешней круглой формы и давала атлету большую свободу действий. Засчитывался бросок, проведенный в заранее выбранном направлении. Как и для прыжка использовался стадион: стартовая линия служила в качестве βαλβίς. Дискобол поднимал диск обеими руками на уровень головы. Затем, удерживая его левой рукой, прижатой к предплечью правой, он резко откидывал руку вниз и назад. Это движение сопровождалось перемещением туловища и головы в том же направлении. Полный вес тела переносился на опорную правую ногу. Левые рука и нога только помогали сохранять равновесие. Потом следовало разгибание вперед. Сила броска зависела не от руки, а от разгибания бедра и резкого выпрямления согнутого тела. Диск натирали песком, чтобы предотвратить соскальзывание пальцев.
Метание копья
В далекую старину копье было не только спортивным снарядом, но и оружием, предназначенным для охоты и для войны. В атлетике ценился бросок на возможно большее расстояние в выбранном направлении. Для тренировки боевых навыков существовало другое упражнение. Нужно было попасть в горизонтальную мишень, начерченную на поверхности земли. Спортивное копье было длиной в рост человека и в палец толщиной. У него отсутствовал наконечник. Утяжеленное на конце, само оно было, по-видимому, исключительно легким 52.
Что касается манеры броска, она также очень отличается от современной. Древние использовали своеобразный пусковой шнур, αγκύλη, латинское amentum. Еще и сейчас это приспособление этнографы могут встретить, например, в Новой Каледонии, где он известен под именем «ounep»). Шнурок был сделан из кожи, имел в длину 30—45 см и прикреплялся возле центра тя-
172
жести копья. Его один или несколько раз оборачивали вокруг древка, а конец завязывали петлей, через которую метатель пропускал большой и указательный пальцы правой руки. Польза от пускового шнура (ее легко обнаружить на опыте: дальность броска увеличивается в 2—3 раза) объясняется двумя причинами. Во-первых, шнур придает копью вращательное движение вокруг оси, которое обеспечивает стабильность траектории полета (как в нарезных стволах огнестрельного оружия). Во-вторых, он, продолжая линию руки и вытянутых пальцев (античные атлеты старались использовать всю их длину, чемпионы в метании копья отбирались среди атлетов с очень длинными пальцами53), удлинял плечо рычага, образующегося при броске. Метанию копия, как и диска, предшествовал короткий разбег и сгибание туловища. Движения тела и головы сопровождали перемещение правой руки, откидываемой вдоль бока как можно дальше назад.
Борьба
Борьба, быть может, была еще более популярна, чем бег. Достаточно сказать, что слово παλαίστρα, собственно «площадка для борьбы», πάλη, обозначало также любую спортивную площадку и школу физического воспитания. Борьба или, точнее, «борьба стоя», ορθή или σταδιαία πάλη, как и соревнования по прыжкам, проводилась на взрыхленной с помощью мотыги площадке. Атлеты разбивались на пары по результатам жеребьевки. Для победы было необходимо положить противника на землю и не упасть самому (иначе бросок не засчитывался). Учитывались касания земли спиной, плечом, бедром. Задача боя не считалась выполненной, если противник только опускался на колени. Матч разыгрывался до трех удачных бросков. По-видимому, была разрешена подножка. Захват ног не разрешался. Правила допускали захваты рук, шеи или туловища.
Известно, что пять видов спорта, о которых мы только что рассказали, — бег на стадий, прыжок в длину, метание диска, метание копья и борьба — были объединены в рамках состязаний в единый комплекс пятиборья, пентатлона. Победа доставалась одному атлету по результатам всех состязаний. Ведется много споров относительно порядка состязаний (скорее всего, вначале проводился бег, а завершались они борьбой) и присуждения наград. Считается, что победителем объявлялся тот, кто одерживал верх по меньшей мере в трех видах состязаний из пяти.
173
Бокс
С начала IV века в боксе «мягкие повязки», Ιμάντες μαλακώτεροι, были заменены «жесткими повязками», Ιμάντες όξεϊς, или σφαΐραι, которые представляли собой перчатки или, скорее, митенки (поскольку пальцы оставались открытыми) из кожи, закрывающие запястья и почти все предплечье, где их замыкала затяжка из овечьей шкуры. Пальцы были усилены дополнительным ремнем из трех-пяти жестких кожаных лент, завязанных на шнурки.
Древний бокс резко отличался от бокса современного54: отсутствие ринга не способствовало ближнему бою, но учило выстраивать тактику боя и маневрирование. Раундов не было. Схватка прекращалась, когда один из соперников выдыхался или с помощью поднятых рук признавал свое поражение. Поэтому темп боя был ниже сегодняшнего. Как и в английском боксе XVIII века, когда сражались голыми руками, удары в основном наносились по голове 55, что заставляло держать верхнюю открытую стойку с вытянутыми руками. Сохранилась история о стойком атлете-победителе времен императора Тита, которому удалось держать стойку два дня подряд и лишить противника сил, не пропустив при этом ни одного удара в свою сторону56.
Панкратион
Самым жестоким и грубым видом спорта в античной атлетике был панкратион, который обычно определяется как сочетание кулачного боя и борьбы. На самом деле этот вид боя от них отличается и имеет весьма своеобразный характер. Пожалуй, его можно сравнить с джиу-джитсу. Атлету необходимо вывести противника из строя, чтобы тот или упал без сил, или поднятием руки признал себя побежденным. Для достижения победы разрешены все средства: не только удары кулаком и принятые в обычной борьбе захваты, но и любой способ нападения — удары ногой в желудок и живот, выкручивание конечностей, укусы, удушение и т. д. Запрещено пальцами выдавливать глаза и запускать их в рот, нос и уши противника.
Как правило, после первых же приемов соперники, вцепившись друг в друга, валятся на землю и продолжают схватку в таком положении, в котором бой обычно и завершается. Характером боя определяется техника, весьма отличная от техники «боя стоя». Она получила название κύλισις или άλίνδησις.
Жестокую картину необузданной схватки завершает характерный штрих: бойцы сходятся на площадке, которая не только
174
взрыхлена заступом, но и предварительно увлажнена. Соперники топчутся, скользят и катаются по грязи, покрываясь ею с ног до головы.
Обучение гимнастике
Таков набор спортивных дисциплин, к которым физическое воспитание эпохи эллинизма должно было постепенно подготавливать растущего мальчика. Поручалось оно специальному наставнику, по старинке называвшемуся педотрибом, παιδοτρίβης. Его функции не ограничивались спортивной подготовкой. Настоящий воспитатель, он должен был к своей спортивной компетенции присоединить глубокие знания правил гигиены и предписаний, выработанных греческой медициной и позволявших наблюдать за физическим развитием, корректировать действие упражнений, подбирать режимы, подходящие для разных темпераментов. Физическое воспитание, предлагаемое молодежи, смогло воспользоваться быстрым развитием науки о гимнастике, которое было обусловлено важной ролью профессионального спорта. Нужно перечитать, например 57, у Филострата скрупулезный анализ качеств, необходимых в каждой спортивной дисциплине, чтобы понять, до какой степени изощренности и взыскательности дошел в этой сфере аналитический гений греческого разума. Конечно, обычный педотриб не мог сравниться с собратом — тренером профессиональных атлетов, обычно именовавшимся гимнастом, γυμναστής58, но его курс обучения не мог полностью игнорировать достижения в соседней области, напротив, он успешно их использовал.
Это было систематически организованное и всестороннее воспитание. В тех местах, где для педотриба не была установлена помесячная плата, как в публичных школах Теоса или Милета59, родители заранее договаривались об оплате за весь курс физической подготовки. Он стоил (около 320 года до Р. X.) порядка ста драхм 60. Мы не знаем «педотрибово» искусство так же подробно, как и искусство учителей грамматики, но того, что мы знаем, достаточно, чтобы осознать сходство педагогических приемов тех и других. Гимнастика не довольствовалась только примером и практикой. Здесь, как и во всем, греки старались подняться выше чистого эмпиризма. Их любовь к ясной мысли возбуждала интеллектуальную хватку, взвешенный анализ различных движений, принятых при атлетических упражнениях. В этой области, как и при обучении гимнастике, педагогика заставляла обдумывать теоретическую базу инструкций, даваемых ученику воспитателем61.
175
Особенно хорошо мы знакомы с преподаванием борьбы. Педотриб постепенно обучал юношу разным позициям или фигурам, σχήματα, которые борец впоследствии использовал на практике. Сохранился папирус II века по Р. X. с отрывком учебника, предназначенного для учителей гимнастики. С его помощью мы перенесемся на спортивную площадку, где проходит урок борьбы. Схватку ведут два ученика.
Отклони тело в сторону и сделай захват головы правой рукой. Ты: обхвати его. — Ты: схвати его снизу. — Ты: вперед и зажми
его.
Ты: схвати его снизу правой рукой. — Ты: обхвати его там, где он схватил тебя снизу; левую ногу вперед напротив его бока. — Ты: сбрось его левой рукой. — Ты: сойди с места и зажми его. — Ты: повернись. — Ты: схвати его за тестикулы.
Ты: ногу вперед. — Ты: схвати его в охапку. — Ты: надави вперед и наклони его назад. — Ты: перенеси туловище вперед и выпрямись; [кинься] на него и нанеси ответный удар... 62
Я рискнул перевести текст (10). На самом деле, он очень туманен, так как для нужд спортивного образования греки эллинистической эпохи разработали необычайно богатый словарь терминов, и нам стоит большого труда разгадать его секреты. В то же время он был постоянно на слуху, и сочинители любовных историй ловко использовали его для откровенных описаний интимных сцен63.
Общая физическая подготовка
Заботы и размышления о задачах профессии заставляли педотриба предписывать своему ученику целый ряд общих упражнений, косвенным образом способствующих подготовке к основным атлетическим испытаниям. И здесь греческая педагогика приложила огромные интеллектуальные усилия, анализируя наблюдения и делая открытия. Набор общих упражнений, в течение столетий постоянно обогащавшийся, достиг полного расцвета во II—III веках н. э. 64 Ходьба по пересеченной местности, бег на ограниченном пространстве (порядка 30 м), бег по кругу, пробежки вперед и назад, бег и прыжки на месте, удары ногами по ягодицам (упражнение, принятое среди спартанских женщин65), выпад ногой в прыжке, движения руками, χειρονομία 66, не говоря уже о более сложных занятиях, таких как упражнения на канате, игры с мячом и обручем67.
Можно представить себе, каким образом возникали эти упражнения. Многие из них появились естественным образом в
176
пограничных областях атлетики, а затем, благодаря естественному превращению из средства в цель, приобрели самостоятельное значение. Так, например, нужно рыхлить поверхность спортивной площадки, σκάμμα, для борьбы или прыжка, и в руках атлета естественным образом оказывается мотыга (она составляет неотъемлемую часть оборудования гимнасия и часто изображается на вазах V века, где представлены сцены спортивной жизни). В конце концов мы обнаруживаем, что мотыжение стало оздоровительным упражнением. Оно названо в списке среди прочих «силовых упражнений», предназначенных для укрепления мышц68.
Точно так же подготовка к кулачным боям способствовала развитию упражнений для рук: держите руки вытянутыми, сожмите кулаки, сохраняйте такое положение как можно дольше и противодействуйте партнеру, который заставляет вас опустить рукиь9. И другое упражнение, с использованием того, что называется punching-bag (подвесная груша, греч. κώρυκος), - кожаного мешка, наполненного мелкими камнями или песком и подвешенного к потолку на уровне груди. Впрочем, им пользовались не только кулачные бойцы, но и панкратиасты. Тренировка заключалась в том, чтобы, отбросив мешок со всего размаха, выдержать его удар по голове или туловищу и при этом сохранить равновесие70.
Подготовка к прыжкам развивала практику упражнений на месте с гантелями71. Мы узнаем весь набор знакомых нам упражнений: наклоны туловища вперед с поочередным касанием правой и левой ноги левой и правой рукой соответственно и т. д.72
Специфически греческое во всех этих упражнениях то, что они выполнялись под звуки авлоса. Каждый стадион или площадка имели собственного авлета, в обязанности которого входило задавать ритм движениям спортсменов. Любопытно, что игрой на авлосе сопровождалась не только разминка, но также и спортивные состязания по пентатлону (11).
На вершине своего развития греческая гимнастика оказалась в некотором смысле удвоена. К чисто спортивной технике, унаследованной ею с давних пор, добавилась оздоровительная гимнастика, очень напоминающая «аналитический метод», высоко ценившийся шведской гимнастикой XIX века. Второй аспект нам известен главным образом по медицинской литературе римского времени. Но будет ошибкой думать, что практиковали такую гимнастику только врачи и только в медицинских целях (конечно, лечебная гимнастика существовала: глазные заболева-
177
ния и запоры лечились ходьбой на носках73, гонорея — пробежками74, недержание - плаванием75). По свидетельству самого Галена, оздоровительная гимнастика осмыслялась как элемент воспитания подростков четырнадцати лет и старше, а также детей младшего возраста 76.
Уход за телом
Греческий атлет в любом возрасте упражняется совершенно голым. Это один из обычаев, которые продолжают определять четче всего своеобразие эллинизма перед лицом варваров. Повелось это с VIII века. 77 С удивлением мы обнаруживаем, что отказ от небольших облегающих трико атлетов минойской эпохи был воспринят как технический прогресс. Ведь полная обнаженность не так уж облегчает движения атлета и даже может создавать неудобства! (12)
Соревновались босиком, даже в прыжках и беге. Однако для этого пользовались дорожкой гораздо менее жесткой, чем наша. Земля после удаления травы рыхлилась заступом, выравнивалась и покрывалась толстым слоем песка78, в котором увязала нога79. Это также отличает греческую атлетику от обычаев современности.
Голова непокрыта, даже под палящим летним солнцем °. Правда, кое-кто поосмотрительней прикрывал голову забавным маленьким чепцом, скорее всего из шкуры собаки81, который завязывался на шнурок под подбородком. Он напоминает чепец, который готические скульпторы изображали на французских крестьянах XIII столетия (13).
Но самым характерным для греческой гимнастики обычаем было растирание тела с использованием масла. Здесь опять нужно привлечь медицинскую литературу, чтобы понять, сколь важное значение придавала наука гигиены этому приему, как точны и скрупулезны были соответствующие предписания. Перед каждым упражнением в теплой комнате растирали целиком все тело атлета. После умеренного сухого растирания брали масло, которое играло роль современных массажных мазей, и растирали голой рукой сначала медленно, потом более энергично (принимая, разумеется, в расчет возраст ребенка82). Подготовительному растиранию противопоставлялось растирание «апотерапевтическое», которое завершало всякое упражнение и должно было снять мышечное напряжение и усталость, в то время как первое служило для разогрева мышц83. Оба растирания были тщательно регламентированы и в обоих использовали натирание
178
маслом. Поэтому приобретение нужного количества масла было одной из самых внушительных затрат, на которые должен был идти ответственный гимнасиарх, и маленький пузырек с маслом постоянно сопровождал юного атлета.
Распространенный обычай растирания маслом служил прежде всего целям гигиены. Прочие его преимущества вторичны. Допустим, например, что скользкая от масла кожа могла затруднять захват в панкратионе84. Однако этот прием сопровождался другим, с противоположным эффектом. Как следует растертый атлет посыпался тонким слоем пыли, которую просеивали сквозь вытянутые пальцы руки85. И тогда нам уже говорят, что делалось это для уменьшения скольжения при борьбе и для более уверенного захвата86. Чаще же всего применение пыли объясняется гигиеническими целями. Пыль регулирует потоотделение и защищает кожу от внешних воздействий (имелся ли в виду солнечный удар или, наоборот, холодный ветер?87). Здесь снова вступали в действие тонкие различения и тщательные предписания. Гален, похоже, считает посыпание пылью весьма действенной процедурой и не советует применять ее у слишком маленьких детей88. Филострат насчитывает пять разных видов пыли, каждый из которых обладает особым свойством. Грязевая пыль очищает, глиняная — вызывает потоотделение (у Лукиана наоборот, пыль названа средством для остановки слишком обильного пота), асфальтовая пыль разогревает, пыль от черной или желтой земли замечательно подходит для массажа и питает кожу, желтая пыль к тому же заставляет тело блестеть и делает его приятным на вид89. Когда упражнения завершены, возникает естественная необходимость в тщательной очистке кожи, которая начинается с энергичных движений бронзовой скребницы, στλεγγίς90.
Так что, когда мы пытаемся вообразить нагих
...борцов
Под небом голубым прекрасный Эллады,
лучше не доверять нематериальной телепортации, которую нам предлагают неоклассические поэты. Нужно видеть их в солнечный день, на ветру, который поднимает тучи пыли91, с измазанной маслом кожей, покрытых слоем разноцветной пыли, не говоря уже о панкратиастах, валяющихся в грязи, с пятнами крови... 92
В середине снует педотриб. Он одет, - на него предусмотрительно накинут пурпурный плащ93, что подчеркивает догматический характер спортивного образования (правда, одним
179
движением плеча он мог скинуть свой гиматий и продемонстрировать любой прием, какой сочтет нужным). Его авторитет подкреплен замечательным атрибутом, который он держит в руке: длинным двойным хлыстом, который служит ему не столько для постановки тела в нужное положение, сколько для жестокой порки неловкого мальчишки или ученика, который во время состязания мошенничает или пытается провести недозволенный прием (14). Мы увидим на примере грамматических школ, как сурова была античная педагогика. Разумно предположить, что и занятия гимнастикой не отличались изысканным обращением в соответствующих ситуациях.
Гимнасии и палестры
Что касается самой школы, то ее называли иногда палестрой, а иногда гимнасием. Два этих слова, конечно, не были синонимами, но эллинизм так тесно смешал их значения, что современная ученость отказывается разъяснить отличие одного от другого (давайте вспомним аналогичные трудности, встретившиеся на нашем пути в связи со словами космет, гимнасиарх и т. д.; не существует одного греческого языка эллинистической эпохи, слова меняют значение в зависимости от времени и места). Иногда - но не всегда — противопоставляют палестру как школу для детей гимнасию, где упражняются эфебы и взрослые; или палестру как частную школу гимнасию как городскому учреждению. Я буду придерживаться того различения, когда одна противопоставлена другому как часть целому. Допустим, что гимнасий представлял собой комплекс сооружений, куда входила палестра - тренировочная площадка, окруженная разными постройками, и стадион — дорожка для бега (15).
Эти учреждения, назывались ли они палестрами или гимнасиями, были так многочисленны в эллинистическом мире, что археологические раскопки открыли огромное их число. Факт, представляющий для нас большую ценность, - что все эти развалины очень похожи друг на друга. Одна дополняет другую, в основном благодаря разъяснениям, данным Витрувием в одной из глав его сочинения94, не говоря уже об эпиграфических текстах, например о перечне, найденном в делосском гимнасий95.
Для примера я выберу гимнасий Приены, расположенный в нижней части города. Там были проведены тщательные раскопки, и качество опубликованных данных весьма удовлетворительно. Он датируется II веком до н. э. (не позднее 130 года). Его
180
план, очень четкий, типичен и еще не подвергся искажениям, которые встречаются у гимнасиев, возведенных под римским влиянием (16).
Гимнасий находится в южной части небольшого города, непосредственно у городских укреплений. Он сооружен на террасе и поддерживается стеной с мощным фундаментом, возведенной на крутом склоне холма, где расположена сама Приена. Вход, ступени и колонны которого придают ему монументальный характер Пропилеев, открывается на ступенчатую улицу. Мы проходим с запада в квадратный двор, ориентированный по сторонам света, окруженный портиками, который и образует то, что мы назовем собственно палестрой. Стороны квадрата насчитывают по 34—35 м (или по сотне футов — это чуть меньше числа, называемого Витрувием при описании стандартного гимнасия). Этот двор, поверхность земли в котором должна была быть разрыхлена и посыпана песком, служил спортивной площадкой, где выполнялось большинство упражнений.
С западной стороны находится вход, к северу от него — открытая экседра на двух колоннах, к югу — три помещения, где я поместил бы (вступая в спор с эпиграфическим списком делосского гимнасия96) раздевалку, άποδυτήριον. Согласно рекомендациям Витрувия, северный портик должен иметь двойную глубину и два ряда колонн, «чтобы, когда поднимается южный ветер, его порывы не проникали во внутреннее помещение». Как раз позади северного портика поднимались прижатые к холму основные строения. Они должны были образовывать ярус, от которого ничего не осталось. На первом этаже мы находим пять комнат, предназначение двух из которых совершенно ясно.
В центре находится тщательно отделанная комната, в ширину больше, чем в длину (приблизительно 9,5 χ 6,6 м2), с надстроенным потолком, обрамленная двумя колоннами и стены которой богато украшены мрамором до высоты трех метров. Наверху задней стены ряд пилястров и в середине арка, укрывающая статую одетого мужчины в полный рост (скорее всего некий покровитель города и самого гимнасия). В нем мы должны распознать ephebeum, предусмотренный Витрувием, — зал для сходок и совещаний эфебов. На его стенах найдено множество надписей, сделанных эфебами, вроде: «Это место такого-то, сына такого-то»97. Зал этого типа всегда находится в одном и том же месте. В прекрасных гимнасиях римского времени, например в Пергаме, он получил форму небольшого ступенчатого театра,
Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
расположенного полукругом. В Приене его, кажется, называли «экседрой для эфебов» согласно одной надписи98, сообщающей о двух гермах, пожертвованных на украшение гимнасия. Статуи и гермы, подаренные щедрыми покровителями, действительно были обычным элементом помещения палестры и ее портиков (17).
В северо-западном углу портика оборудовано помещение холодных бань, frigida lavatio, λουτρόν, о котором говорит Витрувий. В римское время к нему добавляются термы — горячие бани, которые вскоре разрастаются, так что у жителей латинизированных провинций палестра ушла на второй план, а главную роль стали играть термы. Здесь же мы еще видим исходное состояние, наблюдая простоту конструкции, сходную с той, которая представлена в вазовой живописи V века: вдоль короткой стены на уровне груди тянется желоб, внутри которого виден ряд львиных масок, извергающих воду, что напоминает платные ванные комнаты в наших старых колледжах и в казармах. Нарядная лепка и декоративные маски придают интерьеру некоторое изящество, однако не добавляют комфорта.
Что касается остальных трех помещений, в них можно распознать три пристройки, которые в той же главе описывает Витрувий. Неясным остается, какое именно место занимает каждая из них. Допустим, что справа от эфебеума, как это предполагает Витрувий, находится coryceum, зал для подвесной груши (единственное упражнение, выполнявшееся в помещении). Две другие комнаты представляют собой elaeothesium - кладовую, где распределяли масло, и conisterium — кладовую для песка и пыли, необходимых, так же как и масло, для ухода за кожей. В Приене одно из этих двух помещений, в северо-восточном углу (conisterium?) значительно больше другого. Похоже, что массаж проводился именно здесь, в закрытом помещении, как и предписывалось врачами.
В том же северо-восточном углу палестры находилась небольшая дверь, которая вела к постройкам, предусмотренным для бега и в дополнение для метания диска и копья, а, может быть, и для прыжков. Находясь на склоне холма, они расположены здесь на трех уровнях. Внизу, на пять метров ниже палестры, находится собственно беговая дорожка, στάδιον или δρόμος, шириной 18 м и длиной около 191 м. К сожалению, не было найдено следов финишной линии, поэтому невозможно точно измерить длину пробега. Зато мы можем изучить устройство стартовой линии. Раскопки обнаружили остатки двух построек, которые должны были следовать друг за другом. Яснее и проще
183
устройство внутренней. Каждое из восьми оснований должно было служить в качестве опоры для столбика. Между этими столбиками располагались атлеты на старте, наступая на двойную линию, прочерченную на песке. Кроме того, можно предположить, что, когда оспаривалось первенство в беге на большие дистанции, каждый бегун должен был обойти соответствующий столбик на повороте. Вторая постройка, расположенная к западу, имела более внушительный характер. Ее обнаружили при раскопках в очень плохом состоянии, так что ее полная реконструкция невозможна. Предполагают, что, как и в Олимпии, в Эпидавре, в Дельфах, линия старта была оснащена каменным порогом, а место каждого бегуна было также обозначено столбиками. Может быть, в этом более совершенном устройстве стартовый сигнал подавался уже не голосом, а с помощью отмыкания барьера.
Выше к северу находится пристройка для публики — ряд из двенадцати ступеней длиной не более чем в треть длины дорожки. Если же зрителей было больше, они должны были размещаться на деревянных сиденьях или даже по склону холма. В Приене условия местности заставляли довольствоваться единственным рядом ступеней. Когда же стадион сооружался на равнинном участке или во впадине долины, его план был стандартным: две линии ступеней, замыкающиеся по кривой (σφενδόνη).
И, наконец, в самом верху на уровне входной двери, находится портик 7,75 м в ширину и длиной со стадион, с выходом на северо-восточном конце. Это - крытая дорожка, ξυστός, позволявшая бегунам упражняться в ненастье и дополнительно служившая местом отдыха и прогулок.
Упадок гимнастики
Таковы программа, методы и структура физического воспитания, на которое современный историк и сами древние согласно смотрят как на исключительно своеобразную составляющую греческого воспитания в целом. Но сколь бы значительным, во всяком случае в первые века эллинизма, ни оставалось место, отведенное спорту в формировании юношества, надо четко понять, что он перестает быть гвоздем программы. Наследство прошлого, без сомнения, почтительно хранимое, перестает быть осью культурного развития. Физическое воспитание в эпоху эллинизма стабилизировалось. В основном оно остается тем, чем было в предшествующие века (единственное заметное отличие, как мы видели, заключается в становлении оз-
184
доровительной гимнастики «шведского» типа). Его прогресс остановился. На своей собственной территории оно задыхается от конкуренции с профессиональной атлетикой. С технической стороны школьный спорт больше не выдерживает сравнения с профессиональной атлетикой, которая готовит будущих чемпионов с детства: техника и навык позволяют ей достичь самых высоких результатов. Однако в ходе дальнейших рассуждений мы будем вынуждены констатировать, что на физическое воспитание обрушились удары главным образом со стороны других развивающихся ветвей образования и, в частности, со стороны грамматики. Она в этот момент переживает период бурного развития и стремится завладеть вниманием, силами и временем молодежи.
Я думаю, что постепенно становилось ощутимо падение престижа гимнастики и того влияния, которое она оказывала на греческое воспитание с момента его возникновения. Разумеется, нельзя дать точное описание и в особенности датировать первые этапы ее упадка, отрицать наличие которого невозможно. Такое мнение, я уверен, вызовет разногласие у специалистов по Греции эллинистической и римской эпох. Несомненно, что преемственность учреждений часто затушевывает новые явления в этой области. В последние годы II века по Р. X. Термесс в Писидии все еще организовывал для учеников школ соревнования по прыжкам, бегу, панкратиону и борьбе (18): среди тамошних надписей99 имеется каталог победителей, совершенно аналогичный спискам, датируемым четырьмя веками ранее, которые были найдены почти на всей территории греческого мира и особенно на территории Ионии.
Консервативная традиция могла держаться с особым упорством в той или иной стране или в том или ином общественном слое. Так, например, в колониях равнинных областей Египта греки, озабоченные сохранением национальной идентичности перед лицом варваров, буквально цеплялись за гимнастику как за верное и более простое, чем происхождение, средство, дающее надежный критерий подлинного эллинства. То же можно сказать и о богатых аристократах, из чьей среды с давних пор рекрутировались эфебы. Речь идет в основном об Афинах, а также о Малой Азии. Здесь, если судить по данным нумизматики и эпиграфике имперской эпохи, считалось порой, что мир почти не изменился со времен Пиндара. Перед нами по-прежнему атлеты-победители великих игр, покрытые славой и почитаемые родным городом. Они принадлежат чаще всего к самым знаме-
185
нитым и богатым фамилиям, которые полны гордости за деяния своих отпрысков... (19)
Однако подобным свидетельствам можно противопоставить свидетельства литературной традиции, где порой выражены совсем другие чувства по отношению к чемпионам и победителям. Восхищение их достижениями смешивается, надо сказать, с пренебрежением, которого заслуживает их частная жизнь. «Аристократическая плутократия» в спортсмены не шла. Многие атлеты были самого низкого происхождения, людьми грубыми и невоспитанными, чей строго регламентированный образ жизни служил непреодолимым препятствием для какого бы то ни было духовного или умственного развития 100. Искусство римского времени101 показывает нам спортсменов-дикарей, и мы понимаем, как прочно был забыт древний идеал полной гармонии телесного и духовного совершенства.
Для того чтобы обоснованно судить о борьбе двух противоположных тенденций, нужно немного отступить. Представим себе конец античной эпохи. В Греции после триумфа христианства гуманитарное образование классического типа остается в живых, а физическое воспитание бесследно исчезает. Я уже называл дату последних спортивных состязаний, на которых присутствовали эфебы. Это 323год н.э., Оксиринх, в Египте102. Здесь же двумя поколениями позднее, в 379 году, мы в последний раз слышим о гимнасиархе1()3. Примерно в то же время мы встречает у св. Василия последнее упоминание о гимнасиях104, немного позже о палестре — у Гимерия105, вскоре после 400 года о педотрибе — у Синесия 105bis. Беглые замечания, из которых нельзя сделать вывод о процветании спортивных учреждений. И дело здесь вовсе не в злоупотреблении аргументом а silentio *. Мы прекрасно осведомлены благодаря точным свидетельствам о жизни греческих учащихся IV века по Р. X., мы знаем об их занятиях и развлечениях. Спорт в строгом смысле слова там отсутствует. Разумеется, как и везде, подростки увлечены играми на открытом воздухе, например, играют в мяч106, но это лишь забавы. Их образование заключается в тренировке ума, в нем не остается места атлетике.
Никто не может отрицать, что физическое воспитание умерло в эпоху христианства, но скончалось оно естественной смертью и не сопровождалось сокрушительными переменами (история сообщила бы об этом). Жизнь медленно, но неумоли-
* По умолчанию (лат.). — Прим. переводчика.
186
мо покидала состарившееся тело древнего организма. Этим, как мне кажется, можно объяснить позицию, занятую христианскими моралистами и полемистами. Без труда приходят на ум все упреки, которые они, исходя из собственных принципов, могли бы высказать в адрес античной гимнастики — школы бесстыдства, половой распущенности и тщеславия. Однако, и это очень любопытно, я не вижу, чтобы они это делали. Конечно, у Отцов Церкви есть множество страниц, где они пытаются отбить у христиан тягу к занятиям атлетикой, но замечательно, что критикуется спорт как зрелище, спорт профессионалов, а не занятия любителей. Так, где-то в 384—390 годах, св. Григорий Назианзин, обращаясь к своему внучатому племяннику, обрушивается на тщеславие тех, кто тратит время и деньги на стадионы, палестры и цирки107, однако эти упреки чередуются с упреками в сторону прочих зрелищ, таких как кровавые сражения в амфитеатрах 108 и непристойные театральные мимы109. И такой была позиция всех апологетов II—III века от Татиана110 до Тертуллиана111. Христианское сознание видело проблему в спорте как в зрелище, а не как в системе воспитания.
Тот факт, что атлетические состязания профессионалов играли громадную роль в жизни греков времен поздней Империи вплоть до уже упомянутого нами IV века, подтверждается впечатляющим обилием спортивных метафор у христианских авторов от ап. Павла112 до св. Иоанна Златоуста (20), однако устойчивая популярность вполне могла сопровождаться исчезновением гимнастики из образовательной программы, обращенной к молодежи. Наше время само знакомо с подобным контрастом, а часто с прямым противопоставлением спорта как зрелища и спорта как элемента системы воспитания. Французская молодежь в большинстве своем увлекается им. И однако роль спорта в современном образовании, по мнению большинства заинтересованных лиц, остается на втором плане.
Примечания
1. 1 Mac. I,15. - 2- 2 Маc. 4, 9-14. - 3. IG. XIV, 2466. - 4. SEG. VII, 39. - 5. Id. 3. - 6. Id. VIII, 531. - 7. Iospe. II, 299; 360; IV, 459. - 8. Aeg. (1930-31), XI, 485. - 9. Gal. San. tu. II, 1; 12. Ins. Perg. 467, 7.- 10. IGR. III, 933- 11. Ditt. Syll. 714. - 12. IGR. III, 777; 783. - 13. Ditt. Syll. 959. - 14. Michel, 897. - 15. Ditt. Syll. 1058-59. - 16. Michel, 897. - 17. Ditt. Syll. 667, № 9; IG2 II, 957-964. - 18. P. Cairo-Zenon I, 59060; PSI. 340, 23 s. - 19. IG. VII, 1755. -20. Ditt. Syll. 1058. - 21. Michel, 889. - 22. IG. XIV, 738. - 23.
187
Michel, 893. - 24. Id. 896. - 25. Ditt. Syll. 577; 578. - 26. Tel. ap. Stob. 98, 72; [Plat.] Ax. 366 a. - 27. RPh. 23 (1909), 6. - 28. Ditt. Syll. 802 A. - 29. Ath. XIII, 566 E. - 30. Ditt. Syll. 578, 14; cp. 9. - 31. Ins. Perg. 463 В; ср. A. - 32. Arist. Pol. VIII, 1338 b 40. - 33. Paus. V, 16, 3. - 34. IG2 II, 1040, 29; 1042, ab 21; с 9; 1043, 21. - 35. Tel. ap. Stob. 98, 72; Luc. Am. 45 - 36. San. tu. I, 8. - 37. Plat. Leg. III, 689 d; Suid. III, M, 989. - 38. Paus. II, 35, 1. - 39. IG2 II, 2311, 78. - 40. Steph. Byz. s. v. Actia. - 41. Ditt. Syll. 717, n. 11. - 42. IG2 II, 1996, 9; 2024, 136; 2119, 223; 2130, 49; 2167; 2208, 146; 2245, fin. - 43. Ath. 1,14 F-15 B; Poll. IX, 103-107. - 44. Men. ap. Plaut. Bacch. 428. - 45. Poll. IX, 103-107. - 46. Gal. Parv. pil. - 47. Paus. VI, 13, 2. -48. Philstr. Gym. 8. - 49. Id. 55. - 50. Paus. I, 35, 3.-51. Philstr. Im. I, 24. - 52. Luc. Anach. 32. - 53. Philstr. Gym. 31. - 54. THCR. 22. -55. Philstr. Gym. 9. - 56. D. Chr. Or. XXIX. - 57. Gym. 28-42. - 58. Id. 14; Gal. San. tu. II, 9. - 59. Ditt. Syll. 578, 14; 577. - 60. Ath. XIII, 584 C. - 61. Th. Char. 7. - 62. P. Oxy. 466. - 63.
Таким образом, физическое воспитание остается одним из существенных аспектов посвящения в культурную жизнь, то есть воспитания. Отсюда становится очевидным то значение, которое ему придавалось в программе воспитания эфебов, высшей ступени аристократического образования. Однако нельзя сказать, что это образование было закреплено только за великовозрастными юношами, которые приобщались к нему на пороге взрослой жизни. Вспомним, что в архаическую эпоху Греция познакомилась с соревнованиями атлетов и, следовательно, с физическим воспитанием детей. Что неясно, так это возраст воспитанников. Свидетельства эпохи эллинизма, более многочисленные и подробные, позволяют его уточнить.
Подростки такое образование получали — это несомненно Для Египта, где, как мы видели, они становились эфебами в че-
* В греческом тексте Септуагинты «κατά τά νόμιμα τών εθνών». Др.-евр. goyim обозначало первоначально «народ» вообще, позднее развилось значение «неевреи», в синодальном переводе «язычники». - Прим. переводчика.
166
тырнадцать лет. Сходным образом обстоит дело в других местах: мы обнаруживаем в Пергаме гимнасий для детей, отличающийся от гимнасиев, которые посещали взрослые, молодежь (νέοι) и эфебы9. В Лапефе10 детьми занимался специальный гимнасиарх, тогда как в других местах — в Эретрии11, в Атталии 12 — один гимнасиарх заботился о взрослых и о детях. Почти везде, на Хиосе13, Теосе 14, в Лариссе15, в Тамине на Эвбее16 и, конечно, в Афинах17, дети могли участвовать в спортивных соревнованиях: существовали местные соревнования, предназначенные для молодежи того или иного города. Я здесь не говорю о знаменитых всеэллинских состязаниях, к которым с давних пор был открыт доступ только профессиональным атлетам, с юных лет посвятившим себя спорту18.
Однако в рамках этих соревнований часто появляются номинации для детей. В Феспиях отдельно соревновались «старшие», πρεσβύτεροι, и «младшие»19. В Лариссе20, в Оропе21, в других городах22 различались группы малолетних детей и так называемых «безбородых», αγένειοι. В Коронее23, на Халкиде24 различие делалось между «детьми», παίδες, и «совсем детьми», πάμπαιδες. Мы вправе отсюда заключить, что гимнастические занятия практиковались с детьми в самом нежном возрасте (1). Речь идет не только о Спарте, где маленькие μικιχιζόμενοι девяти-десяти лет оспаривали спортивное первенство (2), но, более широко, обо всем греческом мире, где, начиная с семи-восьмилетнего возраста, умственное воспитание ребенка сопровождалось его физическим воспитанием. Я был поражен согласованностью по этому вопросу самых разных свидетельств — эпиграфических надписей школ Теоса и Милета25, литературных текстов26, надгробных надписей27, не говоря уже о памятниках изобразительного искусства (3).
К тому же в эллинистическую эпоху Спарта была не единственным городом, где на равных правах с мальчиками был открыт доступ к физическому воспитанию и для маленьких девочек и девушек-подростков. Оставляя, естественно, в стороне профессиональную атлетику28, мы узнаем, что, к примеру, на Хиосе девушки получали то же спортивное образование, что и юноши, причем занимались на одних и тех же площадках29. Нечто сходное обнаруживается на Теосе30 и в Пергаме31, где, правда, до совместных занятий дело не доходило.
Итак, физическое воспитание эпохи эллинизма было обращено к самой широкой и разнообразной публике. Создается впечатление, что эта педагогика не слишком различалась в зави-
167
симости от возраста и пола. Самое большее, что мы может сказать, — дети выполняли «более легкие», κουφότερα32, упражнения, чем эфебы; занятия у девочек были менее суровы, чем у мальчиков: в Олимпии, например, женский бег на Гереях проводился на полосе, длина которой была на одну шестую меньше, чем длина обычной беговой дорожки для мужчин33.
Физическое воспитание и спорт
Мы можем, таким образом, ограничиться общим очерком практики физического воспитания и не пытаться отличить занятия, предназначенные для мальчиков, от занятий для эфебов. По большому счету содержание и дух этого образования в эллинизме не изменились по сравнению с предыдущей эпохой. Будучи наследием архаики, греческая гимнастика весьма рано получила окончательное оформление и в дальнейшем лишь немного изменялась вместе с развитием цивилизации. Несомненно, как я упоминал по поводу софистов, с давних пор существовал спорт профессионалов, постепенно все более отдаляющийся от любительского спорта, а значит, и от школьного. Мы также отчетливо видим, что со времени Геродика из Селимбрии вплоть до врачей римской эпохи (4) гигиена как наука становится все более точной и взыскательной и предъявляет права на участие в физическом воспитании, которое, тем не менее, остается верным своим собственным традициям. Его цель — отнюдь не развитие тела как таковое. Как мы увидим, ему знаком обычай упражнений, сходных с нашей «шведской» гимнастикой, но они долго оставались на вторых ролях. Как и в архаическую эпоху, физическое воспитание остается по существу спортивным и ориентировано на честолюбивый спор состязательного духа. Воспитательная система готовит ребенка, после юношу, с честью выступать на состязаниях, где разносторонне испытываются профессиональные качества атлета.
Прочие виды спорта распространения не получили. Скажем, конный спорт даже в V веке был доступен лишь меньшинству крупных землевладельцев из аристократической среды. Именно среди аристократов в эллинистическую эпоху верховая езда по-прежнему составляет часть системы воспитания юноши. Принимая во внимание светский характер, который приобрела афинская эфебия, не вызывает удивления то, что конные упражнения были упомянуты наряду с гимнастикой и военным делом в надписях, датируемых 47/46-39/38 годами до Р. X.34 Наподобие привычек нынешнего высшего света в Англии, обучение верховой
168
езде начиналось очень рано: с ранней юности , можно сказать, с детства, с семи лет, как с этим соглашался врач Гален36 (5).
По привычке говоря о греках как о народе-мореплавателе, мы с удивлением отмечаем неразвитость у них водных видов спорта. Конечно, плавание получило в Греции самое широкое распространение. «Он не умеет ни читать, ни плавать» — так принято было говорить о никуда не годном человеке37, однако спорт здесь ни при чем. Античные свидетельства сообщают о существовании соревнований по плаванию (или по прыжкам в воду: слово κόλυμβος значит то и другое) только в связи с одним-единственным местом — со святилищем Диониса с черной эгидой, расположенным близ городка Гермиона в Арголиде38 (6).
Меньшую редкость представляли собой регаты. Есть свидетельства о соревнованиях по гребле на Панафинеях39, в Корки-ре (7) и, во всяком случае, со времени Августа, в Никополе40. Афинские эфебы в эллинистическую41 и римскую42 эпохи оспаривали спортивное первенство в водах Саламина и Мунихия. Я полагаю, что относительная неразвитость водных видов спорта является наследием далекого прошлого. Греки в большинстве своем стали народом моряков, но поначалу ситуация складывалась иначе. Их далекие предки пришли с севера, с континента. Аристократическая культура, унаследовавшая спортивную традицию от всаднической культуры северных завоевателей, не испытала при этом заметного влияния тесно связанной с морем минойской цивилизации, которую они вытеснили из Эгеи.
Итак, физическое воспитание в Греции преимущественно сосредотачивалось на атлетике как таковой. Хорошо были известны игры в мяч: об стену, άπόρραξις, с перехватом мяча, φαινίνδα, в римское время άρπαστόν, мяч с трех углов, мяч с воздуха43 (что-то наподобие хоккея), игравшийся клюшкой (8). И хотя молодые атлеты44 занимались ими наряду с прочими видами спорта, на них всегда смотрели как на забаву, вроде игры в бабки45, самое большее, как на упражнения. И неудивительно, что играм в мяч целиком посвящен один из медицинских трактатов 46, рассматривающий их с точки зрения здорового образа жизни. И все-таки это не настоящий спорт. Игры в мяч так и не завоевали той же любви у греков, что регби или бейсбол у современной публики. Они не заявлены ни в одной программе игр, идет ли речь о крупных всеэллинских или местных городских соревнованиях. Программа этих последних не изменялась начиная с VI века и определила структуру всего гимнастического
169
обучения. Его состав хорошо известен. Оно включает бег, прыжок, метание диска и копья, борьбу, бокс и многоборье.
Я кратко опишу каждых из этих видов спорта, уделяя особое внимание их сравнению с соответствующими видами современной атлетики. Мы увидим, в чем сходны и чем различаются античные и современные атлетические упражнения.
Бег
Простой бег: ни бега с препятствиями, ни по пересеченной местности не было. Греки знали только бег по гладкой, прямой дорожке. Важнейшее состязание, которое не только более всего почитается среди различных видов бега, но и в определенной степени является спортивным состязанием par excellence (его победитель, например, дает свое имя Олимпиаде) — это бег на стадий, στάδιον. Одно и то же слово обозначает и бег, и дорожку для бега, и его дистанцию — шестьсот футов, которые примерно (эталонный шаг был различен в разных городах) составляют 200 метров. Олимпийский стадион имеет 192,27 м, стадион в Дельфах — 177,5 м, в Пергаме, и более нигде, — 210 м. Греки не были знакомы с более короткими дистанциями, что вызывает у нас удивление. Наша атлетика еще не забыла бег на 200 ярдов, хотя и не уделяет ему особого внимания, поскольку подлинным испытанием на скорость для нас является бег на 100 метров. Античная техника бега значительно отличалась от нашей. Низкий старт, например, не использовался. Греческий бегун начинал дистанцию в полный рост, наклонив корпус вперед и поставив ноги одну рядом с другой. Для того чтобы избежать путаницы на беговой дорожке, если соперников становится слишком много, существовала практика, как и у нас, отборочных и финальных соревнований47.
Наряду с бегом на стадий существовали более длинные дистанции: двойной бег, δίαυλος, на 2 стадия — 385 м в Олимпии; «конный» бег на 4 стадия, ΐππιος, проводился реже. Широкое распространение получил бег на большие дистанции, δόλιχος, — на 7, 12, 20 или, как в Олимпии, на 24 стадия (немного больше 4,6 км). И здесь мы будем удивлены. Какова бы ни была дистанция, бег проводился на стандартной дорожке в один стадий и, следовательно, была необходима, как и в скачках, серия пробежек в одну и другую стороны. Бегун, достигнув конца дорожки, поворачивал назад, вероятно (окончательно вопрос не выяснен) , вокруг столбика, расположенного на линиях старта и финиша. Здесь, и это понятно, требуется техника бега весьма от-
170
личная от нашей. Программа большинства соревнований включала в себя также бег с оружием, οπλίτης, когда бегуны в шлемах несли с собой щиты (от поножей отказались с 450 года). Дистанции были разными в разных городах: 2 стадия в Олимпии и в Афинах, 4 — в Немее, вероятно, еще длиннее — в Платее (правила в этом городе были исключительно строгими: полное вооружение и т. д. 48). На границе спорта в собственном смысле слова располагается эстафетный бег с факелом, засвидетельствованный большим числом источников.
Прыжок в длину
Атлетика в Греции знала только один вид прыжков — в длину с разбега. Не было ни прыжков в высоту, ни в глубину, ни прыжков с места. Прыжок без разбега считался подготовительным упражнением. Техника прыжка весьма необычна: разбег короче и не такой быстрый. Атлет отталкивается от твердого порога, βάτηρ (скорее всего в этих целях использовали стартовую полосу стадиона), и опускается на рыхлую, выровненную почву, σκάμμα. Прыжок засчитывался, если были видны четкие отпечатки ступней. Так исключалось скольжение, падение и, вероятно, поочередное приземление на одну, потом на другую ногу49. Чаще всего атлет прыгал, держа в руках гантели (слово греческого происхождения, αλτήρες) из камня или бронзы. Они имели форму сферического сектора с полостью для облегчения захвата или закругленную форму с рукояткой. Они весили от одного до пяти килограммов. Вес гантелей увеличивал силу маха руками, который напоминал мах, используемый в нашем прыжке без разбега.
Метание диска
В отличие от современного диска из дерева и с железным ободом греческий диск с конца V века изготовлялся из бронзы. Он весил, вероятно, больше современного диска (1,293 кг). Вес сохранившихся экземпляров значительно варьирует. Встречаются диски весом 1,3; 2,1; 2,8 и 4 кг (существует один диск весом в 5,707 кг, но, быть может, это вотивный диск, не использовавшийся по назначению). Разумеется, в разных странах и в разное время использовались диски с различным весом (самые легкие — древнейшие диски VI века до Р. X.), который к тому же зависел от возрастной группы атлетов. Дети метали более легкие снаряды, чем взрослые50.
Манера броска, скорее всего, весьма отличалась от манеры,
171
принятой в наше время, начиная с момента, когда этот вид спорта был внесен в программу первой Олимпиады в Афинах в 1896 году. По поводу метания диска велось много споров как среди археологов, так и среди спортсменов. Речь шла о правильной интерпретации античных скульптурных композиций, изображений на вазах, статуй, «стоящего дискобола» Навкида и, особенно, знаменитого бронзового дискобола Мирона, который будучи известен по несовершенным и часто неумело восстановленным мраморным копиям, не слишком способствовал решению вопроса.
Площадка для броска, βαλβίς51, спереди и по бокам была ограничена, не имела нынешней круглой формы и давала атлету большую свободу действий. Засчитывался бросок, проведенный в заранее выбранном направлении. Как и для прыжка использовался стадион: стартовая линия служила в качестве βαλβίς. Дискобол поднимал диск обеими руками на уровень головы. Затем, удерживая его левой рукой, прижатой к предплечью правой, он резко откидывал руку вниз и назад. Это движение сопровождалось перемещением туловища и головы в том же направлении. Полный вес тела переносился на опорную правую ногу. Левые рука и нога только помогали сохранять равновесие. Потом следовало разгибание вперед. Сила броска зависела не от руки, а от разгибания бедра и резкого выпрямления согнутого тела. Диск натирали песком, чтобы предотвратить соскальзывание пальцев.
Метание копья
В далекую старину копье было не только спортивным снарядом, но и оружием, предназначенным для охоты и для войны. В атлетике ценился бросок на возможно большее расстояние в выбранном направлении. Для тренировки боевых навыков существовало другое упражнение. Нужно было попасть в горизонтальную мишень, начерченную на поверхности земли. Спортивное копье было длиной в рост человека и в палец толщиной. У него отсутствовал наконечник. Утяжеленное на конце, само оно было, по-видимому, исключительно легким 52.
Что касается манеры броска, она также очень отличается от современной. Древние использовали своеобразный пусковой шнур, αγκύλη, латинское amentum. Еще и сейчас это приспособление этнографы могут встретить, например, в Новой Каледонии, где он известен под именем «ounep»). Шнурок был сделан из кожи, имел в длину 30—45 см и прикреплялся возле центра тя-
172
жести копья. Его один или несколько раз оборачивали вокруг древка, а конец завязывали петлей, через которую метатель пропускал большой и указательный пальцы правой руки. Польза от пускового шнура (ее легко обнаружить на опыте: дальность броска увеличивается в 2—3 раза) объясняется двумя причинами. Во-первых, шнур придает копью вращательное движение вокруг оси, которое обеспечивает стабильность траектории полета (как в нарезных стволах огнестрельного оружия). Во-вторых, он, продолжая линию руки и вытянутых пальцев (античные атлеты старались использовать всю их длину, чемпионы в метании копья отбирались среди атлетов с очень длинными пальцами53), удлинял плечо рычага, образующегося при броске. Метанию копия, как и диска, предшествовал короткий разбег и сгибание туловища. Движения тела и головы сопровождали перемещение правой руки, откидываемой вдоль бока как можно дальше назад.
Борьба
Борьба, быть может, была еще более популярна, чем бег. Достаточно сказать, что слово παλαίστρα, собственно «площадка для борьбы», πάλη, обозначало также любую спортивную площадку и школу физического воспитания. Борьба или, точнее, «борьба стоя», ορθή или σταδιαία πάλη, как и соревнования по прыжкам, проводилась на взрыхленной с помощью мотыги площадке. Атлеты разбивались на пары по результатам жеребьевки. Для победы было необходимо положить противника на землю и не упасть самому (иначе бросок не засчитывался). Учитывались касания земли спиной, плечом, бедром. Задача боя не считалась выполненной, если противник только опускался на колени. Матч разыгрывался до трех удачных бросков. По-видимому, была разрешена подножка. Захват ног не разрешался. Правила допускали захваты рук, шеи или туловища.
Известно, что пять видов спорта, о которых мы только что рассказали, — бег на стадий, прыжок в длину, метание диска, метание копья и борьба — были объединены в рамках состязаний в единый комплекс пятиборья, пентатлона. Победа доставалась одному атлету по результатам всех состязаний. Ведется много споров относительно порядка состязаний (скорее всего, вначале проводился бег, а завершались они борьбой) и присуждения наград. Считается, что победителем объявлялся тот, кто одерживал верх по меньшей мере в трех видах состязаний из пяти.
173
Бокс
С начала IV века в боксе «мягкие повязки», Ιμάντες μαλακώτεροι, были заменены «жесткими повязками», Ιμάντες όξεϊς, или σφαΐραι, которые представляли собой перчатки или, скорее, митенки (поскольку пальцы оставались открытыми) из кожи, закрывающие запястья и почти все предплечье, где их замыкала затяжка из овечьей шкуры. Пальцы были усилены дополнительным ремнем из трех-пяти жестких кожаных лент, завязанных на шнурки.
Древний бокс резко отличался от бокса современного54: отсутствие ринга не способствовало ближнему бою, но учило выстраивать тактику боя и маневрирование. Раундов не было. Схватка прекращалась, когда один из соперников выдыхался или с помощью поднятых рук признавал свое поражение. Поэтому темп боя был ниже сегодняшнего. Как и в английском боксе XVIII века, когда сражались голыми руками, удары в основном наносились по голове 55, что заставляло держать верхнюю открытую стойку с вытянутыми руками. Сохранилась история о стойком атлете-победителе времен императора Тита, которому удалось держать стойку два дня подряд и лишить противника сил, не пропустив при этом ни одного удара в свою сторону56.
Панкратион
Самым жестоким и грубым видом спорта в античной атлетике был панкратион, который обычно определяется как сочетание кулачного боя и борьбы. На самом деле этот вид боя от них отличается и имеет весьма своеобразный характер. Пожалуй, его можно сравнить с джиу-джитсу. Атлету необходимо вывести противника из строя, чтобы тот или упал без сил, или поднятием руки признал себя побежденным. Для достижения победы разрешены все средства: не только удары кулаком и принятые в обычной борьбе захваты, но и любой способ нападения — удары ногой в желудок и живот, выкручивание конечностей, укусы, удушение и т. д. Запрещено пальцами выдавливать глаза и запускать их в рот, нос и уши противника.
Как правило, после первых же приемов соперники, вцепившись друг в друга, валятся на землю и продолжают схватку в таком положении, в котором бой обычно и завершается. Характером боя определяется техника, весьма отличная от техники «боя стоя». Она получила название κύλισις или άλίνδησις.
Жестокую картину необузданной схватки завершает характерный штрих: бойцы сходятся на площадке, которая не только
174
взрыхлена заступом, но и предварительно увлажнена. Соперники топчутся, скользят и катаются по грязи, покрываясь ею с ног до головы.
Обучение гимнастике
Таков набор спортивных дисциплин, к которым физическое воспитание эпохи эллинизма должно было постепенно подготавливать растущего мальчика. Поручалось оно специальному наставнику, по старинке называвшемуся педотрибом, παιδοτρίβης. Его функции не ограничивались спортивной подготовкой. Настоящий воспитатель, он должен был к своей спортивной компетенции присоединить глубокие знания правил гигиены и предписаний, выработанных греческой медициной и позволявших наблюдать за физическим развитием, корректировать действие упражнений, подбирать режимы, подходящие для разных темпераментов. Физическое воспитание, предлагаемое молодежи, смогло воспользоваться быстрым развитием науки о гимнастике, которое было обусловлено важной ролью профессионального спорта. Нужно перечитать, например 57, у Филострата скрупулезный анализ качеств, необходимых в каждой спортивной дисциплине, чтобы понять, до какой степени изощренности и взыскательности дошел в этой сфере аналитический гений греческого разума. Конечно, обычный педотриб не мог сравниться с собратом — тренером профессиональных атлетов, обычно именовавшимся гимнастом, γυμναστής58, но его курс обучения не мог полностью игнорировать достижения в соседней области, напротив, он успешно их использовал.
Это было систематически организованное и всестороннее воспитание. В тех местах, где для педотриба не была установлена помесячная плата, как в публичных школах Теоса или Милета59, родители заранее договаривались об оплате за весь курс физической подготовки. Он стоил (около 320 года до Р. X.) порядка ста драхм 60. Мы не знаем «педотрибово» искусство так же подробно, как и искусство учителей грамматики, но того, что мы знаем, достаточно, чтобы осознать сходство педагогических приемов тех и других. Гимнастика не довольствовалась только примером и практикой. Здесь, как и во всем, греки старались подняться выше чистого эмпиризма. Их любовь к ясной мысли возбуждала интеллектуальную хватку, взвешенный анализ различных движений, принятых при атлетических упражнениях. В этой области, как и при обучении гимнастике, педагогика заставляла обдумывать теоретическую базу инструкций, даваемых ученику воспитателем61.
175
Особенно хорошо мы знакомы с преподаванием борьбы. Педотриб постепенно обучал юношу разным позициям или фигурам, σχήματα, которые борец впоследствии использовал на практике. Сохранился папирус II века по Р. X. с отрывком учебника, предназначенного для учителей гимнастики. С его помощью мы перенесемся на спортивную площадку, где проходит урок борьбы. Схватку ведут два ученика.
Отклони тело в сторону и сделай захват головы правой рукой. Ты: обхвати его. — Ты: схвати его снизу. — Ты: вперед и зажми
его.
Ты: схвати его снизу правой рукой. — Ты: обхвати его там, где он схватил тебя снизу; левую ногу вперед напротив его бока. — Ты: сбрось его левой рукой. — Ты: сойди с места и зажми его. — Ты: повернись. — Ты: схвати его за тестикулы.
Ты: ногу вперед. — Ты: схвати его в охапку. — Ты: надави вперед и наклони его назад. — Ты: перенеси туловище вперед и выпрямись; [кинься] на него и нанеси ответный удар... 62
Я рискнул перевести текст (10). На самом деле, он очень туманен, так как для нужд спортивного образования греки эллинистической эпохи разработали необычайно богатый словарь терминов, и нам стоит большого труда разгадать его секреты. В то же время он был постоянно на слуху, и сочинители любовных историй ловко использовали его для откровенных описаний интимных сцен63.
Общая физическая подготовка
Заботы и размышления о задачах профессии заставляли педотриба предписывать своему ученику целый ряд общих упражнений, косвенным образом способствующих подготовке к основным атлетическим испытаниям. И здесь греческая педагогика приложила огромные интеллектуальные усилия, анализируя наблюдения и делая открытия. Набор общих упражнений, в течение столетий постоянно обогащавшийся, достиг полного расцвета во II—III веках н. э. 64 Ходьба по пересеченной местности, бег на ограниченном пространстве (порядка 30 м), бег по кругу, пробежки вперед и назад, бег и прыжки на месте, удары ногами по ягодицам (упражнение, принятое среди спартанских женщин65), выпад ногой в прыжке, движения руками, χειρονομία 66, не говоря уже о более сложных занятиях, таких как упражнения на канате, игры с мячом и обручем67.
Можно представить себе, каким образом возникали эти упражнения. Многие из них появились естественным образом в
176
пограничных областях атлетики, а затем, благодаря естественному превращению из средства в цель, приобрели самостоятельное значение. Так, например, нужно рыхлить поверхность спортивной площадки, σκάμμα, для борьбы или прыжка, и в руках атлета естественным образом оказывается мотыга (она составляет неотъемлемую часть оборудования гимнасия и часто изображается на вазах V века, где представлены сцены спортивной жизни). В конце концов мы обнаруживаем, что мотыжение стало оздоровительным упражнением. Оно названо в списке среди прочих «силовых упражнений», предназначенных для укрепления мышц68.
Точно так же подготовка к кулачным боям способствовала развитию упражнений для рук: держите руки вытянутыми, сожмите кулаки, сохраняйте такое положение как можно дольше и противодействуйте партнеру, который заставляет вас опустить рукиь9. И другое упражнение, с использованием того, что называется punching-bag (подвесная груша, греч. κώρυκος), - кожаного мешка, наполненного мелкими камнями или песком и подвешенного к потолку на уровне груди. Впрочем, им пользовались не только кулачные бойцы, но и панкратиасты. Тренировка заключалась в том, чтобы, отбросив мешок со всего размаха, выдержать его удар по голове или туловищу и при этом сохранить равновесие70.
Подготовка к прыжкам развивала практику упражнений на месте с гантелями71. Мы узнаем весь набор знакомых нам упражнений: наклоны туловища вперед с поочередным касанием правой и левой ноги левой и правой рукой соответственно и т. д.72
Специфически греческое во всех этих упражнениях то, что они выполнялись под звуки авлоса. Каждый стадион или площадка имели собственного авлета, в обязанности которого входило задавать ритм движениям спортсменов. Любопытно, что игрой на авлосе сопровождалась не только разминка, но также и спортивные состязания по пентатлону (11).
На вершине своего развития греческая гимнастика оказалась в некотором смысле удвоена. К чисто спортивной технике, унаследованной ею с давних пор, добавилась оздоровительная гимнастика, очень напоминающая «аналитический метод», высоко ценившийся шведской гимнастикой XIX века. Второй аспект нам известен главным образом по медицинской литературе римского времени. Но будет ошибкой думать, что практиковали такую гимнастику только врачи и только в медицинских целях (конечно, лечебная гимнастика существовала: глазные заболева-
177
ния и запоры лечились ходьбой на носках73, гонорея — пробежками74, недержание - плаванием75). По свидетельству самого Галена, оздоровительная гимнастика осмыслялась как элемент воспитания подростков четырнадцати лет и старше, а также детей младшего возраста 76.
Уход за телом
Греческий атлет в любом возрасте упражняется совершенно голым. Это один из обычаев, которые продолжают определять четче всего своеобразие эллинизма перед лицом варваров. Повелось это с VIII века. 77 С удивлением мы обнаруживаем, что отказ от небольших облегающих трико атлетов минойской эпохи был воспринят как технический прогресс. Ведь полная обнаженность не так уж облегчает движения атлета и даже может создавать неудобства! (12)
Соревновались босиком, даже в прыжках и беге. Однако для этого пользовались дорожкой гораздо менее жесткой, чем наша. Земля после удаления травы рыхлилась заступом, выравнивалась и покрывалась толстым слоем песка78, в котором увязала нога79. Это также отличает греческую атлетику от обычаев современности.
Голова непокрыта, даже под палящим летним солнцем °. Правда, кое-кто поосмотрительней прикрывал голову забавным маленьким чепцом, скорее всего из шкуры собаки81, который завязывался на шнурок под подбородком. Он напоминает чепец, который готические скульпторы изображали на французских крестьянах XIII столетия (13).
Но самым характерным для греческой гимнастики обычаем было растирание тела с использованием масла. Здесь опять нужно привлечь медицинскую литературу, чтобы понять, сколь важное значение придавала наука гигиены этому приему, как точны и скрупулезны были соответствующие предписания. Перед каждым упражнением в теплой комнате растирали целиком все тело атлета. После умеренного сухого растирания брали масло, которое играло роль современных массажных мазей, и растирали голой рукой сначала медленно, потом более энергично (принимая, разумеется, в расчет возраст ребенка82). Подготовительному растиранию противопоставлялось растирание «апотерапевтическое», которое завершало всякое упражнение и должно было снять мышечное напряжение и усталость, в то время как первое служило для разогрева мышц83. Оба растирания были тщательно регламентированы и в обоих использовали натирание
178
маслом. Поэтому приобретение нужного количества масла было одной из самых внушительных затрат, на которые должен был идти ответственный гимнасиарх, и маленький пузырек с маслом постоянно сопровождал юного атлета.
Распространенный обычай растирания маслом служил прежде всего целям гигиены. Прочие его преимущества вторичны. Допустим, например, что скользкая от масла кожа могла затруднять захват в панкратионе84. Однако этот прием сопровождался другим, с противоположным эффектом. Как следует растертый атлет посыпался тонким слоем пыли, которую просеивали сквозь вытянутые пальцы руки85. И тогда нам уже говорят, что делалось это для уменьшения скольжения при борьбе и для более уверенного захвата86. Чаще же всего применение пыли объясняется гигиеническими целями. Пыль регулирует потоотделение и защищает кожу от внешних воздействий (имелся ли в виду солнечный удар или, наоборот, холодный ветер?87). Здесь снова вступали в действие тонкие различения и тщательные предписания. Гален, похоже, считает посыпание пылью весьма действенной процедурой и не советует применять ее у слишком маленьких детей88. Филострат насчитывает пять разных видов пыли, каждый из которых обладает особым свойством. Грязевая пыль очищает, глиняная — вызывает потоотделение (у Лукиана наоборот, пыль названа средством для остановки слишком обильного пота), асфальтовая пыль разогревает, пыль от черной или желтой земли замечательно подходит для массажа и питает кожу, желтая пыль к тому же заставляет тело блестеть и делает его приятным на вид89. Когда упражнения завершены, возникает естественная необходимость в тщательной очистке кожи, которая начинается с энергичных движений бронзовой скребницы, στλεγγίς90.
Так что, когда мы пытаемся вообразить нагих
...борцов
Под небом голубым прекрасный Эллады,
лучше не доверять нематериальной телепортации, которую нам предлагают неоклассические поэты. Нужно видеть их в солнечный день, на ветру, который поднимает тучи пыли91, с измазанной маслом кожей, покрытых слоем разноцветной пыли, не говоря уже о панкратиастах, валяющихся в грязи, с пятнами крови... 92
В середине снует педотриб. Он одет, - на него предусмотрительно накинут пурпурный плащ93, что подчеркивает догматический характер спортивного образования (правда, одним
179
движением плеча он мог скинуть свой гиматий и продемонстрировать любой прием, какой сочтет нужным). Его авторитет подкреплен замечательным атрибутом, который он держит в руке: длинным двойным хлыстом, который служит ему не столько для постановки тела в нужное положение, сколько для жестокой порки неловкого мальчишки или ученика, который во время состязания мошенничает или пытается провести недозволенный прием (14). Мы увидим на примере грамматических школ, как сурова была античная педагогика. Разумно предположить, что и занятия гимнастикой не отличались изысканным обращением в соответствующих ситуациях.
Гимнасии и палестры
Что касается самой школы, то ее называли иногда палестрой, а иногда гимнасием. Два этих слова, конечно, не были синонимами, но эллинизм так тесно смешал их значения, что современная ученость отказывается разъяснить отличие одного от другого (давайте вспомним аналогичные трудности, встретившиеся на нашем пути в связи со словами космет, гимнасиарх и т. д.; не существует одного греческого языка эллинистической эпохи, слова меняют значение в зависимости от времени и места). Иногда - но не всегда — противопоставляют палестру как школу для детей гимнасию, где упражняются эфебы и взрослые; или палестру как частную школу гимнасию как городскому учреждению. Я буду придерживаться того различения, когда одна противопоставлена другому как часть целому. Допустим, что гимнасий представлял собой комплекс сооружений, куда входила палестра - тренировочная площадка, окруженная разными постройками, и стадион — дорожка для бега (15).
Эти учреждения, назывались ли они палестрами или гимнасиями, были так многочисленны в эллинистическом мире, что археологические раскопки открыли огромное их число. Факт, представляющий для нас большую ценность, - что все эти развалины очень похожи друг на друга. Одна дополняет другую, в основном благодаря разъяснениям, данным Витрувием в одной из глав его сочинения94, не говоря уже об эпиграфических текстах, например о перечне, найденном в делосском гимнасий95.
Для примера я выберу гимнасий Приены, расположенный в нижней части города. Там были проведены тщательные раскопки, и качество опубликованных данных весьма удовлетворительно. Он датируется II веком до н. э. (не позднее 130 года). Его
180
план, очень четкий, типичен и еще не подвергся искажениям, которые встречаются у гимнасиев, возведенных под римским влиянием (16).
Гимнасий находится в южной части небольшого города, непосредственно у городских укреплений. Он сооружен на террасе и поддерживается стеной с мощным фундаментом, возведенной на крутом склоне холма, где расположена сама Приена. Вход, ступени и колонны которого придают ему монументальный характер Пропилеев, открывается на ступенчатую улицу. Мы проходим с запада в квадратный двор, ориентированный по сторонам света, окруженный портиками, который и образует то, что мы назовем собственно палестрой. Стороны квадрата насчитывают по 34—35 м (или по сотне футов — это чуть меньше числа, называемого Витрувием при описании стандартного гимнасия). Этот двор, поверхность земли в котором должна была быть разрыхлена и посыпана песком, служил спортивной площадкой, где выполнялось большинство упражнений.
С западной стороны находится вход, к северу от него — открытая экседра на двух колоннах, к югу — три помещения, где я поместил бы (вступая в спор с эпиграфическим списком делосского гимнасия96) раздевалку, άποδυτήριον. Согласно рекомендациям Витрувия, северный портик должен иметь двойную глубину и два ряда колонн, «чтобы, когда поднимается южный ветер, его порывы не проникали во внутреннее помещение». Как раз позади северного портика поднимались прижатые к холму основные строения. Они должны были образовывать ярус, от которого ничего не осталось. На первом этаже мы находим пять комнат, предназначение двух из которых совершенно ясно.
В центре находится тщательно отделанная комната, в ширину больше, чем в длину (приблизительно 9,5 χ 6,6 м2), с надстроенным потолком, обрамленная двумя колоннами и стены которой богато украшены мрамором до высоты трех метров. Наверху задней стены ряд пилястров и в середине арка, укрывающая статую одетого мужчины в полный рост (скорее всего некий покровитель города и самого гимнасия). В нем мы должны распознать ephebeum, предусмотренный Витрувием, — зал для сходок и совещаний эфебов. На его стенах найдено множество надписей, сделанных эфебами, вроде: «Это место такого-то, сына такого-то»97. Зал этого типа всегда находится в одном и том же месте. В прекрасных гимнасиях римского времени, например в Пергаме, он получил форму небольшого ступенчатого театра,
Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
расположенного полукругом. В Приене его, кажется, называли «экседрой для эфебов» согласно одной надписи98, сообщающей о двух гермах, пожертвованных на украшение гимнасия. Статуи и гермы, подаренные щедрыми покровителями, действительно были обычным элементом помещения палестры и ее портиков (17).
В северо-западном углу портика оборудовано помещение холодных бань, frigida lavatio, λουτρόν, о котором говорит Витрувий. В римское время к нему добавляются термы — горячие бани, которые вскоре разрастаются, так что у жителей латинизированных провинций палестра ушла на второй план, а главную роль стали играть термы. Здесь же мы еще видим исходное состояние, наблюдая простоту конструкции, сходную с той, которая представлена в вазовой живописи V века: вдоль короткой стены на уровне груди тянется желоб, внутри которого виден ряд львиных масок, извергающих воду, что напоминает платные ванные комнаты в наших старых колледжах и в казармах. Нарядная лепка и декоративные маски придают интерьеру некоторое изящество, однако не добавляют комфорта.
Что касается остальных трех помещений, в них можно распознать три пристройки, которые в той же главе описывает Витрувий. Неясным остается, какое именно место занимает каждая из них. Допустим, что справа от эфебеума, как это предполагает Витрувий, находится coryceum, зал для подвесной груши (единственное упражнение, выполнявшееся в помещении). Две другие комнаты представляют собой elaeothesium - кладовую, где распределяли масло, и conisterium — кладовую для песка и пыли, необходимых, так же как и масло, для ухода за кожей. В Приене одно из этих двух помещений, в северо-восточном углу (conisterium?) значительно больше другого. Похоже, что массаж проводился именно здесь, в закрытом помещении, как и предписывалось врачами.
В том же северо-восточном углу палестры находилась небольшая дверь, которая вела к постройкам, предусмотренным для бега и в дополнение для метания диска и копья, а, может быть, и для прыжков. Находясь на склоне холма, они расположены здесь на трех уровнях. Внизу, на пять метров ниже палестры, находится собственно беговая дорожка, στάδιον или δρόμος, шириной 18 м и длиной около 191 м. К сожалению, не было найдено следов финишной линии, поэтому невозможно точно измерить длину пробега. Зато мы можем изучить устройство стартовой линии. Раскопки обнаружили остатки двух построек, которые должны были следовать друг за другом. Яснее и проще
183
устройство внутренней. Каждое из восьми оснований должно было служить в качестве опоры для столбика. Между этими столбиками располагались атлеты на старте, наступая на двойную линию, прочерченную на песке. Кроме того, можно предположить, что, когда оспаривалось первенство в беге на большие дистанции, каждый бегун должен был обойти соответствующий столбик на повороте. Вторая постройка, расположенная к западу, имела более внушительный характер. Ее обнаружили при раскопках в очень плохом состоянии, так что ее полная реконструкция невозможна. Предполагают, что, как и в Олимпии, в Эпидавре, в Дельфах, линия старта была оснащена каменным порогом, а место каждого бегуна было также обозначено столбиками. Может быть, в этом более совершенном устройстве стартовый сигнал подавался уже не голосом, а с помощью отмыкания барьера.
Выше к северу находится пристройка для публики — ряд из двенадцати ступеней длиной не более чем в треть длины дорожки. Если же зрителей было больше, они должны были размещаться на деревянных сиденьях или даже по склону холма. В Приене условия местности заставляли довольствоваться единственным рядом ступеней. Когда же стадион сооружался на равнинном участке или во впадине долины, его план был стандартным: две линии ступеней, замыкающиеся по кривой (σφενδόνη).
И, наконец, в самом верху на уровне входной двери, находится портик 7,75 м в ширину и длиной со стадион, с выходом на северо-восточном конце. Это - крытая дорожка, ξυστός, позволявшая бегунам упражняться в ненастье и дополнительно служившая местом отдыха и прогулок.
Упадок гимнастики
Таковы программа, методы и структура физического воспитания, на которое современный историк и сами древние согласно смотрят как на исключительно своеобразную составляющую греческого воспитания в целом. Но сколь бы значительным, во всяком случае в первые века эллинизма, ни оставалось место, отведенное спорту в формировании юношества, надо четко понять, что он перестает быть гвоздем программы. Наследство прошлого, без сомнения, почтительно хранимое, перестает быть осью культурного развития. Физическое воспитание в эпоху эллинизма стабилизировалось. В основном оно остается тем, чем было в предшествующие века (единственное заметное отличие, как мы видели, заключается в становлении оз-
184
доровительной гимнастики «шведского» типа). Его прогресс остановился. На своей собственной территории оно задыхается от конкуренции с профессиональной атлетикой. С технической стороны школьный спорт больше не выдерживает сравнения с профессиональной атлетикой, которая готовит будущих чемпионов с детства: техника и навык позволяют ей достичь самых высоких результатов. Однако в ходе дальнейших рассуждений мы будем вынуждены констатировать, что на физическое воспитание обрушились удары главным образом со стороны других развивающихся ветвей образования и, в частности, со стороны грамматики. Она в этот момент переживает период бурного развития и стремится завладеть вниманием, силами и временем молодежи.
Я думаю, что постепенно становилось ощутимо падение престижа гимнастики и того влияния, которое она оказывала на греческое воспитание с момента его возникновения. Разумеется, нельзя дать точное описание и в особенности датировать первые этапы ее упадка, отрицать наличие которого невозможно. Такое мнение, я уверен, вызовет разногласие у специалистов по Греции эллинистической и римской эпох. Несомненно, что преемственность учреждений часто затушевывает новые явления в этой области. В последние годы II века по Р. X. Термесс в Писидии все еще организовывал для учеников школ соревнования по прыжкам, бегу, панкратиону и борьбе (18): среди тамошних надписей99 имеется каталог победителей, совершенно аналогичный спискам, датируемым четырьмя веками ранее, которые были найдены почти на всей территории греческого мира и особенно на территории Ионии.
Консервативная традиция могла держаться с особым упорством в той или иной стране или в том или ином общественном слое. Так, например, в колониях равнинных областей Египта греки, озабоченные сохранением национальной идентичности перед лицом варваров, буквально цеплялись за гимнастику как за верное и более простое, чем происхождение, средство, дающее надежный критерий подлинного эллинства. То же можно сказать и о богатых аристократах, из чьей среды с давних пор рекрутировались эфебы. Речь идет в основном об Афинах, а также о Малой Азии. Здесь, если судить по данным нумизматики и эпиграфике имперской эпохи, считалось порой, что мир почти не изменился со времен Пиндара. Перед нами по-прежнему атлеты-победители великих игр, покрытые славой и почитаемые родным городом. Они принадлежат чаще всего к самым знаме-
185
нитым и богатым фамилиям, которые полны гордости за деяния своих отпрысков... (19)
Однако подобным свидетельствам можно противопоставить свидетельства литературной традиции, где порой выражены совсем другие чувства по отношению к чемпионам и победителям. Восхищение их достижениями смешивается, надо сказать, с пренебрежением, которого заслуживает их частная жизнь. «Аристократическая плутократия» в спортсмены не шла. Многие атлеты были самого низкого происхождения, людьми грубыми и невоспитанными, чей строго регламентированный образ жизни служил непреодолимым препятствием для какого бы то ни было духовного или умственного развития 100. Искусство римского времени101 показывает нам спортсменов-дикарей, и мы понимаем, как прочно был забыт древний идеал полной гармонии телесного и духовного совершенства.
Для того чтобы обоснованно судить о борьбе двух противоположных тенденций, нужно немного отступить. Представим себе конец античной эпохи. В Греции после триумфа христианства гуманитарное образование классического типа остается в живых, а физическое воспитание бесследно исчезает. Я уже называл дату последних спортивных состязаний, на которых присутствовали эфебы. Это 323год н.э., Оксиринх, в Египте102. Здесь же двумя поколениями позднее, в 379 году, мы в последний раз слышим о гимнасиархе1()3. Примерно в то же время мы встречает у св. Василия последнее упоминание о гимнасиях104, немного позже о палестре — у Гимерия105, вскоре после 400 года о педотрибе — у Синесия 105bis. Беглые замечания, из которых нельзя сделать вывод о процветании спортивных учреждений. И дело здесь вовсе не в злоупотреблении аргументом а silentio *. Мы прекрасно осведомлены благодаря точным свидетельствам о жизни греческих учащихся IV века по Р. X., мы знаем об их занятиях и развлечениях. Спорт в строгом смысле слова там отсутствует. Разумеется, как и везде, подростки увлечены играми на открытом воздухе, например, играют в мяч106, но это лишь забавы. Их образование заключается в тренировке ума, в нем не остается места атлетике.
Никто не может отрицать, что физическое воспитание умерло в эпоху христианства, но скончалось оно естественной смертью и не сопровождалось сокрушительными переменами (история сообщила бы об этом). Жизнь медленно, но неумоли-
* По умолчанию (лат.). — Прим. переводчика.
186
мо покидала состарившееся тело древнего организма. Этим, как мне кажется, можно объяснить позицию, занятую христианскими моралистами и полемистами. Без труда приходят на ум все упреки, которые они, исходя из собственных принципов, могли бы высказать в адрес античной гимнастики — школы бесстыдства, половой распущенности и тщеславия. Однако, и это очень любопытно, я не вижу, чтобы они это делали. Конечно, у Отцов Церкви есть множество страниц, где они пытаются отбить у христиан тягу к занятиям атлетикой, но замечательно, что критикуется спорт как зрелище, спорт профессионалов, а не занятия любителей. Так, где-то в 384—390 годах, св. Григорий Назианзин, обращаясь к своему внучатому племяннику, обрушивается на тщеславие тех, кто тратит время и деньги на стадионы, палестры и цирки107, однако эти упреки чередуются с упреками в сторону прочих зрелищ, таких как кровавые сражения в амфитеатрах 108 и непристойные театральные мимы109. И такой была позиция всех апологетов II—III века от Татиана110 до Тертуллиана111. Христианское сознание видело проблему в спорте как в зрелище, а не как в системе воспитания.
Тот факт, что атлетические состязания профессионалов играли громадную роль в жизни греков времен поздней Империи вплоть до уже упомянутого нами IV века, подтверждается впечатляющим обилием спортивных метафор у христианских авторов от ап. Павла112 до св. Иоанна Златоуста (20), однако устойчивая популярность вполне могла сопровождаться исчезновением гимнастики из образовательной программы, обращенной к молодежи. Наше время само знакомо с подобным контрастом, а часто с прямым противопоставлением спорта как зрелища и спорта как элемента системы воспитания. Французская молодежь в большинстве своем увлекается им. И однако роль спорта в современном образовании, по мнению большинства заинтересованных лиц, остается на втором плане.
Примечания
1. 1 Mac. I,15. - 2- 2 Маc. 4, 9-14. - 3. IG. XIV, 2466. - 4. SEG. VII, 39. - 5. Id. 3. - 6. Id. VIII, 531. - 7. Iospe. II, 299; 360; IV, 459. - 8. Aeg. (1930-31), XI, 485. - 9. Gal. San. tu. II, 1; 12. Ins. Perg. 467, 7.- 10. IGR. III, 933- 11. Ditt. Syll. 714. - 12. IGR. III, 777; 783. - 13. Ditt. Syll. 959. - 14. Michel, 897. - 15. Ditt. Syll. 1058-59. - 16. Michel, 897. - 17. Ditt. Syll. 667, № 9; IG2 II, 957-964. - 18. P. Cairo-Zenon I, 59060; PSI. 340, 23 s. - 19. IG. VII, 1755. -20. Ditt. Syll. 1058. - 21. Michel, 889. - 22. IG. XIV, 738. - 23.
187
Michel, 893. - 24. Id. 896. - 25. Ditt. Syll. 577; 578. - 26. Tel. ap. Stob. 98, 72; [Plat.] Ax. 366 a. - 27. RPh. 23 (1909), 6. - 28. Ditt. Syll. 802 A. - 29. Ath. XIII, 566 E. - 30. Ditt. Syll. 578, 14; cp. 9. - 31. Ins. Perg. 463 В; ср. A. - 32. Arist. Pol. VIII, 1338 b 40. - 33. Paus. V, 16, 3. - 34. IG2 II, 1040, 29; 1042, ab 21; с 9; 1043, 21. - 35. Tel. ap. Stob. 98, 72; Luc. Am. 45 - 36. San. tu. I, 8. - 37. Plat. Leg. III, 689 d; Suid. III, M, 989. - 38. Paus. II, 35, 1. - 39. IG2 II, 2311, 78. - 40. Steph. Byz. s. v. Actia. - 41. Ditt. Syll. 717, n. 11. - 42. IG2 II, 1996, 9; 2024, 136; 2119, 223; 2130, 49; 2167; 2208, 146; 2245, fin. - 43. Ath. 1,14 F-15 B; Poll. IX, 103-107. - 44. Men. ap. Plaut. Bacch. 428. - 45. Poll. IX, 103-107. - 46. Gal. Parv. pil. - 47. Paus. VI, 13, 2. -48. Philstr. Gym. 8. - 49. Id. 55. - 50. Paus. I, 35, 3.-51. Philstr. Im. I, 24. - 52. Luc. Anach. 32. - 53. Philstr. Gym. 31. - 54. THCR. 22. -55. Philstr. Gym. 9. - 56. D. Chr. Or. XXIX. - 57. Gym. 28-42. - 58. Id. 14; Gal. San. tu. II, 9. - 59. Ditt. Syll. 578, 14; 577. - 60. Ath. XIII, 584 C. - 61. Th. Char. 7. - 62. P. Oxy. 466. - 63.
его окружение: его родной город, его народ,