Ученый Лис
В реале, проигрыш Наполеоном сражения при Асперн-Эсслинге 21-22 мая 1809 г. был вызван тем, что разлив Дуная вкупе с активными действиями австрийцев, привели к уничтожению французских переправ, в результате чего, Наполеон на второй день сражения имел менее 70 тыс. против 104 тыс. у Карла. При том, что 32 тыс. солдат корпуса Даву остались на другом берегу Дуная, а мосты были окончательно снесены пущенными сверху по течению австрийскими "брандерами". Коими выступало все, что можно, от отдельных деревьев до горящих водяных мельниц.
Развилка начинается 17 мая, когда начальник инженерной службы Великой армии, генерал Бертран, выбрав местом для переправы остров Лобау, таки озаботился постройкой прикрытия понтонных мостов в виде защитного полисада и размещением саперов на лодках для защиты переправ от брандеров. В реале все это было предложено, но отвергнуто, т.к. Наполеон с Бертье не хотели терять время, да и не предполагали, что австрийцы будут предпринимать подобные шаги. Весенний разлив самого Дуная так же не был принят во внимание.
Постройка защиты переправ привела к тому, что мосты 21 и 22 мая не разрывало каждые несколько часов, и французские дивизии непрерывно переправлялись через реку. Следствием чего стало прибытие свежего корпуса Даву согласно плану, и его атака(а не корпусами Ланна и Удино, уже изрядно обескровленных предыдущим днем сражения) центра австрийской армии. В результате чего центр австрийцев был прорван, в прорыв вошла кавалерия Бесьера, скатывая фланги австрийцев. Сам эрцгерцог Карл, за знаменем в руках, возглавлявший отчаянную контратаку в попытке остановить удар французов, был ранен и попал в плен.
Победа была полной, остатки австрийских войск начали спешный отход по направлению к Чехии. Ко всему прочему, вице-король Италии Евгений Богарне, а вернее, состоявший при нем генерал Макдональд настигают и громят армию эрцгерцога Иоганна. Император Франц, оставшийся без армии и второй раз потерявший столицу, вынужден пойти на мир с Францией. Условия которого ИМХО будут не слишком отличаться от Прессбургского мира реала.
А дальше последствия этой альтернативы: нет поражения самого Наполеона в крупном сражении. Т.е. миф о непобедимости корсиканца продолжает жить. Более быстрый разгром Австрии сильно бьет по соседней Германии, где именно кампания 1809 г. стала тем фактором, что поднял немецкий национализм. В Петербурге, царь Саша, в реале восприняв итоги кампании 1809 г. как несомненный признак внутренней слабости Первой империи и именно после неё начавший претворять свои планы по разрыву с злейшим союзником, теперь решает, что время ещё не настало. В Берлине, увидев ужасающий разгром австрийцев, вообще отбросили мысли о сопротивлении.
Отголоски сражений на Дунае отозвались на Полуострове, испанцы, поначалу воспрянувшие от известий о выступлении Австрии, пришли в унылее узнав о результатах. Понимая, что после этой победы, император французов или сам вернется в Испанию закончить начатое, или отправит туда большие подкрепления из ветеранов. Поле долгих дебатов, хунта, несмотря на активное противодействие англичан, решила начать переговоры с французами о прекращении войны.
Для самого Наполеона подобная развилка означает, что тут нет его личного поражения, нет потерь оставшихся ветеранов времен Булони, и нет надобности переходить на войну мясом, заваливая противника телами малообученных солдат, соответственно Варгама с его гекатомбами убитых, и все большей зависимости от не слишком надежных союзников, в первую очередь германских. Нет сильнейшего удара по его авторитету полководца, когда все, и враги и союзники считали, что да: французы могут проиграть сражение, но только не тогда, когда во главе стоит сам Бонапарт. Соответственно и ситуация внутри самой Франции будет не такой напряженной, даже в "новых" департаментах.
Вообщем Первая империя получает как минимум на несколько относительно спокойных лет больше, и может быть и "испанская" язва если и не "заживет", то беспокоить будет намного меньше. Вполне может быть, в условиях относительного мира, Наполеон таки займется реальным восстановлением морской компоненты. И в реале к 1812 г. по списочному составу, французский флот превосходил себя же образца 1805 г., но вот с экипажами и их обученностью был полный швах. Британская блокада просто не давала возможности выйти в открытое море французским эскадрам, хотя бы для элементарного обучения передвижения в строю и производству эволюций во время сражения. Кроме того французский флот испытывал страшный дефицит кадров, все забирала армия. Тут же, без очередных войн на суше, флот может наконец получить моряков на свои палубы.
