Вся эта операция расчистила путь для персидского наступления
492 г. до н. э., осуществленного под командой Мардония, молодого
человека, недавно женившегося на дочери Дария.
Согласно Геродоту (VI.43—45), в начале 492 г. до н. э. в Киликии
были сосредоточены значительные морские и сухопутные силы. Когда Мар-
доний шел на кораблях вдоль берега, а его армия продвигалась по суше,
он прилагал усилия к тому, чтобы путем проведения новой
политической линии — смещения тиранов и введения демократических режимов,
снискать расположение греков. Летом он переправил свое войско через
Геллеспонт и двинулся походным маршем вдоль Фракийского
побережья, получая поддержку и снабжение от своего флота и не встречая
сопротивления ни в Кардии, ни в каком ином месте. Фасосцы, самая
сильная военно-морская держава северной Эгеиды, подчинились сразу;
также и македоняне «добавились к подданным» Дария (VI. 144.1). Но
случились два несчастья. Из-за неистового северного ветра, уничтожившего
300 кораблей и погубившего 20 тыс. человек у восточных утесов
Афонской скалы, флот не смог достичь Македонии. Затем «фракийское
племя, бриги, в Македонии» совершили ночное нападение на персидский
лагерь, причинив большой ущерб живой силе и ранив самого Мардония.
Впрочем, после этого они также были подчинены Дарию. По окончании
сезона боевых действий Мардоний вернул основные силы в Азию.
С точки зрения достигнутых результатов, Геродот оценивал
персидскую кампанию как «постыдную», поскольку исходил из того, что задача
Мардония состояла в подчинении максимально возможного числа
греческих городов северной Эгеиды (добраться до большинства из
многочисленных городов Халкидики персу не удалось), а также из того, что Дарий
намеревался наказать Эретрию и Афины. Возможно, Геродот не смог
понять истинного значения похода. Если бы цель заключалась в нападении
на Эретрию и Афины, Дарию следовало бы отправить посланников в
Грецию, как он сделал позднее, чтобы по возможности изолировать эти два
города. Похоже, ни один греческий город на фракийском или
македонском побережье не оказал никакого сопротивления Мардонию.
Сконцентрировав внимание на греческих делах и на удивительных вещах, таких
как морские чудовища у горы Афон, Геродот не придал особого значения
внутренним районам страны и фракийцам — племенам, населявшим эти
внутренние районы.
Первые упоминания персидских источников о «странах по ту сторону
моря» (т. е. по ту сторону вод, омывающих Малую Азию) относятся ко
времени европейского похода Дария, и в одной надписи, обычно датируемой
492 г. до н. э., упоминаются три народа этих стран. Народ, названный
здесь сака парадрайя, или «саки, что по ту сторону моря», надежнее
всего может быть отождествлен с завоеванными Дарием гетами (IV. 118.5);
иауна такабара, или «ионийцы (т. е. греки) в щитообразных шляпах», —
с македонянами, чьи цари иногда изображались в таких шляпах; и,
наконец, скудра — фригийское название, которым продолжала обозначаться
прародина фригийцев в Европе и после того, как сами фригайцы ушли в
Азию (ср.: Геродот. VII.73), — отождествлялись в основном с фракийскими
племенами, которые располагались между гетами и македонянами8.
Спорным остается вопрос о том, какова была протяженность персидской
сатрапии в глубь страны. Автор этих строк выше, на с. 298—300, уже высказал
свои доводы в пользу того мнения, что Персия контролировала в регионе
не только прибрежные сектора, но и центральную Фракию. Если это
действительно так, тогда сердцевину сатрапии образовывала центральная
долина, от которой расходились пути к низовьям Дуная, к берегам Черного
моря, на Боспор и к Эгейскому побережью, где в Дориске, что в устье
реки Гебр, около 513 г. до н. э. был размещен гарнизон, определенно
сохранявшийся вплоть до 463 г. до н. э. (VII.59.1)9. ..
Задачей Мардония в 492 г. до н. э. было, скорее всего, укрепить эту
персидскую сатрапию и конечно же расширить ее до ущелья Демир-Капу на
реке Аксий, возле которого предположительно проживало фракийское
племя бригов16. Когда в 491 г. до н. э. Мардоний с частью своих войск ушел,
он оставил хорошо организованную и процветающую сатрапию, которая
должна была служить плацдармом для последующих операций. Что
интересовало Геродота, так это кромка побережья, на которой лежали
греческие города, а также острова, расположенные невдалеке от морского
побережья. Здесь Дарий также делал свои приготовления; так, в 491 г.
до н. э. он повелел фасосцам привести флот к его полководцу в Абдере и
срыть прочные стены, которые те возвели для обороны своей столицы,
имевшей форму амфитеатра. Хотя, по греческим стандартам, фасосцы
были богаты и могучи, они беспрекословно подчинились этому приказу.
Полагаясь на свой плацдарм в Европе, Дарий повелел подданным на
Средиземноморском побережье построить военные корабли и
транспортные суда для перевозки лошадей, а также отправил вестников в
греческие государства на островах и на материке, с тем чтобы получить от
них знаки покорности — «землю и воду» (VI.48.2). К концу 491 г. до н. э.
греки поняли: в случае отказа Великому Царю уже в следующем, 490 г.
до н. э. он начнет вторжение в их страну.
