Линь Гао всегда считал, что главную ошибку в жизни он совершил, когда поступил добровольцем в армию. Он ошибся. Худшим решением было перечить командиру своей роты. И все из-за чертовых сапог.
Когда их собирали на смотр в родной Хэнани, оказалось, что из 148 солдат роты, спешно собранной для пополнения в действующую армию, нижняя обувь присутствует у менее половины. Остальные прибыли на сборочный пункт босиком. А на дворе был уже октябрь. Сильные дожди размыли дороги и покрытые грязью босые ступни солдат ничем не отличались от тех счастливчиков, которые носили башмаки. По слухам, дивизию, в которую входила рота Линь Гао, отправляли на фронт в Шэньси. Это означало, что солдаты весь путь от своих домов до передовой проделают пешком, да еще и зимой.
Линь Гао возмутился, что ему предстоит пройти сотни миль по отвратительным дорогам, даже не имея обуви. Попытка обратиться к командиру роты ни к чему не привела. Он устроил еще одно представление, где его зрителями случайно оказались командующий дивизией и его штаб. Награда от впечатленных его ораторскими способностями офицеров последовала незамедлительно. Его отправили под арест, а потом перевели в обоз. Вдобавок, его роту поставили в последнюю очередь на обеспечение обмундированием, так что Линь Гао, перетаскивая тяжелые мешки с рисом и просом, ощущал на себе «ласковые» взгляды.
Любой другой на его месте был бы счастлив, что очутился в тыловых службах, но только не он. И дело было не только в материальном обеспечении. Солдаты на передовой получали больше жалованья, но и их жизнь была коротка. Погибнуть на поле боя считалось даже удачей. Среди китайских войск ходила мрачная шутка, что больше всего потерь они понесли не на покрытых грязью и кровью полях сражений, а в белых палатках полевых госпиталей. Шансы солдат, получивших серьезное ранение, выжить, были невелики. Армии не хватало лекарств, медицинского оборудования, врачей. Большой проблемой были холера, тиф и дизентерия, неотступно следовавшие с войсками и собиравшие свой урожай. Счастливчиком считался тот, кто смог уцелеть хотя бы год. И уж смотрелись легендарными воителями те, которые начали Северный поход десять лет назад.
И вот теперь Линь Гао возился в обозе, помогал вытаскивать из грязи застрявшие телеги, таскал дрова для костра. Винтовки у него не было. И дело было не в том, что солдаты обоза обычно не были вооружены. Оружия не хватало. С развертыванием основных сил китайской армии выявилась недостача оружия и боеприпасов. Командование первоначально рассчитывало обойтись в весеннем наступлении имеющимися силами, но по данным разведки, силы коммунистов выросли в несколько раз. Главнокомандующий надеялся, что часть войск КПК отвлекут на себя армии шансийского губернатора Янь Сишаня, но хитрый генерал умудрился обеспечить себе нейтралитет. В готовящемся наступлении планировалось использовать все войска, расположенные на контролируемой Гоминьданом территории. Из-за важности операции перебросили армии, находившиеся в Гуанси и Гуандуне, хотя это и было рискованным решением – отношения между Чан Кайши и группировкой южных милитаристов, возглавляемых Бай Чунси и Ли Цзуньжэнем, были в прохладном состоянии. Гуансийские милитаристы опасались растущего влияния генералиссимуса, не без основания полагая, что его амбициям будет тесно в границах Нанкинского правительства, и его устроит только власть на всей территории Китая.