Похожие Темы

[Ярославец]

«Одиссея» Гомера. Второе его гениальное произведение, классика мировой литературы.
Вместе с тем, поэма содержит массу информации по древнегреческой мифологии, не имеющей прямого отношения к судьбе Одиссея (например, убийство Агамемнона, судьба Менелая и пр.). «Ложные рассказы» Одиссея напрямую связаны с первой волной «народов моря» в Египет.
Большинство историков склоняются, что странствия Одиссея ограничивались Средиземным морем: пролив Сциллы и Харибды – Мессинский пролив, остров Цирцеи – остров Энария в Тирренском море, остров Каллипсо (Огигия) – остров Гоцо около Мальты. Однако так ли все однозначно? Не мог ли Гомер использовать более ранние легенды минойских мореплавателей, которые могли ходить далеко на запад? Так, по мнению Плутарха, остров Огигия находится к западу от Британии…
У кого какие мнения?

Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

[Ярославец]

Dezperado

после смерти Александра Неарху достались в управление Ликия и Памфилия.

Да... О Неархе есть даже в Википедии... Версия об исчезновении флота Неарха упоминается в романах фантаста И.Ефремова (ЕМНИП)

[Dezperado]

Ярославец

Цитата

Да... О Неархе есть даже в Википедии...

Пардон, но обсуждение мифического исчезновения флота Неарха шло на таком высочайшем уровне, что, как мне показалось, достаточно будет справки и из Вики. А так конечно, надо смотреть серьезную литературу, например, Heckel, Waldemar, Who’s who in the age of Alexander the Great, 2006:

Спойлер (раскрыть)

Nearchus (Nearchos). Son of Androtimus
(A 3.6.5; AInd 18.4, 10; SIG3
266, 1–2). Cretan
by birth (D 19.69.1; PolStrat 5.35; AInd
18.4), apparently from Lato,
446 but settled
in Amphipolis during the reign of Philip II
(AInd 18.4, 10). His birthdate is unknown,
though most scholars consider him coeval
with the King and thus born ca. 360 (so
Berve ii.269). But the crown prince’s hetairoi,
to which number Nearchus belonged in 336
(A 3.6.5; PA 10.4), should not be confused
with Alexander’s “boyhood friends”: the
latter were his syntrophoi. Alexander’s het-
airoi in 336 were, for the most part, older
advisors of the prince (cf. D 19.69.1, for the
case of Demetrius Poliorcetes; see Heckel
205–8). For his part in Alexander’s dealings
with Pixodarus, Nearchus was exiled along
with his colleagues (A 3.6.5; PA 10.4) but
promptly recalled after Philip’s death. A
grant of proxenia from the Delphians (SIG3
266) may date to this period (Tod ii.239
no. 182; Berve ii.269; but Wirth 1988: 258,
with n. 85, argues for the late 290s).
In 334/3, Alexander installed him as
satrap of Lycia and Pamphylia (A 3.6.6; cf.
1.24.4; cf. J 13.4.15), and it was perhaps in
the period 334–330 that Nearchus developed
ties with Antigonus the One-Eyed, with
whom he is closely associated in the age
of the Successors. Probably from Ecbatana,
Alexander summoned Nearchus, who
rejoined him at Bactra (Zariaspa) in the
spring of 328, bringing mercenaries (A
4.7.2; cf. C 7.10.12: 4,000 infantry, 500
cavalry) in the company of Asander, the for-
mer satrap of Lydia.447 Near Dyrta in the
land of the Assacenians, Nearchus led a
reconnaissance force of Agrianes and three
chiliarchies of hypaspists under Antiochus
(A 4.30.5–6);
448
the results of the mission
are not known.
In 326, Alexander ordered a fleet to be
built at the Hydaspes ( Jhelum), and
Nearchus was designated its admiral (A
6.2.3; AInd 18.10). This, at least, is
Nearchus’ own assertion. His trierarchy
(AInd 18.4) was, however, a financial
responsibility, in the Attic fashion of pub-
lic service (cf. PEum 2.4–7 for Alexander’s
shortage of money). The voyage began in
the autumn of that year (so Str 15.1.17
[691]), reaching the confluence of the
Hydaspes and Acesines (Chenab) on the
ninth or tenth day (thus A 6.4.1–4; but cf.
Brunt ii.109). Here the fleet suffered con-
siderable damage in the eddies and on the
riverbanks where the ships ran aground
(A 6.4.4–5.4; cf. C 9.4.9–14; D 17.97);
Nearchus was entrusted with the repair
of the vessels and ordered to sail to the
borders of the Mallian territory and meet
Alexander, who advanced by land.
449 Of Nearchus’ activities from this point, until
the fleet reached Patala, nothing is recorde
The descent of the river took, according
Aristobulus (FGrH 139 F35 = Str 15.1.1
[692]), ten months.
450
From the Indus delta (perhaps fro
Xylinepolis, on the island of Cilluta: P
66.1; PlNH 6.96; cf. A 6.19.3), Nearchu
and Onesicritus were ordered to sail
the Ocean and in the direction of th
Euphrates (C 9.10.3; D 17.104.3; PA 66.
A 6.19.5; AInd 20ff.; Str 15.2.4 [721]
Despite Nearchus’ attempts to make
seem otherwise (esp. AInd 20), the actu
naval responsibilities for the expeditio
were given to Onesicritus. Nearchus w
commander-in-chief of the expeditio
(PA 66.3; Badian 1975: 153–60),
451 an his protestations about Onesicritus’ men
dacity appear to have been aimed
depriving the man of any credit for th
undertaking.
The expedition is described in passionate
detail by Nearchus (AInd 20.1–42.10, con-
tained in FGrH 133 F1) and Onesicritus
(ap. PlNH 6.96–100 = FGrH 134 F28) them-
selves. Attacks on the fleet by the natives,
who were emboldened by Alexander’s
departure, forced Nearchus to set out on
September 21 (20 Boedromion: AInd 21.1;
cf. Str 15.2.5 [721]) 325; but the fleet made
slow progress, being forced by high winds
to put in at a place which Nearchus named
“Alexander’s Harbor,”452
where the island of
Bibacta, two stades offshore, gave shelter
for thirty-five days (AInd 21.10–13). When
the winds subsided (late October/early
November), Nearchus led the expedition
westward, establishing a camp at Cocala in
Oreitan territory, where he received supplies
for ten days from Leonnatus (AInd
23.4–7).453 Malnutrition and poor morale
plagued the maritime expedition. Those
who had posed disciplinary problems were
left with Leonnatus; new sailors were
recruited from the army (AInd 23.8).
With fresh recruits Nearchus advanced
to the Tomerus River (Hingol), about 300
stades east of what Nearchus called the
last settlement of the Oreitae at Malana
(AInd 25.1; mod. Ras Malan). It was at the
Tomerus River that he demonstrated his
true talents, which reflect the nature of
his training before he came to Macedonia
from Crete. He had earlier been used by
Alexander as a commander of light infantry
(cf. A 4.30.5–6), and would be employed in
a similar capacity by Antigonus in 317/6
(D 19.19.4–5). At this time, he led lightly
armed troops, supported by archers on
the ships anchored offshore, against the
natives, who carried heavy wooden spears
(with points hardened by fire), and easily
routed them (AInd 24). Nearchus’ force
must have included a sizeable contingent
of Cretan archers (cf. AInd 28.3, 5), and,
although little is known about him, Archias
son of Anaxidotus of Pella appears to have
been placed on Nearchus’ staff by Alexander
for his military expertise.
The journey along the Makran coast
and the villages of the Ichthyophagoi (or
“Fish-Eaters”) was marked by a scarcity
of provisions, though date palms grew in
places (AInd 27.2; 29.1, 5), and plundering
raids yielded little in the way of grain and
a few animals (cf. AInd 27.6–28.9, 29.5). At
Mosarna,
454
they took on board a Gedrosian
guide, Hydraces, who led them as far as
Carmania (AInd 26.10–27.1).
455
There, in
December 325 (Beloch iii
2
2.321), Nearchus
rejoined Alexander (C 10.1.10–15).
456
Alexander was allegedly reluctant to send
him back to the coast and subject him
to further risks (see Badian 1975: 160–5,
rightly skeptical). In fact, it is hard to
imagine that Alexander had any other
plans for Nearchus than for him to sail on
to the mouth of the Euphrates (C 10.1.16;
D 17.107.1; cf. PA 68.6), whereafter he was
to sail up the Pasitigris (Eulaeus) to Susa (A
6.28.6; AInd 36.4–9; PlNH 6.99). The last
leg of the voyage was considerably easier,
and Nearchus’ expedition proceeded to
the mouth of the Euphrates and sailed as
far as Diridotis, a village of Babylonia (Str
16.2.3 [766]). There it was learned that
Alexander was not far from Susa (AInd
42.1), and Nearchus sailed back to the
Pasitigris, eventually coming to a pontoon
bridge, which Alexander’s advance force
had prepared for the King’s crossing to
Susa (AInd 42.7). The reuniting of the
forces occurred in March 324.
Nearchus continued to Susa, witnessing
on the way the self-immolation of Calanus
(A 7.3.6 = FGrH 133 F4). At Susa, he was
wedded to the daughter of Barsine and
Mentor (A 7.4.6) – a fact which explains
both Nearchus’ support of Barsine’s son,
Heracles, as Alexander’s successor (C
10.6.10–12) and his friendship with
Eumenes (PEum 18.6), who had married
Artonis, a sister of Barsine (PEum 1.7) – and
crowned for his valorous achievements
on the Ocean voyage (A 7.5.6; AInd 42.9
gives the impression that Nearchus and
Leonnatus were crowned when the fleet and
army were reunited; rejected by Badian
1975: 166). From Susa, Nearchus took
Alexander by ship to the mouth of the
Eulaeus (A 7.7.1), but thereafter the King
sailed up the Tigris to rejoin Hephaestion
at Opis (A 7.7.6), while Nearchus conducted
the fleet up the Euphrates to Babylon (A
7.19.3). Here he was said to have brought
the warnings of the Chaldaean astrologers
to the King’s attention (D 17.112.3–4;
PA 73.1, with Hamilton 202–3). Alexander
designated him admiral of his planned
Arabian fleet (A 7.25.4; cf. PA 68.1, with
Hamilton 187–9), a project cut short by the
King’s sudden death in Babylon. For it was
after a banquet, which he had given in
Nearchus’ honor (PA 75.4), that Alexander
went to the drinking-party in the home
of Medius, at which he became fatally
ill. Nearchus’ part in the plot to poison
Alexander is a fabrication of the Poly-
perchan camp (LM 97–8; Ps-Call 3.31.8–9;
cf. Heckel 1988: 36).
J 13.4.15 says that Nearchus was assigned
Lycia and Pamphylia in the division at
Babylon, which appears to be an error,
influenced by his earlier administration of
the satrapy. But Nearchus clearly returned
to Asia Minor and Antigonus’ entourage,
in whose service he captured Telmissus,
where Antipatrides, an old friend of his
(PolStrat 5.35), had been installed, most
likely by Attalus and Alcetas in 320/19 (cf.
Billows 408). In 317/6 Antigonus sent him
with a lightly armed force into Cossaean ter-
ritory in order to seize passes of strategic
importance to Eumenes (D 19.19.4–5). He
accompanied Antigonus to Gabiene, and is
said to have been one of the officers who
begged him, unsuccessfully, to spare the
life of the captive Eumenes (PEum 18.6).
Nearchus is last mentioned as one of four
advisors (along with Andronicus, Peithon son
of Agenor, and Philip) left by Antigonus
with Demetrius Poliorcetes in Syria in
313/2 (D 19.69.1; chronology: Errington
1977: 498–500). Soon afterwards, he may
have retired into private life, turning his
attention to the publication of his histor-
ical account, an earlier version of which he
had read to Alexander in the last days of
his life (PA 76.3).457

Ну и литература по теме:
E. Badian, “Nearchus the Cretan,” YCS 24: 147–70,
A. S. Sofman and D. I. Tsibukidis, “Nearchus and
Alexander,” AncW 16: 71–7
Tomaschek; Capelle, RE s.v. “Nearchos (3)”;
G. Wirth, “Nearchos der Flottenchef,” in Acta Conventus
“Eirene,” reprinted in Studien zur Alexandergeschichte
(Wiesbaden): 51–75.
Что же касается непосредственно плаванья Неарха, то можно посмотреть у Хеннинга: Р. Хеннинг, Неведомые земли, М.1961-63, т.1, где он приводит все, что до нас дошло из-под пера собственно Неарха, а также дает историографию проблемы:

Спойлер (раскрыть)

...Александр задумал оплыть кругом большую часть Аравии, землю эфиопов, Ливию и землю кочевников за горою Атласом, что против Гадейры [Гадес, то есть современный Кадис. — Ред. ], до нашего моря и, по покорении Ливии и Карфагена, таким обра­зом, по праву называться царем всей земли...

Дальше всех посланных проплыл кормчий Гиерон из Сол; ему также дан был Александром тридцативесельный корабль. Поручено было объехать весь Аравийский полуостров до Аравий­ского залива у Египта, близ Героанполиса. Но у него не хватило смелости плыть слишком далеко, хотя он объехал уже большую часть Аравии. Возвратившись к Александру, доложил, что вели­чине полуострова нельзя не подивиться: она немного уступает стране индусов. Горный хребет далеко выступает в Великое море... Поэтому будто бы [недостаток воды?] воротился и Гиерон.

[Гиерон сообщает], что этот мыс [Масета, или Рас-Мусан- дам1] на своем протяжении был замечен плывшими недалеко от него с Неархом из Индии, пока не завернули в Персидский залив; они почти подплыли к нему, чего хотел и кормчий Онесикрит. Это­му воспрепятствовал, как он сам говорит, Неарх, чтобы, проплыв Персидский залив, доложить об этом Александру, для чего он и был послан им; он-де послал его не затем, чтобы плавать по Великому морю, а познакомиться с лежащей у моря страной, населяющими ее жителями, местными пристанями, водой и нравами людей и способна ли или неспособна страна приносить пропитание; все это было причиной спасения войска Александра, так как оно, конечно, не спаслось бы, если бы они заплыли дальше Аравийской пустыни2.

* * *

(III) Неарх говорит, что путь по Индийской равнине равен четы­рем месяцам... (XX) Неарх об этом рассказывает так: Александр очень хотел переплыть море от Индии до Персии, но он боялся дли­тельности плавания и того, как бы не попасть в какую-нибудь

1 Рас-Мусандам—мыс на полуострове Мусандам, вдающемся со стороны аравийского берега, то есть с юга, в Ормузский пролив.—Прим. ред.

2 Арриан, Анабасис Александра, VII, I, 20.

пустынную страну с неудобными пристанями и не имеющую соот­ветственного количества провианта; этим он мог бы погубить весь флот, и он не хотел, чтобы это прискорбное пятно, павшее на его великие деяния, уничтожило славу его счастливо проведенных подвигов; но в нем победило желание делать всегда что-либо но­вое и необычайное. Он был в недоумении, кого выбрать такого, кто был бы способен к выполнению задуманного им плана, и вме­сте с тем, как бы рассеять в назначенных на суда людях страх, что их неосмотрительно посылают на явную опасность. Неарх рас­сказывает, что Александр беседовал с ним о том, кого лучше всего назначить начальником флота. При этом Александр вспоминал то одного, то другого и отказывался от одних, так как они не же­лают подвергаться такой опасности, от других, так как они не обладают достаточной смелостью и твердостью, от третьих, так как они как будто охвачены тоской по родной земле. В одних он находил одни, в других другие недостатки. Тогда Неарх, предло­жив свои услуги, сказал: «О царь! Я принимаю на себя начальство над этим флотом, и да поможет мне бог в этом деле; я проведу тебе невредимыми корабли и людей до самой персидской земли, если только море в этих местах судоходно и если для человеческого разума это дело не представляет непреодолимых трудностей». Александр, по его словам, отказывался подвергать таким трудно­стям и таким опасностям кого-либо из своих друзей, но тут Неарх не только не стал отказываться, но еще сильнее просить. Наконец, Александр, восхищенный готовностью Неарха, обнял его и назна­чил его командовать всем флотом... Особенно много придавало уверенности войску то обстоятельство, что сам Александр выплыл в море через оба устья Инда, что он заклал жертвы Посейдону и другим морским богам и что были принесены прекрасные дары морю. И, кроме того, они говорили, что при невероятном счастье Александра они убеждены, что нет ничего, на что бы он не мог решиться и не мог выполнить (XXI). Когда прекратились мус­соны, которые, дуя в течение всего лета с моря на землю, тем самым делают невозможным плавание, тогда и двинулись в поход, при архонте в Афинах Кефисодоре, в 20-й день месяца Боэдромиона по афинскому счету... это был одиннадцатый год царствования Александра1... После отплытия от пристани, в первый день спу­скаясь по Инду, они пристали у большого канала и остались там два дня; это место называлось Стура; от стоянки оно отстояло ста­дий на 100. На третий день двинулись с места, они плыли тридцать стадий до другого канала. Вода этого канала уже солоновата, так как море доходит до него, особенно во время приливов, и мор­ская вода, смешанная с речною, остается здесь и во время отли­

1 То есть 326 г. до. н. э., но, видимо, временем отправления надо считать 325 г. См. стр. 226.—Прим. ред.

вов. Это место называлось Кавмара. Проплыв отсюда вниз по те­чению еще 20 стадий, они пристали к Кореесте, все еще находящей­ся на реке... Проплыв отсюда вдоль берега 150 стадий, они приста­ли к песчаному острову Крокала и остались там и па следующий день... Из Крокала они поплыли дальше, имея по правую руку гору, которая у них называется Эйрон [мыс Монз]...

...они останавливаются в удобной гавани. Так как гавань показалась Неарху большой и хорошей, он назвал ее «Гаванью Александра»1. У устья этой гавани есть остров, отстоящий от него приблизительно на 2 стадии; этот остров называется Бибакта, а все это место —Сангада; этот остров лежит перед открытым морем и, таким образом, образует эту гавань. Тут с открытого моря дули сильные и постоянные ветры... На этой стоянке они пробыли 24 дня.

(XXII). Как только прекратился ветер, они отплыли дальнее и, проплыв около 60 стадий2, пристали к песчаному берегу... На берегу не было сладкой воды, но они, пройдя в глубь материка приблизительно 20 стадий, встретили хорошую воду. На следую­щий день они плыли до ночи и достигли Саранги [?] па расстоянии 300 стадий... Проплыв до 120 стадий, они остановились у устья реки Арабиса...

(XXIII). Они плыли вдоль страны орейтов; пройдя прибли­зительно 200 стадий, они остановились в Пагалах у отмели с силь­ным прибоем; но, для того чтобы бросить якорь, место было удоб­ное. Экипаж остался на корабле в открытом море, те же, кто но­сил воду, сошли с кораблей. На другой день, двинувшись с рассве­том и проплыв около 400 стадий, к вечеру они подошли к Кабанам [Кангала] и стали у пустынного берега. Так как здесь у берега были подводные камни и сильное волнение, то корабли стали на якорь в открытом море. Во время этого плавания сильный ветер с моря обрушился на корабли, и во время него погибли два воен­ных судна и одно легкое (кипрское) судно; люди спаслись вплавь, так как корабли плыли недалеко от земли. Отчалив в середине ночи, они плыли вплоть до Кокал, которые от того берега, откуда они тронулись, отстоят на 200 стадий. Корабли оставались в откры­том море на якоре, экипаж же Неарх высадил на землю и дал ему отдохнуть в лагере, так как все, сильно настрадавшись в море, жаждали передышки. Лагерь он укрепил стеною для охраны от нападения варваров... По приказанию Александра, тут был заго­товлен хлеб для продовольствия войска и флота; хлеб грузили на корабли в продолжение десяти дней. Те корабли, которые во время плавания до тех мест потерпели какую-либо аварию, здесь были

1 «Гавань Александра» соответствует по местоположению современному порту Карачи.—Прим. ред.

2 Стадии Неарха значительно короче, чем обычные греческие. См. спе­циальную работу Нёиберта, цитируемую в примечании 5 на стр. 226

починены. А тех из матросов, которые, по мнению Неарха, пока­зали себя на деле ленивыми и изнеженными, он дал Леоннату вести пешим строем; сам же пополнил свой флот солдатами, которые были с Леопнатом.

(XXIV). Двинувшись оттуда, они поплыли с попутным ветром и, пройдя около 500 стадий, пристали у бурной реки, которая называлась Томером. При впадении этой реки в море было боло­то... [Здесь мореплаватели имели победоносное сражение с мест­ными жителями.]

(XXV). Тут греки вытащили корабли на сушу и починили те из них, которые в чем-либо пострадали. На шестой день они отправились в дальнейший путь и, проплыв около 300 стадий, прибыли в местность, которая была крайнею в земле орейтов; название этого места Малапа [Рас-Малан]...

(XXVI). В первый день они, снявшись с якоря около второй смены (стражи), прибыли в Багисары1, проплыв приблизительно 600 стадий... На следующий день они поплыли в Кольту... Затем, отплыв рано утром и пройдя 600 стадий, они пристали в Каламу; на берегу находилась деревня, вокруг нее немногочисленные финиковые пальмы, и на них еще зеленые плоды... Жители этой деревни преподнесли Неарху в качестве даров гостеприимства мелкий скот (овец) и рыб. Он говорит, что мясо этих овец по вкусу похоже на рыбье, подобно мясу морских птиц, так как и эти овцы питаются рыбой: в этой стране нет травы. На другой день они про­плыли 200 стадий и пристали у берега, близ деревни, которая от­стояла от моря на 30 стадий; эта деревня называлась Киссой, а на­звание берега было Карбис. Здесь они нашли мелкие суда; такие суда бывают у бедных рыбаков; самих же жителей они не захвати­ли: те убежали, как только увидели подплывающие суда. Хлеба там не было, а в войске почувствовался большой его недостаток. Тогда они погрузили на суда коз и отплыли. Объехав высокий мыс, выдающийся в море стадий на 150, они остановились в гавани, спокойной от волнения; тут была вода и жили рыбаки. Название этой гавани было Мосарна.

(XXVII). Когда они отплыли отсюда, по словам Неарха, про­водником им в этом плавании был гедрозиец Гидрак; он взялся доставить их до самой Кармании2. Все дальнейшее плавание было не очень трудным и гораздо более известным вплоть до самого Пер­сидского залива. Отчалив от Мосарны ночью, они плыли 750 ста­дий до Баломского берега, а оттуда до поселка Варны [Гейдар„ — Ред.] 400 стадий; там было много финиковых пальм и сад... Оттуда они проплыли 200 стадий и остановились у Дендробосы, корабли

1 Багисары обычно отождествляют с заливом Ормара.—Прим. ред.

" Гадросии, или гедрозии,—население местности, приблизительно соот­ветствующей современному Иранскому Белуджистану; Кармания—совре­менный Лурестан.—Прим. ред.

остались на якоре в открытом море. Поднявшись отсюда около полуночи, они прибыли к гавани Кофанты, проехав прибли­зительно 400 стадий... Отчалив в первую (ночную) смену стражи, они пристали к Киизам, проплыв почти 800 стадий; здесь берег был пустынный и с сильным прибоем. Поэтому они стали на якорь и готовили себе обед на кораблях. Проплыв отсюда 500 стадий, они прибыли в какой-то маленький город, расположенный на хол­ме, недалеко от берега. Заметив, что эта страна, повеем вероятиям, хорошо обрабатывается, Неарх сказал Архию... что им надо взять этот городок: по его мнению, горожане добровольно не дадут войску хлеба; взять городок приступом нельзя; придется прибег­нуть к долгой осаде, а у них уже пет хлеба. Что эта земля плодо­родна, об этом свидетельствует густое жнивье, которое они видели недалеко от берега. Когда они так решили, то Неарх приказал остальным кораблям выстроиться как бы для плавания; Архий тоже, по его приказу, стал готовить свои суда как бы к отплытию, сам же Неарх, оставшись с одним кораблем, отправился в это время как бы для обозрения города.

(XXVIII). Когда он подъехал к стенам, горожане дружелюбно вынесли ему из города дары гостеприимства: тунцов жареных на сковородках... немного лепешек и фиников. Неарх поблагодарил их за эти подарки и сказал, что хотел бы осмотреть город; они раз­решили ему войти. Когда он вошел в ворота, он велел двум стрел­кам захватить этот узкий проход, сам же с двумя другими и с пере­водчиком взошел на стену, которая была на этой стороне, и дал Архию и бывшим с ним условный сигнал: Архий, поняв его, вы­полнил приказ, как было договорено. Увидев знак, македоняне быстро пристают с кораблями к берегу и со всей стремительностью прыгают в воду; варвары, пораженные случившимся, бегут за оружием; между тем толмач, бывший с Неархом, стал громко объявлять, чтобы они дали войску хлеба, если хотят сохранить город невредимым. Те стали говорить, что у них хлеба нет, и одно­временно бросились к стене, но стрелки, бывшие с Неархом, пора­жая их стрелами с более возвышенного места, легко оттеснили их. Когда они поняли, что город уже взят и только еще не раз­граблен и они не обращены в рабство, они стали умолять Неарха взять и погрузить весь хлеб, какой у них есть, но не губить города. Неарх велел Архию захватить ворота и стену около них, а сам послал вместе с горожанами людей посмотреть, без обмана ли жи­тели показывают свой хлеб. Они показали много молотой муки из жареной рыбы, пшеницы же и ячменя мало; и действительно, хлеб у них из рыбьей муки, а хлебом из зерна они пользуются как приправой. Когда они показали все свои запасы, то греки, запасшись провиантом, выехали в море и стали на якоре у мыса, который местные жители считали посвященным солнцу; название этого мыса—Багия.

(XXIX). Отчалив оттуда около полуночи, они проплыли около 1000 стадий до гавани Тальмены, с хорошей стоянкой; оттуда они плыли до пустынного города Канасиды, отстоящего от Тальмены стадий на 400... И, уже страдая от голода, они плыли день и ночь и пристали к какому-то пустынному берегу. Неарх, боясь, как бы они, выйдя на берег, упав духом, не разбежались с кораблей, держал здесь корабли на якоре в открытом море. Отчалив дальше, они пристали к Канате [мыс Келат]. Проплыв отсюда около 800 ста­дий, они остановились в Таоях; на берегу были маленькие и бед­ные деревни; люди бросили свои жилища. Греки нашли здесь немного хлеба и фиников; они убили тут семь брошенных здесь верблюжьих самок и питались их мясом. Отчалив на рассвете, они проплыли 300 стадий и пристали к Дагасейре... Отчалив отсю­да, они двигались без отдыха целую ночь и день, проплыли 1100 ста­дий и миновали здесь ихтиофагов, где они испытали столько стра­даний из-за недостатка в продовольствии. К земле они не пристали, так как у берега на большом пространстве был сильный прибой, а стали на якоре в открытом море...

(XXX). В дальнем океане водятся огромные киты и гораздо более крупные рыбы, чем в нашем Средиземном море. Неарх рас­сказывает, что, когда они плыли из Кииз, на рассвете они увидели, что вода в море высоко бьет кверху, поднимаясь как бы силою какого-то воздуходувного меха. Испуганные этим моряки спро­сили проводников на кораблях, что это такое и отчего это явление; они же ответили, что это киты: плывя по морю, они выдувают воду кверху. Гребцы так испугались, что у них из рук выпали весла. Тогда сам Неарх, проезжая по всей линии кораблей, обращался к людям со словами ободрения и воодушевления; и тем, мимо кого он проезжал, он приказывал повернуть нос корабля во фронт, как бы для сражения, и, поднявши боевой крик, среди шума воды частыми и сильными ударами весел производить возможно больше шума. Они ободрились и все вместе, как было приказано, двину­лись против китов. Когда они уже приближались к этим живот­ным, они подняли воинский крик, сколько у них хватило голоса, стали трубить в трубы и производить насколько возможно боль­ший шум греблей. И вот киты, которые виднелись уже у самого носа судов, испуганные шумом, опустились в глубину и, немного позднее, вынырнув за кормой, держались на поверхности и вновь выкинули кверху большую струю воды. Тут среди моряков под­нялся шум приветствий при этом неожиданном спасении и разда­вались похвалы смелости и мудрости Неарха...

(XXXII). Когда от страны ихтиофагов флот прибыл в Карма- нию, в то место, где греки сделали первую остановку, они оста­новились в открытом море на якорях, так как далеко в море по всему берегу уходили подводные камни с сильным прибоем. Отсю­да они уже плыли не к западу, а направляли свои корабли на се­

веро-запад. Кармания, сравнительно с землей ихтиофагов и орей- тов, гораздо богаче деревьями и фруктами, более обильна травой и водой. Они остановились в Бадисе, населенном месте Кармании; здесь росло много культурных деревьев, кроме оливковых, много хорошего винограда и много хлебов. Двинулись отсюда и, про­плыв 800 стадий, они пристали к пустынному берегу. Отсюда они увидели большой гористый мыс, далеко выдающийся в море; этот мыс, казалось, отстоит на один день плавания: люди, знаю­щие эти места, говорили, что этот далеко выдающийся мыс при­надлежит уже Аравии и называется Макета; что отсюда вывозятся в Ассирию корица и другие такого же рода пряности. И от того берега, где на якорях в открытом море стоял флот, и того горного мыса, который они видели по ту сторону сильно выдающимся в море, простирается внутрь залив [это мнение и мое, и равным образом таково же было мнение Неарха], образуя, как вполне вероятно, Красное море. Когда они увидели этот мыс, Онесикрит велел плыть, держа направление на него, чтобы не терпеть всяких бед, ведя корабли вдоль берегов этого залива. Но Неарх ответил Онесикриту, что он глуп, если не знает, с какой целью Александр отправил этот флот. Он послал эти корабли не потому, что не мог сухим путем в целости вывести все войско, но потому, что хотел точно разузнать все берега вдоль пути флота, все стоянки и остро­ва, и если встретится какой-либо залив, проехать его весь, узнать, какие там есть приморские города, какая земля плодородна, какая пустынна. Итак, они не должны уничтожать всего дела, находясь близко к концу своих трудов, не нуждаясь к тому же ни в чем необходимом для плавания. Неарх указал, что он боится, если этот мыс уходит так далеко к югу, как бы не встретиться там со страною пустынной, безводной и сожженной солнцем. Это мнение Неарха одержало верх, и для меня по крайней мере ясно, что этим предложением Неарх спас все войско...

(XXXIII). Двинувшись от этого берега, они плыли, держась близко к земле, и, проплыв около 700 стадий, стали у другого бе­рега: название этого берега Неоптана. И опять перед рассветом они двинулись в море и, проплыв 100 стадий, пристали к реке Анамису [Минаб]; это место называлось Гармозией [Ормуз].

Тут все было приятно; страна изобиловала плодами; здесь не росли только оливки. Тут они сошли с кораблей и с удовольствием отдохнули от многих трудов, вспоминая, какие бедствия перенесли они раньше... Тут перед ними явился какой-то человек в эллин­ской хламиде и вообще одетый, как эллин, и заговорил с ними на эллинском языке. Первые, увидевшие его, говорят, даже запла­кали... Они стали спрашивать его, откуда он пришел и кто он та­кой. Он сказал им, что отделился от войска Александра, что лагерь и сам Александр находятся недалеко отсюда. С криками радости и шумом они привели этого человека к Неарху. Неарху он тоже

все рассказал и что лагерь и царь находятся от моря на расстоянии пяти дней пути...

(XXXV). И некоторые из них, желая раныпе сообщить эту счастливую весть, бегом несутся вперед и сообщают Александру, что «вот сам Неарх, а с ним Архий в сопровождении других пяти человек едут к тебе»... Александр, клянясь именем Зевса Грече­ского и Аммона Ливийского, сказал, что этому сообщению он ра­дуется больше, чем известию, что он завоевал всю Азию...

(XXXVII). Выполнив все эти релхетиозные обряды, греки снова отплыли. Проплыв мимо пустынного и скалистого острова, они пристали к другому острову...; они проплыли 300 стадий от того места, где стояли на якоре... Начальник этого острова Мазен по­плыл с ними вместе до Суз, став добровольно руководителем этого плавания...

(XXXVIII). Длина плавания вдоль берегов Кармании равна 3700 стадиям...

(XL). Вдоль персидской земли —4400 стадиям...

(XLI). Стали на якорь в устье Евфрата у какого-то поселка Вавилонской области; его название—Диридотис... По словам Неарха, от устья Евфрата до Вавилона путь равен 3300 стадиям.

(XLII). Здесь к ним пришло известие о прибытии Александра в Сузы. Отсюда они сами поплыли назад, с тем чтобы подняться вверх по реке Паситигру [Карун] и соединиться с Александром... Когда пришло известие, что Александр приближается, они вновь поплыли вверх по реке и остановились около понтонного моста» но которому Александр собирался перевести свое войско в Сузы. Здесь оба войска объединились, и Александр принес жертвы за спасение войска и флота и устроил состязания. И где только ни появлялся Неарх среди войска, его засыпали цветами и венками.

А затем Александр одарил Неарха и Леонната золотыми венками1.

* * *

[Рассказывает Александр], из Персидского залива наш флот

отплывает по направлению к Ливии2.

* * *

[Рассказывает Неарх]... Он говорит, что когда Александр увидел в Гидаспе крокодилов, а в Акесине египетские бобы, то он принял реку за истоки Нила, а потому снарядил флот в Египет, намереваясь по Гидаспу добраться до Египта; но вскоре после того Александр узнал будто бы, что невозможно то, что он рассчиты­вал, потому что «посредине текут большие реки, стремительные

1 Арриан, Индия, III, XX — XLII, «Вестник древней истории», 1940, № 2, стр. 332, 245—262.

2 Арриан, Анабасис Александра, V, XXVI.

потоки, а прежде всего Океан»1, в который изливаются все индий­ские реки... Неарх говорит также об острове, что у начала Пер­сидского побережья и на котором находится множество драгоцен­ного жемчуга; на других островах имеются прозрачные дорогие камни. По его же словам, на островах перед Евфратом растет пах­нущее ладаном дерево, разломанный корень которого выпускает из себя сок; он говорит также о больших размерах морских раков и ежей, что свойственно, впрочем, всему внешнему морю, —еж больше шляпы, а рак весит фунт. Он видел еще прибитого к берегу кита в пять-десять локтей2.
1 Гомер, Одиссея, песнь XI, стихи 157—158.

2 С т р а б о н, XV, 1, § 25; XVI, 3, § 7.

Цитата

Версия об исчезновении флота Неарха упоминается в романах фантаста И.Ефремова (ЕМНИП)

Ну да, фантазии. А ножки у этих фантазий Ефремова растут, скорее всего из этих отрывков Плутарха:

Здесь [в царскую резиденцию в Гедрозии] возвратился к нему Неарх, Александр с удовольствием услышал известие о его пла­вании. Он принял намерение спуститься вниз по Евфрату с много­численным флотом, объехать Аравию и Ливию и через Геракловы столбы вступить во Внутреннее море. Он велел строить в Фапсаке разного вида корабли; уже собирались к нему мореходы и корм­чие...

[Александр... сидя в бане с Неархом, слушал рассказы о его плавании и о великом море]

(Плутарх, Александр, 68, 76).

[Dezperado]

Ext
Здесь приветствуются осмысленные тесты. Если нечего писать, то и не пишите.

[Ярославец]

Одиссей у феакийцев...Остров Схерия. Согласно мифам, первоначально феаки жили в стране Гиперии, местонахождение которой неизвестно. Однако там их тревожило соседство циклопов, поэтому их царь Навсифой, сын Посейдона и Перибеи, дочери Эвримедонта, перевел свой народ на одинокий остров Схерия. Там феаки построили город и жили во всех отношениях счастливо, среди сказочных садов, плодоносивших круглый год. Некоторые отождествляли его с Керкирой (Корфу), другие с Критом, третьи с мифической Атлантидой. Гомер о местоположении острова Схерия сообщал лишь, что он лежит далеко в стороне от людей, на самой границе мира. Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
По мнению А,Морэ («Цари и боги Египта», М.,1998) имеется определенное сходство странствий Одиссея с египетской легендой «Потерпевший кораблекрушение» (египетский папирус 12 династии, 1800-2000г. до н.э.), где персонаж выброшен на остров и встречен Змеем. Тот факт, что Змей является «владыкой страны Пунт» и живет со своим семейством не в своих владениях, а на острове, напоминает историю с феакийцами. Интересно, что некоторые детали легенд встречаются в арабских сказках 1001 ночь (Семь путешествий Сииндбада). На основании вышеизложенного делается предположение, что все три легенды почерпнуты из одного и того же прообраза, возраст которого по крайней мере не моложе 1800-2000 г. до н.э.
Итак, где же был остров Схерия с феакийцами?

[Ярославец]

Создана интерактивная карта странствий Одиссея Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь. Естественно, как версия...

[Взблдруй]

По поводу возможного местоположения дворца Алкиноя (соответственно, и всего острова феаков) высказал Erwin Cook. Он предполагает, что в поэме могли использоваться, видимо, полученные через десятые руки, описание дворца с Ближнего Востока:

Erwin Cook. «Near Eastern Sources for the Palace of Alkinoos» – American Journal of Archaeology, January 2004 (108.1)

В связи с этим возникает другой вопрос. А имел ли в виду автор (либо авторы) «Одиссеи» конкретные острова? Может, это было просто некое сказочное пространство? Например, вряд ли стоит определять, какая именно местность стала прототипом Лукоморья.

То есть для того, чтобы реконструировать некую карту странствий Одиссея нужно, чтобы такая карта (или некое её подобие) существовала в голове человека (или людей), который это всё писал (или писали).

[Ярославец]

Скорее всего, "Одиссея" - своеобразный "мультипостинг", составленный и переработанный Гомером из разных легенд разных народов и времен - слишком уж много приключений выпало на одного персонажа.

[helion]

Ярославец

Скорее всего, "Одиссея" - своеобразный "мультипостинг", составленный и переработанный Гомером из разных легенд разных народов и времен - слишком уж много приключений выпало на одного персонажа.

Александр тоже много приключений повидал.. тоже странствовал почти 15 лет, но домой так и не вернулся ((

[Ярославец]

Видимо, между средиземноморскими народами идет своеобразная "борьба" за честь считаться местом, которое посетил Одиссей. Так, если по Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь островом Калипсо считается один из Балеарских островов (Ибица), то жители Мальты называют "местом жительства Калипсо" остров Гозо. Там даже есть ее пещера Калипсо, куда водят туристов...

[Отче]

Весьма сложное для чтения произведение. Если конечно знаешь древнегреческий, - то вкус другой. Но я пытался несколько раз прочитать эту поэму и едва не сломал себе язык и мозг. Исключительно для филологов.