Не желая видеть на страницах газет и журналов критику в свой адрес, правительство использовало законодательство о средствах массовой информации для ограничения свободы слова. В связи с этим, законодательство о СМИ в России развивалось в первую очередь как «цензурное» право1. При Павле Первом, по сущеcтву, впервые устанавливается официальная правительственная цензура в Петербурге, Москве, Одессе, Риге. Были назначены цензоры – чиновники управы благочестия, т.е. полицейские. Издание новых газет и журналов стало строго регламентироваться. В имеющихся же изданиях был ограничен объем политической информации. В официальной печати, а также в печати, поддерживающей монархизм, разумеется, не обсуждались острые социальные проблемы. А после французской буржуазной революции именным указом Павла Первого были запрещены все издания, помеченные «каким-нибудь годом французской республики», а из обращения изъяты такие слова, как «гражданин» (следовало говорить: «обыватель», «житель»), «отечество» (заменено на «государство»), а слово «общество» вообще было запрещено. Дело дошло до абсурда, когда император запретил носить широкополые шляпы и платья определенного покроя, так как это, по его мнению, напоминало о событиях во Франции.
Читать далее (Раскрыть)
С вступлением на престол Александра Первого в общественной жизни России наблюдается некоторое оживление, положение прессы и литературы несколько смягчается. Вновь разрешается ввоз книг из-за границы, снимается запрет на открытие частных типографий. Ведение цензурой было передано Министерству просвещения, а точнее университетам. На место цензоров-полицейских пришли цензоры – профессора Московского и других университетов. В 1804 г. был принят цензурный устав, который сохранял предварительную цензуру, но разрешал толковать спорные вопросы в выгодном для автора свете. Однако отмена ряда ограничений в области печати принципиально ничего не изменила: цензоры, которые в большинстве своем стояли на монархических позициях не давали ходу «вольнодумным» материалам.
Николай Первый в 1826 г. ввел новый устав о цензуре, который прозвали «чугунным». В отличие от принятого Александром Первым устава 1804 г. в нем была запрещено пропускать в печать текст, который можно было бы истолковать двояко. Запрещено было обозначать точками места, откуда цензорами была вычеркнута часть текста. В 1828 г. в новый устав были внесены некоторые изменения, но поскольку формулировки различных понятий были расплывчаты, цензорам не составляло труда интерпретировать их в свою пользу. В 30е г. вводится ряд дополнительных ограничений в области печатного слова. С 1832 г. разрешения на новые издания могут выдавать только царь. В 1836 г. министр просвещения Уваров издает циркуляр о том, что «представление о дозволении новых периодических изданий на некоторое время запрещается». Реформы Александра II: крестьянская, судебная, городская, земская, подготовили почву для реформ в области свободы слова.
В 1859–1861 г. г. Россия пережила первую революционную ситуацию: поражение в Крымской войне 1853–1856 г. г. обнаружило военно-техническую отсталость России и кризис крепостнических отношений. Крестьянские волнения охватили обширные районы. Экономика требовала новых условий развития, политика тоже нуждалась в переменах. Внутриполитическая ситуация вынудила Александра II признать, что «лучше освободить сверху, чем ждать, пока свергнут снизу». Стремясь утихомирить общество, правительство провело крестьянскую, судебную, городскую, земскую и другие реформы. А в 1857 г. оно приступило к подготовке нового закона о печати, который обещал некоторое послабление цензурного режима.
В 1865 г. в России был принят первый закон о печати, который носил временный характер и назывался «Временные правила о печати». По своему содержанию реформа печати была либеральной – отменялась предварительная цензура для столичных (Санкт-Петербург, Москва) журналов и газет, книг объемом более 10 печатных листов. Это новшество не распространялось на сатирические издания с карикатурами и на всю провинциальную печать. К тому же в конце 60х – начале 70 г. г. было издано множество частных распоряжений по цензуре, запрещавших прессе освещать наиболее важные политические вопросы и ставившие прессу в подчинение царских администраторов всех рангов – от министра внутренних дел до губернатора.
Общее наблюдение за периодической печатью передавалось из Министерства просвещения в Министерство внутренних дел. За МВД оставалось право давать разрешения на новые издания, назначать редакторов, делать предостережения журналам и газетам (если журнал или газет игнорировала 3 предостережения, то ее могли закрыть на срок до 6 месяцев). Устанавливалась ответственность печати перед судом. Однако судебные преследования печати не получили широкое распространение, т.к. на практике правительству было удобнее и выгоднее применять административные меры*.
На практике, далеко не все журналы и газеты были освобождены от предварительной цензуры: например, в Петербурге в 1879 г. из 149 изданий 79 оставались под предварительной цензурой. Секретная инструкция министра внутренних дел предписывала проверять благонадежность журналистов. Так, например, Некрасов, редактор журнала «Отечественные записки», был вынужден, во избежание ареста отдельных номеров, давать на просмотр материалы одному из цензоров. И, несмотря на это, журнал получив ряд предупреждений, был в последствие закрыт.
«Либеральные» настроения правительства переменились в 1866 г. после покушения Д. Каракозова на царя: были закрыты два лучших прогрессивных журнала «Современник» и «Русское слово».
Нужды революционного движения, реакционная политика царизма по отношению к оппозиционной печати вынудили русских революционеров-демократов в 1868 г. начать издание бесцензурных нелегальных революционных газет и журналов – сначала в эмиграции, а затем и в самой России.
В 1882 г. были введены новые Временные правила, утвердивший полный административный контроль над прессой. Совещанию четырех министров было предоставлено право прекращать издание любого периодического органа, лишать издателей и редакторов продолжать деятельность, если она будет признана «вредной».
После первой русской революции 1905 г. правительство, стремясь смягчить революционные настроения, выпустило Манифест от 17 октября 1905 г. Этот документ провозгласил, правда, в самой общей форме, политические свободы. Это предопределило в частности развитие легальной многопартийной печати (до 1905 г. радикальная революционная печать формировалась за границей). Манифест даровал населению России гражданские права «на началах неприкосновенности личности, свободы слова, совести, собраний и союзов»2. Также было учреждено первое законодательное учреждение в России – Государственная Дума.
Специальный указ от 24 ноября 1905 г. декларировал устранение административного вмешательства в дела прессы, восстанавливался порядок судебной ответственности за нарушения в печати. Вместе с тем, главное управление по делам печати при МВД и полиции имело право конфисковать номера, приостановить неугодные издания, закрыть типографии. На работников печати могли также накладываться денежные штрафы, арест до трех месяцев, тюремное заключение от 2 месяцев до 1,5 лет, ссылка на поселение. Первоначально на волне революционного подъема пресса игнорировала это указ, но уже с 1906 г. он начал действовать достаточно сурово. Чтобы оказать влияние на экономическое положение оппозиционной прессы, правительство стало выделять субсидии изданиям правительственной, консервативной ориентации.
Война 1914 г. внесла существенные коррективы в положение печати. С самого начала военных действий правительством была введена военная цензура, которая распространялась на все фронтовые и прифронтовые губернии. Деятельность военных корреспондентов была строго регламентирована. Количество журналистов при Ставке Верховного главнокомандующего ограничивалась 10 персонами. Нижним армейским чинам запрещалось принимать участие в работе печати. Военное руководство, следуя указаниям правительства, усиленно распространяло в армии про монархические издания.
Легальные большевистские издания были закрыты, и журналистам, работавшим в этих изданиях, пришлось опять, как и в ХХ в., обращаться за помощью за границу. Легальные социал-демократические, эсеровские издания в годы войны чаще появлялись в провинции, но были, как правило, недолговечны. Подводя итоги можно отметить, что законодательство о СМИ Российской империи носило преимущественно запретительный характер. Иного, при отсутствии политических свобод в стране и быть не могло.
Николай Первый в 1826 г. ввел новый устав о цензуре, который прозвали «чугунным». В отличие от принятого Александром Первым устава 1804 г. в нем была запрещено пропускать в печать текст, который можно было бы истолковать двояко. Запрещено было обозначать точками места, откуда цензорами была вычеркнута часть текста. В 1828 г. в новый устав были внесены некоторые изменения, но поскольку формулировки различных понятий были расплывчаты, цензорам не составляло труда интерпретировать их в свою пользу. В 30е г. вводится ряд дополнительных ограничений в области печатного слова. С 1832 г. разрешения на новые издания могут выдавать только царь. В 1836 г. министр просвещения Уваров издает циркуляр о том, что «представление о дозволении новых периодических изданий на некоторое время запрещается». Реформы Александра II: крестьянская, судебная, городская, земская, подготовили почву для реформ в области свободы слова.
В 1859–1861 г. г. Россия пережила первую революционную ситуацию: поражение в Крымской войне 1853–1856 г. г. обнаружило военно-техническую отсталость России и кризис крепостнических отношений. Крестьянские волнения охватили обширные районы. Экономика требовала новых условий развития, политика тоже нуждалась в переменах. Внутриполитическая ситуация вынудила Александра II признать, что «лучше освободить сверху, чем ждать, пока свергнут снизу». Стремясь утихомирить общество, правительство провело крестьянскую, судебную, городскую, земскую и другие реформы. А в 1857 г. оно приступило к подготовке нового закона о печати, который обещал некоторое послабление цензурного режима.
В 1865 г. в России был принят первый закон о печати, который носил временный характер и назывался «Временные правила о печати». По своему содержанию реформа печати была либеральной – отменялась предварительная цензура для столичных (Санкт-Петербург, Москва) журналов и газет, книг объемом более 10 печатных листов. Это новшество не распространялось на сатирические издания с карикатурами и на всю провинциальную печать. К тому же в конце 60х – начале 70 г. г. было издано множество частных распоряжений по цензуре, запрещавших прессе освещать наиболее важные политические вопросы и ставившие прессу в подчинение царских администраторов всех рангов – от министра внутренних дел до губернатора.
Общее наблюдение за периодической печатью передавалось из Министерства просвещения в Министерство внутренних дел. За МВД оставалось право давать разрешения на новые издания, назначать редакторов, делать предостережения журналам и газетам (если журнал или газет игнорировала 3 предостережения, то ее могли закрыть на срок до 6 месяцев). Устанавливалась ответственность печати перед судом. Однако судебные преследования печати не получили широкое распространение, т.к. на практике правительству было удобнее и выгоднее применять административные меры*.
На практике, далеко не все журналы и газеты были освобождены от предварительной цензуры: например, в Петербурге в 1879 г. из 149 изданий 79 оставались под предварительной цензурой. Секретная инструкция министра внутренних дел предписывала проверять благонадежность журналистов. Так, например, Некрасов, редактор журнала «Отечественные записки», был вынужден, во избежание ареста отдельных номеров, давать на просмотр материалы одному из цензоров. И, несмотря на это, журнал получив ряд предупреждений, был в последствие закрыт.
«Либеральные» настроения правительства переменились в 1866 г. после покушения Д. Каракозова на царя: были закрыты два лучших прогрессивных журнала «Современник» и «Русское слово».
Нужды революционного движения, реакционная политика царизма по отношению к оппозиционной печати вынудили русских революционеров-демократов в 1868 г. начать издание бесцензурных нелегальных революционных газет и журналов – сначала в эмиграции, а затем и в самой России.
В 1882 г. были введены новые Временные правила, утвердивший полный административный контроль над прессой. Совещанию четырех министров было предоставлено право прекращать издание любого периодического органа, лишать издателей и редакторов продолжать деятельность, если она будет признана «вредной».
После первой русской революции 1905 г. правительство, стремясь смягчить революционные настроения, выпустило Манифест от 17 октября 1905 г. Этот документ провозгласил, правда, в самой общей форме, политические свободы. Это предопределило в частности развитие легальной многопартийной печати (до 1905 г. радикальная революционная печать формировалась за границей). Манифест даровал населению России гражданские права «на началах неприкосновенности личности, свободы слова, совести, собраний и союзов»2. Также было учреждено первое законодательное учреждение в России – Государственная Дума.
Специальный указ от 24 ноября 1905 г. декларировал устранение административного вмешательства в дела прессы, восстанавливался порядок судебной ответственности за нарушения в печати. Вместе с тем, главное управление по делам печати при МВД и полиции имело право конфисковать номера, приостановить неугодные издания, закрыть типографии. На работников печати могли также накладываться денежные штрафы, арест до трех месяцев, тюремное заключение от 2 месяцев до 1,5 лет, ссылка на поселение. Первоначально на волне революционного подъема пресса игнорировала это указ, но уже с 1906 г. он начал действовать достаточно сурово. Чтобы оказать влияние на экономическое положение оппозиционной прессы, правительство стало выделять субсидии изданиям правительственной, консервативной ориентации.
Война 1914 г. внесла существенные коррективы в положение печати. С самого начала военных действий правительством была введена военная цензура, которая распространялась на все фронтовые и прифронтовые губернии. Деятельность военных корреспондентов была строго регламентирована. Количество журналистов при Ставке Верховного главнокомандующего ограничивалась 10 персонами. Нижним армейским чинам запрещалось принимать участие в работе печати. Военное руководство, следуя указаниям правительства, усиленно распространяло в армии про монархические издания.
Легальные большевистские издания были закрыты, и журналистам, работавшим в этих изданиях, пришлось опять, как и в ХХ в., обращаться за помощью за границу. Легальные социал-демократические, эсеровские издания в годы войны чаще появлялись в провинции, но были, как правило, недолговечны. Подводя итоги можно отметить, что законодательство о СМИ Российской империи носило преимущественно запретительный характер. Иного, при отсутствии политических свобод в стране и быть не могло.
Советское законодательство о средствах массовой информации (Раскрыть)
Хотя большевистские издания в свое время весьма пострадали от цензуры, когда сами большевики пришли к власти, то они в течение нескольких месяцев фактически в том же ключе решили судьбу прессы. Одним из первых декретов Совета Народных Комиссаров был Декрет о печати, датированный 27 октября 1917 г., в котором говорилось следующее: «со всех сторон поднялись критики о том, что новая социалистическая власть нарушила основной принцип своей программы, посягнув на свободу печати. Всякий знает, что буржуазная пресса есть одно из могущественнейших оружий буржуазии. Это оружие не менее опасно…чем бомбы и пулеметы. Вот почему были приняты временные и экстренные мер для пресечения потока грязи и клеветы, в которых охотно потопила бы молодую победу народа желтая и зеленая пресса»3. Далее в Декрете утверждалось, что «как только новый порядок упрочиться, – всяки административные меры воздействия на печать будут прекращены, для нее будет установлена полная свобода в пределах ответственности перед судом, согласно самому широкому и прогрессивному в этом отношении закону».
В «общих положениях о печати» данного Декрета устанавливался порядок закрытия тех органов прессы, которые призывают к открытому сопротивлению или неповиновению Рабочему и Крестьянскому правительству, сеют смуту путем явно клеветнического извращения фактов, призывают к деяниям явно преступного, т.е. уголовно наказуемого характера.
С этой формулировкой были закрыты все контрреволюционные газеты, а их типографии были реквизированы и переданы большевистским изданиям.
8 ноября (21 по новому стилю) 1917 г. Председателем Совета Народных Комиссаров В. Ульяновым (Лениным) и Народным Комиссаром по просвещению А. В. Луначарским был подписан второй важный документ в области СМИ – «Декрет о введении государственной монополии на объявления». Это означало, что все издания негосударственного типа лишались доходов и, соответственно, возможности существования.
28 января (10 февраля) 1918 г. был утвержден «Декрет о революционном трибунале печати»4, согласно которому «преступления и проступки против народа, совершаемые путем использования печати» поступали в ведение Революционного трибунала печати, состоявшего из трех человек (избираемых на срок не более 3 месяцев Советом рабочих и солдатских депутатов). Решения революционного трибунала – от денежного штрафа или общественного порицания до конфискации имущества и типографий, удаления за пределы Российской Федерации и лишения всех политических прав – не подлежали обжалованию.
3 апреля 1918 г. было принято «Постановление Президиума ВЦИК об обязанности газет печатать все декреты и распоряжения ВЦИК и СНК, а также распоряжения и приказы местных Советов».
После принятия Конституции РСФСР 1918 г. в отечественной правовой системе сложилась традиция рассматривать деятельность печати исключительно с классовых позиций. Чтобы удержать власть, большевикам была необходима строго монолитная партия. Постепенно от широких дискуссий партия перешла к принятию решений малой группой высших партийных руководителей. Съезды партии созывались для одобрения «де юрэ» принятых в узком смысле «де-факто» решений. В этих условиях СМИ должны были выполнять роль коллективного агитатора и организатора. Выступая в роли пропагандиста идей и интересов партии, СМИ не имели возможность разносторонне отражать реальность и не обладали возможностью влиять на положение дел в государстве и обществе с целью принятия альтернативных партийному курсу решений. В этих условиях законодательное оформление отношений прессы с государством и обществом не было в интересах правящей партии. Кроме того, целого ряда обсуждаемых сегодня проблем просто не существовало в силу упрощенных, подчиненных отношений прессы с государством.
Предперестроечная Конституция СССР 1977 г. хотя и гарантировала свободу печати, юридическое содержание понятие «свобода печати» не определялось. На практике законодательные нормы, которые должны были гарантировать свободу печати, использовались с целью борьбы с инакомыслием, в частности, с диссидентами. Посадить или выслать могли за неосторожное цитирование классической литературы, «злонамеренное» сопоставление статистических данных и обнаружение безвозвратно утерянных документов, несанкционированный выпуск печатной продукции, фиксацию на фото-, кино– и видеопленку событий и фактов действительности, составляющей клевету на советский государственный строй и т.д. Первая попытка законодательного определения понятия «свобода печати» была предпринята в первой статье Закона СССР «О печати и других средствах массовой информации»5 (принят12 июня 1990 года).
В нем была зафиксировано, что «Печать и другие средства массой информации свободны.
Свобода слова и свобода печати, гарантированные гражданам Конституцией СССР, означают право высказывания мнений и убеждений, поиска, выбора, получения и распространения информации и идей в любых формах, включая печать и другие средства массовой информации.
Цензура массовой информации не допускается»6.
Сформулированное таким образом понятие свободы печати включало три компонента: свободу средств массовой информации, право граждан на свободу слова в СМИ и недопустимость цензуры. В сравнении с теми законодательными нормами, которые существовали в СССР до этого закон 1990 года о СМИ был большим шагом вперед по пути свободы слова и демократии, но юридическое содержание понятия свобода слова оставалось довольно туманным. Советское законодательство о СМИ, сохранив во многом запретительный характер, нацеливало одновременно СМИ на другую, более активную роль – быть агитатором и пропагандистом коллективных действий. Во-вторых, будучи декларировано демократическим это законодательство не предусматривало реализацию демократических идей на практике.
В «общих положениях о печати» данного Декрета устанавливался порядок закрытия тех органов прессы, которые призывают к открытому сопротивлению или неповиновению Рабочему и Крестьянскому правительству, сеют смуту путем явно клеветнического извращения фактов, призывают к деяниям явно преступного, т.е. уголовно наказуемого характера.
С этой формулировкой были закрыты все контрреволюционные газеты, а их типографии были реквизированы и переданы большевистским изданиям.
8 ноября (21 по новому стилю) 1917 г. Председателем Совета Народных Комиссаров В. Ульяновым (Лениным) и Народным Комиссаром по просвещению А. В. Луначарским был подписан второй важный документ в области СМИ – «Декрет о введении государственной монополии на объявления». Это означало, что все издания негосударственного типа лишались доходов и, соответственно, возможности существования.
28 января (10 февраля) 1918 г. был утвержден «Декрет о революционном трибунале печати»4, согласно которому «преступления и проступки против народа, совершаемые путем использования печати» поступали в ведение Революционного трибунала печати, состоявшего из трех человек (избираемых на срок не более 3 месяцев Советом рабочих и солдатских депутатов). Решения революционного трибунала – от денежного штрафа или общественного порицания до конфискации имущества и типографий, удаления за пределы Российской Федерации и лишения всех политических прав – не подлежали обжалованию.
3 апреля 1918 г. было принято «Постановление Президиума ВЦИК об обязанности газет печатать все декреты и распоряжения ВЦИК и СНК, а также распоряжения и приказы местных Советов».
После принятия Конституции РСФСР 1918 г. в отечественной правовой системе сложилась традиция рассматривать деятельность печати исключительно с классовых позиций. Чтобы удержать власть, большевикам была необходима строго монолитная партия. Постепенно от широких дискуссий партия перешла к принятию решений малой группой высших партийных руководителей. Съезды партии созывались для одобрения «де юрэ» принятых в узком смысле «де-факто» решений. В этих условиях СМИ должны были выполнять роль коллективного агитатора и организатора. Выступая в роли пропагандиста идей и интересов партии, СМИ не имели возможность разносторонне отражать реальность и не обладали возможностью влиять на положение дел в государстве и обществе с целью принятия альтернативных партийному курсу решений. В этих условиях законодательное оформление отношений прессы с государством и обществом не было в интересах правящей партии. Кроме того, целого ряда обсуждаемых сегодня проблем просто не существовало в силу упрощенных, подчиненных отношений прессы с государством.
Предперестроечная Конституция СССР 1977 г. хотя и гарантировала свободу печати, юридическое содержание понятие «свобода печати» не определялось. На практике законодательные нормы, которые должны были гарантировать свободу печати, использовались с целью борьбы с инакомыслием, в частности, с диссидентами. Посадить или выслать могли за неосторожное цитирование классической литературы, «злонамеренное» сопоставление статистических данных и обнаружение безвозвратно утерянных документов, несанкционированный выпуск печатной продукции, фиксацию на фото-, кино– и видеопленку событий и фактов действительности, составляющей клевету на советский государственный строй и т.д. Первая попытка законодательного определения понятия «свобода печати» была предпринята в первой статье Закона СССР «О печати и других средствах массовой информации»5 (принят12 июня 1990 года).
В нем была зафиксировано, что «Печать и другие средства массой информации свободны.
Свобода слова и свобода печати, гарантированные гражданам Конституцией СССР, означают право высказывания мнений и убеждений, поиска, выбора, получения и распространения информации и идей в любых формах, включая печать и другие средства массовой информации.
Цензура массовой информации не допускается»6.
Сформулированное таким образом понятие свободы печати включало три компонента: свободу средств массовой информации, право граждан на свободу слова в СМИ и недопустимость цензуры. В сравнении с теми законодательными нормами, которые существовали в СССР до этого закон 1990 года о СМИ был большим шагом вперед по пути свободы слова и демократии, но юридическое содержание понятия свобода слова оставалось довольно туманным. Советское законодательство о СМИ, сохранив во многом запретительный характер, нацеливало одновременно СМИ на другую, более активную роль – быть агитатором и пропагандистом коллективных действий. Во-вторых, будучи декларировано демократическим это законодательство не предусматривало реализацию демократических идей на практике.
Примечания (Раскрыть)
1 Г.В. Жирков. История цензуры в России XIX-XX веке, М., 2001.
* Б.И. Есин. История русской журналистики XIX века. М.,1985.
2 Б.И. Есин. «История русской журналистики (1703 – 1917), М, 2000, стр. 69.
3 Декрет о печати // О партийной и Советской печати, радиовещании и телевидении // Сборник документов и материалов. М., 1972. с. 57-58
4 Там же ст. 60-61.
5 Законодательство о СМИ. М.,1999, ст. 10.
6 Занокодательство о СМИ. М.,1999,ст. 10.
* Б.И. Есин. История русской журналистики XIX века. М.,1985.
2 Б.И. Есин. «История русской журналистики (1703 – 1917), М, 2000, стр. 69.
3 Декрет о печати // О партийной и Советской печати, радиовещании и телевидении // Сборник документов и материалов. М., 1972. с. 57-58
4 Там же ст. 60-61.
5 Законодательство о СМИ. М.,1999, ст. 10.
6 Занокодательство о СМИ. М.,1999,ст. 10.
Автор (Раскрыть)
Комаровский В. С. Государственная Служба и СМИ. – Воронеж. Издательство ВГУ, 2003. С. 53
