Похожие Темы

[Doctor Pestilentis]

Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

[Doctor Pestilentis]

Часть 2

На исходе третьего дня своего путешествия я решил переночевать на большом ветвистом дубе, что стоял на краю равнины. Лучшего места для ночёвки нельзя было представить. Не всякий зверь выйдет из леса и полезет на дерево. Дорога с дерева хорошо видна, что вперёд, что назад. Да и теплее, чем на земле, спать. На ужин я доел хлеб и дикую малину, которую собрал по пути. Ужин не царский, но хотя бы желудок не будет беспокоить меня своим урчанием.

Стемнело. Ноги жутко болели. Сквозь листву дуба я смотрел на звёзды, они были большие и яркие. Отец говорил мне, что звёзды - это ангелы. Днём они помогают верующим и святым людям, а ночью отправляются на небо - отдыхать. Наша семья, конечно, не была святой, но верующей - точно. Отец даже учился в семинарии на священника, но при Хьюберте де Лейли в церкви была полная неразбериха. Отец бросил всё и уехал. Затем встретил маму и они зажили вместе. Я вспомнил родных и мне сразу стало тепло на душе. Может они стали ангелами и теперь подмигивают мне? Глаза слипались, приятные воспоминания обещали сладкий, столь необходимый мне сон.

- Нет ты ответь. Ну какой идиот сделал тебя королевским следопытом? Мы уже три дня кругами ходим, а проклятых нет и следа. Или может ты боишься? А? Вот я верховному инквизитору доложу, от него-то ты индюшатиной не откупишься...

- Заткнись, нам всем уже осточертела твоя грязная болтовня.

- А ты не вякай там, на лошади. Это вы там, ваше благородь, "на коне", а народные массы имеют право высказаться.

- Да, похоже, Болль уже набрался.

- Привал под этим деревом, первый на стрёме Тихий.

Моё сердце сжалось от страха, сон пропал, как и не бывало. "Кто это? По голосам похоже их трое. Вроде люди, уже хорошо. Но тот пьяный, кажется, разбойник." Топот копыт. Слышно как наездник, лязгая металлом, слез с коня. "Однако тот, что на коне, видимо, чистых кровей. Благородный рыцарь не станет убивать беззащитного. Да и с разбойниками связываться не станет. Зачем? Один его конь стоит как вся наша деревня."

- Ать, чёртова задница! Эльрик, разведи уже этот костёр, темно как в могиле.

"Это благородный? Нет, точно бандиты, убьют ради пары сапог." Я посильнее вжался в дерево. Где-то подо мной фыркал конь, позвякивал металл, собирался костёр. Казалось люди не подозревали о моём присутствии. Это обнадёживало. Загорелся костёр, листва дуба озарилась его алым светом, звёзды исчезли в лёгкой дымке.

- Ну вот, так лучше. Чуть не убился об эту корягу.

- Да ты почаще с коня слезай, а то совсем ходить разучишься. - этот голос почему-то внушал доверие и уважение. Слышалось в нём что-то отеческое, сильное. Казалось, он многое пережил и не бросит в трудную минуту. Негромкий, слегка сладковатый, голос произнёс:

- Ну что, будем ужин готовить или сначала снимем этого пацана с ветки?

- Давай снимем, а то он так дрожит, что аж дерево трясётся.

"Это они обо мне?"

Пьяный голос:

- Какого пацана?

Что-то тупое ткнуло меня в бок. От неожиданности я запаниковал, не удержал равновесия и свалился. Упал на что-то мягкое и прямо перед своим носом увидел злое пьяное лицо. Лицо закричало:

- Ах ты чёрт!
Я вскочил и рванул вправо, чуть не столкнулся с конём, конь заржал. Я метнулся влево. Из тьмы, словно призрак, возник человек с сиреневым платком на лице. По центру стоял охотник и держал копье. Я отступил назад. Тяжёлая рука в грубой кожаной перчатке легла мне на плечо.

- Присаживайтесь, молодой человек.

Я плюхнулся, как подкошенный.

- Вот и славненько. А теперь по порядку, рассказывай: с какой целью ты покушался на жизнь имперского инквизитора, кто из бесов подкупил тебя и за что, заключил ли ты договор на продажу своей души или просто предал всевышнего?

Я обомлел. Я просто не знал, что ответить на это. Я озирался по сторонам в поисках защиты, но остальные продолжали заниматься своими делами, как будто ничего не замечая. Человек в платке куда-то исчез. Рыцарь в латах успокаивал коня. Следопыт достал из рюкзака двух кроликов и, похоже, собирался готовить ужин.

- Я тебя спрашиваю!

Лишь злой краснолицый не сводил с меня глаз.

- Я не .. - от страха во рту пересохло, язык стал как ватный. Я не мог понять, почему они не убили меня сразу?

- Что "не"? Отвечай, с какой целью ты напал на имперский отряд, имеющий приказ Святого Императорского Величества и подписанный Святейшим Патриархом?

- Хватит, Болль. Вряд ли он тебе что-то ответит. - Следопыт говорил, помешивая готовящихся кроликов. Запах шёл умопомрачительный, казалось мой желудок сейчас выскочит и сам набросится на яства. Инквизитор тоже облизнулся.

- А с чего это ты взял? Конечно в пыточной, на дыбе, он бы уже целый том надиктовал, но не стоит отчаиваться, малыш. - Он хлопнул меня по плечу. - Я взял с собой походный набор.

Он улыбнулся. От этой улыбки я даже забыл про еду. Нет, эта улыбка нисколько не напоминала уродские оскалы демонических тварей. Это была улыбка человека, увлечённо занимающегося своим любимым делом. Наверняка коллекционер бабочек также улыбается насекомому, когда на чистом, опрятном столе, при мягком романтическом освещении накалывает её на иглу и прячет в красивейшую шкатулку. Инквизитор вынул из походного ранца свёрток с инструментами и медленно, с любовью развернул его. Из всего разнообразия имевшихся там предметов я запомнил лишь длинную иглу, загибающуюся на конце. Сознание моё помутнело, помню лишь голос: "Ну вот, я же тебе говорил..."

Странно. Это так странно, когда твоё сознание отключается. Душа куда-то улетает, оставляя бренное тело со всеми заботами и бедами лежать на земле. Я видел сон. Хороший сон. Дом, где я вырос. Отец, мать, братья, сестра. Мой дом. Благодаря братьям дома всегда царила суматоха. Мать не могла за всем уследить, а мы с отцом шли работать. Даже меня братья слушались крайне неохотно и без подзатыльника никак не хотели успокаиваться, но когда домой приходил отец всё становилось на свои места. Даже пёс переставал гонять по двору куриц и первым встречал хозяина. Я помню руки отца за работой, казалось они умели всё: косить, стрелять, свежевать, варить зелья, плотничать и каждое из его умений оставило на руках свою мозоль, но более родных и любящих рук наверно нет в целом мире. И не будет. Никогда.
- Ну что? Очухался? - следопыт сидел передо мной на корточках - Держи, поешь.

Он протянул мне котелок с остатками ещё тёплого ужина. Запах был замечательный, я съел всё под чистую, наверно секунд за пятнадцать. Следопыт смотрел на меня и улыбался, в лунном свете эта улыбка казалась зловещей. Мне всё тогда казалось зловещим.

- Да не торопись ты так, не отберёт никто.

Я уже облизывал ложку. Кроме следопыта все уже спали: рыцарь, положив голову на доспех, человек в сиреневом, укутавшись в свой плащ, и инквизитор, обнимая флягу и громко хропя.

- Спасибо, очень вкусно.

- О, да ты обучен хорошим манерам? Здорово, а то я слышал здесь народ совсем дикий.

- Меня отец приучил. Он хотел стать священником.

- А чего же не стал?

- Не знаю, он не рассказывал. Но это было при Хьюберте де Лейли.

- Ясно, а я уж подумал, что ты из столицы за нами шёл.

- Нет, в столице я ни разу не был. Мы с отцом пару раз были в Аартене, туда я и иду. Мы продавали там зелья защиты.

- И давно ты идёшь?

- Третий день, с Гильгама.

- И как отец отпустил тебя в такое опасное путешествие, да ещё и без провизии?

Слёзы железной хваткой схватили грудь. Стало нестерпимо больно. Больно. Сейчас я должен сказать, что отца больше нет. Его нет и никогда больше не будет. Не будет его лица, его рук. Я заплакал. Отец говорил, что мужчины не плачут, но я заплакал. Я сидел под деревом, держал в руках пустой котелок и плакал. Плакал, потому что моей семьи больше нет.

Следопыт осторожно забрал у меня котелок и убрал его.

- Что с ними стало?

Я утирал слёзы рукавом, но они продолжали течь.

- Какие-то твари. Одна большая и красная, другая поменьше и с крыльями. Они сожгли всю деревню. Все дома, я видел, совсем все, даже сараи.

- Как ты выжил?

- Я был в лесу, собирал ягоды для зелья. Они растут в горах. Мы ими налоги платим... платили...

- Ты видел только двоих тварей?

- Да, только двоих. Одна большая такая, красная, с рогами. Другая с крыльями, говорила противно так и жирная, как жаба.

- Что она тебе говорила?

- Не мне, Никовану.

- Кто такой Никован?

- Он на краю деревни жил. Он. Он детей хотел спасти. Он сказал им: "возьмите меня", потом толстый его за голову, а он кричал, кричал. А потом толстый сказал: "убей их", и он убил. Жену и детей. Косой. Зачем? Зачем он это сделал? Зачем они всех убили?

Не помня себя я вцепился в рукав следопыта. Я требовал от него ответов, но он ничем не мог помочь мне. Прожив долгую жизнь, я до сих пор не знаю зачем это произошло. Кому нужны были эти убийства? Богам? Они становятся лишь слабее от этих войн. Императорам? Нет, никто не хочет посылать своих детей на смерть, даже императоры. Всевышнему? Бертрезену? Не знаю. А тогда, отчаявшись получить ответ, я упал на землю и плакал. Плакал, пока вновь не уснул.

Следопыт сполоснул котелок и прибрал утварь.

- Ну что думаешь? Все слышал?

Инквизитор перестал храпеть и лёг на спину. Похоже он уже давно проснулся.

- Да, отряд похоже бывалый. Либо взяли новенького, либо, что маловероятно, замена.

- Значит у Гильгама. Ты ему веришь?

- Да. Видно пацан натерпелся. Оставим его Виктору в Аартене.

- Отличная идея, тем более, что по пути. А теперь вставай, твоя очередь в караул.

- Встаю уже. Давай, спокойной ночи. - инквизитор поднялся и, помахивая булавой, ушёл во тьму.

Свет утреннего солнца нежно тронул моё лицо. Я очнулся. Голова сильно болела, шея затекла, но в общем состояние было вполне сносное.

- Вставай, соня, и отдай моё одеяло. Пора в путь.

Я открыл глаза и яркий утренний свет ворвался в моё сознание, прогоняя ночные кошмары. Люди собирались в дорогу и похоже ждали только меня. Следопыт с нетерпением смотрел, как я просыпаюсь.

- Так, возиться с тобой некогда. Александр! - Рыцарь аккуратно слез с коня и взял его за уздцы.

- Хорошо, хорошо. Я и сам хотел размяться.
Рыцарь подвёл коня поближе, а я стоял и с просоней не понимал, чего от меня хотят. Инквизитор решил ускорить процесс.

- Ну что, чернь, сегодня твой день. - Он схватил меня за шиворот и одним рывком усадил на коня. - Почувствуй себя благородным рыцарем.

Мы двинулись в путь. Воспользовавшись ситуацией я снова погрузился в дрёму. Шли молча. И только когда полуденное солнце стало припекать я окончательно проснулся.

- Ну и горазд же ты поспать. - Рыцарь шёл рядом с седлом, вид у него был немного уставший. - И куда ты во сне всё время бежал? Раза четыре пришлось ловить, чтоб с седла не упал.

- Простите. Я могу слезть.

- Да сиди уж. Только держись чтобы не выпасть. Мне тоже полезно размяться.

- Самая лучшая разминка в бою! - это был голос инквизитора, он шёл впереди. Охотника и человека в сиреневом не было. - Как звать, пацан?

- Гёссер.

- Гёссер? Славное имя. По моему пиво есть такое. Я это гномье пойло не очень уважаю, но имя хорошее. Тебя в честь пива назвали? - Инквизитор продолжал идти впереди и говорил не оборачиваясь.

- Нет, в честь прадедушки. Отец говорил, что он был магом.
- Магом! - инквизитор сплюнул - Не люблю этих умников. Одно понять с ними не могу, как им в голову вся эта философская ерунда приходит, если они не пьют никто? Сидят по кабинетам, модели логические строят. Умные все. Только эти их модели все рассыпаются от одного удара дубиной по башке! Ха.

Рыцарь смутился.

- Ты уж прости его, Болль далеко не самый тактичный собеседник.

- Да где уж нам.

- Но я тоже стал забывать хорошие манеры. - Рыцарь остановился сам и остановил коня. Повернувшись ко мне лицом и глядя прямо в глаза он произнёс - Я Александр Крюгер из дома Крюгеров. Третий сын Эрнеста Крюгера - императорского казначея. Рад знакомству.

Он так смотрел, так говорил. Это был целый ритуал. Я почувствовал себя как на императорском балу. При этом я понятия не имел, что ему ответить. Александр продолжал смотреть на меня, как будто чего-то ждал, и я смотрел на него. Всё, что я смог сделать - это покраснеть. Не дождавшись адекватной реакции с моей стороны Александр отвернулся и мы продолжили путь. Похоже он был очень разочарован, Болль же наверняка улыбался, хоть я и не видел его лица.

- Это Болль, он, как ты наверно уже догадался, инквизитор. Человек он хороший. Наверно. Когда трезвый.

- Это вы с Эльриком хорошие, а я справедливый! А вот на счёт выпить это ты правильно подметил. Поскольку бренди кончился, а Аартен мы увидим лишь вечером, советую не злоупотреблять моей добротой, а то могу и в морду съездить. По доброму.

- Я же говорю, добрейшей души человек. Эльрик - это наш предводитель. Он имперский следопыт и знает леса не хуже эльфов. Сейчас, пока мы идём и мило беседуем, он, вместе с Тихим, исследует местность на наличие проклятых и ужина. До сих пор он находил только ужин, что в общем-то неплохо, но тебе, я слышал, повезло найти проклятых. Не поведаешь мне как это произошло?
- Они сожгли мою деревню и всех убили. - Мне не хотелось рассказывать. Не хотелось вспоминать огонь, тварей, Никована и его семью. Нет, я не собираюсь продолжать этот разговор.

- Так уж и всех? - Откуда он узнал про Никована? Наверно Эльрик рассказал. Да ладно, не такой уж и секрет.

- Нет, не всех. Никован ушёл с проклятыми. А откуда вы узнали про него?

Александр пожал плечами.

- Я просто уточнил. Ты ведь выжил.

Да, верно, я ведь выжил.

- Кстати, как тебе это удалось?

- Я спрятался за забором. Я хотел рассказать старосте про разлом, но по пути решил заскочить к Никовану - попить воды. Там я увидел проклятых.
- А что за разлом? Ты его видел?

- Да, я в него упал. Я услышал грохот и поторопился домой. Решил немного срезать, подвернулся и скатился в разлом. Его там раньше точно не было. Там ещё лава текла, медленно медленно. Горячая такая.

- А по близости никого не было? Людей странных, зверей может каких?

- Нет, там даже птицы не пели.

- Мог бы показать разлом?

- Конечно покажу. - "Здорово, что его так заинтересовала моя находка. Меня распирало от гордости, ведь я важен для этого рыцаря. Важен настолько, что я еду на коне, а он идёт рядом. Да, Болль прав, сегодня мой день. Конечно, я покажу им разлом, эту лаву. Я же вырос в этом лесу. Там от деревни то часа два ходу". Конь фыркнул и замотал головой. Я вернулся на землю. На землю, по которой ходят проклятые. - На карте.

Дальше мы продолжили идти. Солнце припекало, ветра практически не было. Старый тенистый лес манил своей прохладой. Рыцарь шёл молча. По нему было видно, что он устал, но он продолжал идти. Прямая осанка и гордо поднятая голова наверно стоили ему немало сил, но наверно "благородство" это нечто большее чем конь и доспехи.

Примерно через пол часа из леса к нам на встречу вышел Эльрик, неся подстреленную косулю. Признаюсь, я был в шоке. В нашей деревне никто не мог похвастаться такой добычей. Не то чтобы они у нас не водились или были под охраной, просто они уж больно проворны и осторожны. Даже, помнится, силки на них ставили, ни одна не попалась.

- Ого! Сегодня у нас царский обед! - Болль остановился и опёрся на палицу. - Не зря ты у нас "имперский следопыт".

Начались приготовления к обеду.

- Мало поймать "царский обед", его ещё нужно по царски приготовить. - Александр явно устал. Пол дня пешком, по жаре, да ещё в латах. - Но для тебя, Болль, это не имеет никакого значения. Ты всё равно зальёшь всё бренди.

Рыцарь помог мне слезть с коня.

- Ну извините, простите, что я такой невежда и деревенщина оскорбляю ваш благородный вкус запахом бренди на обед. В качестве извинений прошу вас принять мою палицу в зубы. - Болль противно расхохотался, но при этом он успел собрать хворост для костра и сложить его.

- И эти невежды несут людям веру всевышнего, борются с пороками, являют пример добродетели и любви. - Александр расседлал коня, достал из дорожной сумки утварь и огниво. - Не удивительно, что Император отстроил ипподром, а не инквизицию.

Болль фыркнул.

- Даже Император может ошибаться. Уверен, на страшном суде он вспомнит тот день, когда решил построить конюшни. - Он с ожесточением высекал искру из огнива и вскоре костёр разгорелся.

- Он решил это не днём, а той ночью, когда ты, пьяный в хлам, орал про пришествие апокалипсиса под окнами его опочивальни. - Эльрик уже освежевал и разделал тушу. Сейчас он нарезал мясо большими кусками и сложил в кожаный мешок, вместе с нарезанным луком и травами. - Может, если бы ты вёл себя прилично хотя бы неделю, то ты не был бы единственным инквизитором при дворе. - Эльрик туго завязал мешок с мясом косули.

- Что-то не припоминаю я такого. - Болль расположился у костра и теперь время от времени подкидывал веток. - Сдаётся мне, что вы брешете.

- Да это ещё что. От дежурной охраны я слышал, что когда его красноречие иссякло, то он принялся изливать свои мысли, вместе с выпитым пивом, прямо на любимые розы графини. - Александр снял с себя панцирь, и сапоги. По нему было видно, что он давится от смеха, хоть он и пытался это скрыть. - На следующее утро графиня лично приказала их выкопать.

- Женщины непостоянны, не вижу ничего странного в том что ей надоели розы, и тем более не вижу никакой связи со мной.
- Так значит это не тебя нашли в ту ночь, спящего на скамье возле этой злополучной клумбы? Странно, в рапорте стражи было сказано, что это был инквизитор. Наверно это был другой инквизитор. - Алексантдр, изобразил задумчивый вид. - Да, точно, это был другой инквизитор. Стража тоже так подумала и отнесла его к тебе домой, до выяснения обстоятельств.

- Надеюсь вы не подрались, когда проснулись?! - Эльрик нарезал печень косули и стал насаживать кусочки на шампуры. - Наказать этого хулигана было твоим священным долгом.

Они засмеялись. Я признаться не понял о чём шла речь, но тоже посмеялся, за компанию. Болль со злобой посмотрел на меня.

- А ты чего уши греешь? Интересно? А ну живо, котелок в зубы и за водой. Быстро!

Я схватил котёл и побежал, а ветер донёс мне его слова: "Да меня здесь и одного много".

Река была примерно в семидесяти метрах от дороги. Добежал до неё я быстро, там оказалась небольшая заводь. Я остановился и стал присматривать, где вода течёт быстрее, чтобы набрать чистой проточной воды. Лес на противоположном берегу нависал над рекой. Корявые корни деревьев торчали из воды, как шипы. Я заметил метрах в пяти быстрый чистый поток и стал набирать воду. Внезапно меня охватило жуткое чувство. Чувство страха. Необъяснимого, непонятного, животного страха. Я посмотрел на лес, и лес тоже посмотрел на меня. Я шарил глазами по веткам и корягам, пытался заглянуть в тёмную лесную чащу, но не увидел ничего, кроме деревьев. Страх не отпускал и только усиливался. Я вытащил котелок из воды и, расплескав половину, побежал к лагерю.

Печень скворчала в жаре костра издавая вкуснейший аромат. Эльрик время от времени поворачивал кусочки и поправлял. Александр и Болль возлежали возле костра и о чём-то неспешно беседовали. Первым мое появление отразил инквизитор.

- Ну ты и лентяй. Пол котелка - маловато будет на всех. Ну ладно, давай сюда.

Дрожащей рукой я передал котелок.

- Там.

Болль сполоснул руки и умыл лицо.

- Что там? - Его голос был спокоен и невозмутим. Александр принял котелок и так же с удовольствие освежился, смыв с лица дорожную пыль. - Медведя увидел?

- Там в лесу кто-то есть. Он смотрел на меня.

- Ты его видел? - "Почему они все такие спокойные?"

- Нет, не видел. Там темно в лесу, но там точно кто-то есть.

- Конечно есть: птички, зайчики, косули вот. Но косулей на одну меньше! - Болль и Александр расхохотались, Эльрик тоже улыбался.

- Хватит издеваться над мальцом. Возьми котелок и принеси уже воды. И позови Тихого, уже всё готово.

Болль и Александр продолжали смеяться надо мной. Мне стало жутко стыдно за свои страхи. Я снова пошёл к реке, но теперь уже с меньшей опаской посмотрел в лес.

- Тихий, Эльрик сказал, что всё готово!

Ни одна ветка не шелохнулась в тёмном лесу, ни один звук не вырвался из тёмной чащи. Я всё же набрал воды и аккуратно, чтобы не пролить, побежал к лагерю.

Когда я пришёл, Следопыта уже не было, а двое воинов с удовольствием поедали приготовленную на костре печень и закусывали её квашенной капустой. Увлечённые своей беседой они, казалось, меня не замечали, но стоило мне подойти.

- Ставь воду на огонь и садись скорее есть. - Инквизитор не смотрел на меня, но, похоже, следил за каждым моим движением. - Поторопись. Нам нужно успеть в Аартен до темна.

Ну что ж, дают - бери. Я принялся уплетать вкуснейшую печень. Действительно, блюдо достойное императора, ну в крайнем случае герцога. Жаль только кусочек больно маленький.

- Ну в самом деле, я не понимаю - зачем ты пошёл в гвардию? Чтобы выслужиться и получить должность при дворе? Это глупо, твой отец может купить тебе любую должность.

- Мой отец никогда не покупал должности. Он один из немногих, кто не променял честь на золото.

- А! Поэтому ты здесь. - Болль запил печень хорошей порцией бренди. - Честь это хорошо, но за это не платят. Вот посмотри на меня, столько лет служу верой и правдой, а богатств не нажил.

Александр, в отличии от инквизитора, ел не торопясь, тщательно прожёвывая свой кусок и запивал его водой.

- Это потому, что ты всё пропиваешь.

В лице рыцаря читалась уверенность. Уверенность в своих силах, в своей правоте. В правоте своего отца, своего рода, своего императора.
- Да что вы все заритесь на мой бренди? Того и гляди однажды ночью Тихий меня прирежет и вы будете усердно поминать меня моим же бренди!

Александр не то чтобы слепо верил в империю, он просто знал. С малых лет он знал, что так должно быть. Он знал, что мир прекрасен, и что Всевышний любит его.

- А твой папаша, он не думает, что в гвардии тебя убить могут? А то у нас тут не пикник на лоне природы, а военная операция, и спасать твою задницу с риском для жизни никто не будет.

А ещё он знал, что за этот мир нужно бороться, каждый день, не жалея сил. Также как борется его отец, как боролись его старшие братья. До конца. До победы. Только так можно оправдать любовь. Любовь всевышнего. Александр закончил трапезу и смотрел на лес.

- Отец сказал мне с братьями, что мы должны всего добиться сами, иначе мы не поймём как сильно любит нас Господь. Даже наши первые мечи мы, как все, получили в казначействе под расписку. В бланке смешно смотрелись две одинаковые фамилии, отца и моя. Нас было три брата. До имперского рыцаря дослужился я один. Самый младший. Да, отец знает, что я могу умереть. Он и мать думают об этом каждый день, потому что каждый день навещают моих братьев в фамильном склепе. Но он сделал всё, чтобы его сыновья стали настоящими мужчинами, и я его не подведу.

Болль захлопал в ладоши, мне эти аплодисменты показались совершенно неуместными.

- Здорово! Нет, правда, я аж чуть не прослезился. Здорово гордиться мёртвыми сыновьями и знать, что ночью тебя никто не задушит ради наследства. Продуманный у тебя батя, Алекс, ничего не скажешь.

- Всё наследство мой отец завещал на строительство часовни, чтобы его сын мог стать паладином. А для тебя я не "Алекс", а имперский рыцарь!

- Ох, какие мы ранимые. Да лучше бы он построил магистрат. Да и я для тебя теперь инквизитор! Понял!

- Имперский рыцарь весомее звучит. Там в звании два слова. - Я чуть не подскочил от неожиданности. Позади меня сидел Тихий и уже доедал обед. Похоже я один был удивлён его внезапному появлению.

- Да ну вас всех! Прихвостни дворцовые! В путь пора. - Болль поднялся и начал сборы.

Мы скоро собрались и уже минут через десять продолжили путь.

На коня меня больше не пустили, да я и не рвался особо. Тихий снова исчез лесу, а Болль шёл впереди и не произносил ни слова. Только прикладывался к бутылке время от времени. Меня же разбирало любопытство и я решился спросить у Александра.

- А как попасть в гвардию?

- Что, решил попробовать свои силы?

- Да нет, наверное. Просто хотел узнать как это происходит...

- Всё довольно просто. Приходишь в казначейство и пишешь расписку, бланк там стандартный, так, мол, и так я, ниже подписавшийся, принимаю в своё владение меч, стоимостью 50 золотых, данную сумму обязуюсь отслужить во благо Всевышнего, Императора нашего и Великой Империи. Тебя зачисляют скваером в первый попавшийся отряд и ты служишь. Вот и всё.

- Вроде всё просто.

- Ха! - похоже наш разговор привлёк внимание Болля, - Попасть на службу не сложно, вот выжить - задачка потруднее. Не раз проклянёшь этот день, пока не дождёшься приказа.

- Приказа?

- Да. - Александр перехватил инициативу. - Каждый отряд имеет при себе приказ, подписанный лично императором. В приказе написано, кто должен быть в отряде и иногда даже описан боевой порядок. Приказ — самая большая ценность отряда, хранить и читать его может только командир отряда.

- Ага, я вот думаю, где Эльрик приказ хранит, если в рюкзаке у него косуля маринуется, а колчан стрелами набит? Не улетит ли однажды наш приказ за какой-нибудь сойкой? - Болль перебивал, даже не оборачиваясь, по моему — верх неприличия.

Александр улыбнулся.

- Без приказа мы лишь шайка вооружённых разбойников, а с приказом — имперская гвардия.

- Да уж, система. А что значит «дождаться приказа»? Ведь его сразу дают.

- Если командир и его отряд с честью несут службу и достойно сражаются в бою, то император решает, что командиру можно доверить более сильный и конечно более дорогой отряд. Так обычно скваера, получившего достаточно боевого опыта, командируют обратно в столицу, где он продолжит обучение и станет рыцарем.

- Ну это ещё не факт! Иногда у него есть шанс стать настоящим мужчиной! - В голосе инквизитора прозвучала гордость.

- Ну или охотниками на ведьм, это если его обучение пройдет в подземелье меж бочек с вином. Они там частенько чёртиков ловят. - Александр торжествующе улыбался. - Но вернёмся к отряду. Как только скваер покажет, что достоин дальнейшего обучения, приезжает рыцарь и вручает командиру новый приказ. Командир принимает в отряд рыцаря, а скваер, со старым приказом и рекомендацией командира, уже своим ходом идёт в столицу. Там он с гордостью предъявляет старый приказ, что является залогом его дальнейшего обучения до звания рыцаря.

- Как-то мудрёно. Приказы разные, обучение. А почему бы сразу не сформировать сильный отряд и всех проклятых не побить? Ведь это так просто!

Совместный хохот двух воинов дал мне понять, что я сказал глупость. глядя на моё удивлённое лицо они продолжали смеяться ещё больше. Похоже даже конь подхихикивал надо мной.

- Да ты, парень, просто гений! - Болль вытирал выступившие от смеха слёзы. - А мы-то тут мудрим, конюшни ставим, алтарь - вон выстроили! И где же ты такой умный раньше то был?

Солнце уже клонилось к закату, когда они перестали смеяться.

- Видишь ли, рыцарь, не видевший крови, мало чем отличается от скваера и доверять такому человеку дорогого коня по меньшей мере глупо. Лишь побывавший в бою и видевший гибель врагов достоин доверия императора. Я помню счастливое лицо рыцаря, когда я привёз приказ. Они только что зарубили пару орков, разорявших деревни. Усталый, измождённый, весь перемазанный кровью, своей и чужой. Еле живой он поехал в столицу, но он был счастлив. Там его ждали спокойная служба при имперском дворе, любовь и уважение.

- А тебя ждали пыльные дороги, холодные ночи и всякие твари, жаждущие отведать твоего нежного столичного мяса.

- Спасибо Болль, ты такой душка.

- Всегда к вашим услугам!

Начинало темнеть и в дали показался Аартен. Мы успевали, но решили поторопиться. Всем хотелось поскорее оказаться за стенами города и провести ночь в комфорте.

Аартен довольно условно можно было назвать городом. На самом деле это была просто большая деревня с рынком, рядом с так называемым замком. Замок представлял из себя просто большой каменный дом, имевший колодец и огороженный стеной, кое где повалившейся. Деревянная конюшня и сарай, в общем-то ничего особенного в этом строении не было, кроме, разве что, его обитателя. Стражем этого города был Виктор. Седовласый палладин о подвигах которого ходили легенды. Легенды эти, впрочем, чаще всего рождались на рынке не без участия наречённой внучки стража - Дарии. Девчушка была молода, отроду лет двенадцать. Характер имела бойкий, живой, но из-за необычной смуглой кожи друзей она не имела. Чужестранка. Друзей ей заменял дедушка. И друзей, и отца, и мать, и всю родню. Другие рыцари возвращались из дальних походов с золотом, а он с маленьким ребёнком. Сам выходил, сам вырастил. Воспитывал её Виктор по гвардейским обычаям - в строгости. Спуску не давал, но любил безмерно. Хозяйство вели вместе, слуг Виктор не нанимал, хотя жалование позволяло. Жили просто. Горожане не особо любили своего стража за его непреклонность, но уважали. Его слово решало всё.

Мы зашли в город. Широкая улица, опрятные заборы, хорошие деревянные дома, наличники на окнах, на паре домов даже вывески имелись. Люди спокойные, опрятные. Вся улица с интересом смотрела на то, как мы бредём к "замку". Вот и опустевший рынок.

- А Эльрик и Тихий? Разве мы не подождём их?

Болль достал флягу и убедившись, что она совершенно пуста задумчиво произнёс.

- Ждать лучше всего у горящего камина с бутылкой бренди. Вот только сдаётся мне, что они его там уже допивают.

Мы подошли к большим деревянным воротам, в них могла проехать приличных размеров повозка. Болль, не церемонясь, громко постучал в них рукоятью палицы, да так, что вся дверь заходила ходуном.

- Кто там? - Почти сразу ответил громкий басистый голос.

- Открывай, свои!

- Какие "свои"? У нас "свои" ворота не ломают, у нас "свои" с ключами ходят.

- Это я, Болль! Виктор, Эльрик, хватит шуток. Жрать охота!

Послышался скрип открывающихся ворот.

- Болль? Ты ли это? Тебя ведь и не узнать! Трезвого-то.

Ворота открыл высокий седой воин. На вид ему было примерно лет сорок с лишним. Одет был просто: рубаха, штаны, сапоги, всё самое заурядное. Он был на пол головы выше Болля и выглядел просто великаном. Сейчас он с хохотом сгрёб инквизитора объятья. Похоже Болль не был готов к подобной пытке, но он тоже смеялся и не пытался вырваться, наверно это было бесполезно. Нас пригласили в дом.

- Ну-ка, внученька, накрывай на стол. Этим двоим еды, а этому - ведро бренди!

Общий смех, радость и веселье. Нас усадили за большой дубовый стол и дали горохового супа с мясом, остальные похоже уже поели. Внучка у стража была хороша собой: стройная, шустрая, она мелькала меж нами, словно танцуя, подавая еду и приборы.

- Давайте, господа хорошие, ешьте и присоединяйтесь к нам у камина. - Хозяин похоже был очень рад нашему приходу. - Болль, там нас ждёт пятилетний бренди, поторопись, а не то он умрет от старости!

Еда была превосходной, внучка тоже. Красавица. Сейчас, на сытый желудок её непривычное лицо казалось красивым, а смуглая кожа даже чем-то пикантным...

- У-у, молодой человек. Так, внученька, определи гостя на его ложе в гостевой зале. Похоже сегодняшний вечер пройдёт без него.

- Да, дедушка.

Дария помогла мне встать и, пока я совсем не уснул, проводила до моей постели.

[Doctor Pestilentis]

Часть 3

На утро я проснулся в гостевой комнате. Дария уже прибрала все постели, ей оставалось убрать лишь мою. Осознав это, я встал и начал вникать в ситуацию.

- Все уже уехали, так что проститься с ними ты не успел. - Дария свернула матрац, убрала одеяло. - Иди к колодцу, умойся. Дед во дворе, он решит, что с тобой делать.

По ней было видно, что она старается быть серьёзной и деловитой, дескать, дармоеды здесь не нужны и нечего тут дрыхнуть до полудня. Но женское любопытство так и распирало её изнутри. Её глаза, которые она так хотела спрятать, выдавали её с головой.

Я пришёл в себя.

- Бегу, бегу.

Попытался надеть обувь, но руки плохо слушались. Я почувствовал себя идиотом. Дария, видя мои мучения, тихонько хихикала.

- Что, Виктор у колодца? - я наконец справился с обувью.

- Да, дедушка ждёт тебя.

Я резко поднялся, и напрасно. Тогда я ещё не знал, что после горохового супа не стоит делать резких движений. Я пёрнул так, что чуть штаны не слетели. Ошарашенный я замер. Дария хохотала, она отвернулась от меня и зажала себе рот, но она хохотала и, похоже, до слёз. Я стрелой выскочил из комнаты. Это было ужасно, просто ужасно.

Перед выходом во двор я подтянул штаны и привел себя в порядок. Надо произвести на паладина хорошее впечатление, от этого зависит моя дальнейшая судьба. Я вышел во двор.

Высокая фигура стража с двумя огромными мечами производила сильное впечатление, а вид стража, фехтующего двумя огромными мечами, словно тростинками, просто шокировал. Это было похоже на танец. Практически без остановки, каждый шаг, каждое движение происходили плавно и естественно. Движения казались простыми и в то же время - совершенными. В этом танце двух клинков и человека чувствовалось понимание, гармония и красота.

- А вот и ты! Мы уж думали у тебя заворот кишок приключился! Ха-ха-ха! А то у нас гороховый суп едрёный, рыцаря с утра чуть не порвало, пока он не пёрнул как следует! Ха-ха-ха! Эх, лошадку жалко.

Он не производил впечатления легендарного воина, умудрённого старца, познавшего жизнь. Это был простой человек, жизнерадостный, активный, весёлый.

- Ну ка, пошли со мной в конюшню. Начнём осматривать наши владения с самого интересного!

Мы направились к деревянному пристрою. Конюшню довольно просто было определить по характерному запаху силоса. Зашли внутрь.

- Ну вот, разреши представить тебе. Это наш третий член семьи - Гольцберг.

При нашем появлении большой рыжий конь зафыркал и стал переминаться с ноги на ногу. Было ясно, что он рад видеть хозяина.

- Ну что ты, Гользи? Что за беспокойства? - Виктор стал успокаивать коня, поглаживал его по бокам, теребил холку. - Ах ты друг ты мой старинный.

Это был богатырский конь. Он не выглядел столь грациозно, как конь Александра, но в нём чувствовалась мощь и сила. Конь был уже не молод, но столь же бодр и крепок, как его владелец.

- Знакомься Гользи - это Гёссер. Да. Молодой человек поживет с нами, будет помогать, чем может. Если конечно решит остаться. - Конь неодобрительно фыркнул. - Нет, Гользи, не беспокойся. Он не ест овёс. Ты ведь не ешь овес?

- Никак нет, господин! - В тот момент я был слишком взволнован, чтобы шутить.

- Это хорошо, хорошо. А согласен ли ты остаться у нас жить?

Я набрался смелости.

- Конечно. Если вы позволите. С радостью. Весь в вашем распоряжении. Да.

- Ну вот и славно. Эльрик поведал мне, что с тобой случилось. Сочувствую. Но горевать не советую. Былого не вернёшь, а если порой прошлое возвращается, то несёт с собой лишь горе и смерть. А самое лучшее лекарство от горя - это трудотерапия. Но это попозже, а сейчас - смотри.

С этими словами он отдёрнул занавеску в дальнем углу конюшни. Там, на деревянном манекене, покоились доспехи. Сам Виктор был гигантом, но доспехи были ещё больше. Это было невероятно. Цвет у них был светло-коричневый или даже охровый, в некоторых местах возможно была позолота, но сейчас она стёрлась. Местами на доспехах имелись вмятины и даже зазубрины. Интересно, зверь или человек мог оставить такие?

Рядом имелась деревянная подставка, на неё Виктор положил мечи.

- Ну что? Нравится?

Я возбуждённо закивал. Далеко не каждому в этой жизни удаётся увидеть доспехи паладина и его мечи. Скажи мне кто об этом неделю назад - я бы рассмеялся ему в лицо, а сейчас - вот они, протяни только руку.

- Так, так, молодой человек. Руками не трогать.

Доспехи паладина - самые лучшие в империи. Над ними годами работают лучшие мастера. Их делают из самой лучшей стали и запечатывают молитвами, чтобы никакой клинок и никакая магия не смогли их пробить. Голова шла кругом. Такие сокровища прячут в деревянной конюшне за занавеской. Нет так не бывает.

- А вот латы Гользи, знал бы ты сколько раз они нам жизнь спасали. Правда, Гользи? Ох, друг ты мой, старинный.

Латы коня меня интересовали мало, как заворожённый я смотрел на доспехи Виктора. В тот момент я был просто счастлив. Я видел чудо. Да, это было настоящее чудо. Чтобы простой парень, как я, с самых окраин империи, который не мог и мечтать о боевой славе, потому что даже меча то в жизни не видел. Чтобы я, вот так, на расстоянии метра... Жаль только, что поделиться мне этой радостью было не с кем.

- Ну что? Налюбовался? Это был аванс, а теперь ты поступаешь в распоряжение Дарии. Будешь помогать её с делами по дому пока я не найду тебе достойного занятия. Шагом марш!

- Есть!

Весь день я выполнял поручения Дарии. Мы почистили кухню, перемыли всю посуду. Воду таскал - думал руки отвалятся. Сходили на рынок, закупили продуктов. Наверно целый час Дария выбирала помидоры. Я чуть не уснул. Когда мы дотащили покупки домой я мог почесать пятку не наклоняясь. А ведь ещё ужин готовить, как Дария со всем этим одна справлялась?

- Да я не одна, мне Виктор много помогает. Он же меня всему и научил. В походах же у них слуг нету, всё сами делают. Как врага рубать, коли сам меч от голода еле держишь? Или конь не подкован? Или портки рваные? "Воин должен быть готов к любой ситуации." Эх, каждый день латы чистит, да былые подвиги вспоминает, вместе с Гользи. На самом деле хорошо, что ты появился, а то у Виктора дел в городе всё больше и больше, а я тут одна со всем не справляюсь...

За работой всё как-то проще. О проблемах не думаешь, просто делаешь, что скажут. Тихо, спокойно. К ужину вернулся Виктор, очень довольный. Как я понял он много дел сегодня сделал, которые давно откладывал. Мы поели и пошли спать. Я, признаюсь, был доволен. Ведь всё могло оказаться гораздо хуже, и то, что я здесь, - огромная удача. Эх, ещё бы краем глаза взглянуть на доспехи...

Мне снился сон. Я, верхом на Гольцберге, в сияющих латах паладина с холма обозреваю окрестности в поисках вражеских полчищ. Рука привычно лежит на эфесе меча, солнце сверкает на латах, конь в нетерпении бъёт копытом. И вот по земле ползёт чёрно-красная туча всякой нечисти. Рогатые, клыкастые, шипастые твари оскалившись бегут на меня, хотят разорвать в клочья. Я вынимаю мечи и с криком несусь на них. Солнце освещает их испуганные морды. Я, словно ангел смерти, словно сама смерть, неизбежная и страшная, несусь на них с холма. Конь мчит неистово. Боже, как трясёт, я чуть не выпадаю из седла. Как трясёт...

- Да вставай же ты уже! У вас там что? Неделями спят? Воды нужно принести, чтоб завтрак сготовить. Давай быстрее!

"Да уж, вражья сила..."
- С добрым утром. - Я активно приходил в себя.

- Да какое утро, солнце уж пол часа как встало. Быстрей. Быстрей. Быстрей. И осторожней у колодца, там Виктор мечами машет.

Я собрался в кучку и побежал за водой. В полудрёме еле нашёл вёдра, хотя вчера сам их ставил на место, а по пути думал: "И что им не спиться? Ей наверно страшно к колодцу подходить кода там Виктор тренируется. Вот дурёха, он ведь паладин!" Я вышел во двор и встал, как вкопанный. Второй раз я наблюдал за тренировкой Виктора и второй раз не мог отвести глаз. Думаю и в десятый и в сотый эффект был бы тот же. Мастерство и изящество фехтования не только завораживали, но и пугали. Да, к колодцу подходить было страшно.

- Давай, проходи быстрее. - Сказал страж и повернулся спиной к колодцу.

Позже мы с Дарией приготовили завтрак. Обычная овсяная каша, вкусная, конечно, но я едал и лучше. Вскоре все сели за стол.

- Тебя сегодня снова весь день не будет? - Дария разливала морс по стаканам.

- Скорее всего да. Надо подати собрать, скоро сборщик приехать должен, вчера я всех известил, да суд ещё сегодня. - Виктор ел быстро, наверно он торопился, а может ему просто нравилась эта стряпня.

- Что? Опять кто-то овёс прошлогодний продать хотел? Или место на рынке не поделили?

- Да нет. Старик Йозас, на днях, пришёл на рынок, продавать последнюю корову. Ну и угораздило бедолагу встать вместе с Юзефом. А Юзеф, в тот день, помимо прочего, ещё и огурцы выставил, лоток целый. Ну, суть да дело, день торговый, по ходу эта корова огурцов-то и отведала. Юзеф говорит: "Плати". Йозас говорит: "Нечем". Юзеф говорит: "Отдавай корову". Йозас говорит: "Не могу, она последняя. Деньги нужны, есть дома нечего". Ну вот дело до суда дошло.

- Да этот Юзеф такой противный. Молодой парень, ему бы в поле работать или профессию освоить, а он - в торгаши, к бабкам базарным. Как ни приду на рынок, так он всё улыбается, слащаво так, и всё эти овощи суёт, чужими руками собранные. Так и хочется ему помидор в рожу кинуть! Йозаса жалко, вот не повезло старику. Шестеро детей и все девочки. Некому ему в старости помочь, вот и продаёт последнюю корову, на гроб уж наверное. А с этого Юзефа станется, он огурцы и под лоток спрятать мог.

- Разберёмся. К стати, он спрашивал про тебя, здоровьем интересовался. В женихи, небось, набивается.

- Шиш ему! Столько лет морду ворочал, да отплёвывался, как меня увидит, а сейчас о благополучии печётся. Не дождётся.

Дария аж покраснела. Не знаю правда от стыда или от злобы. Наверно и от того и от другого.

- Да ладно, не боись. Найдём мы тебе богатыря. На крайний случай Гёссера откормим.

Я аж чуть не подавился. Кашей подавиться сложно, но у меня почти получилось. Я закашлялся, раскраснелся, а Виктор громко расхохотался.

- Ух, разволновался то как, женишок! Ха-ха-ха. - Никто кроме него не смеялся, но его это похоже нисколько не смутило. - Ну, до вечера.

На сегодня у нас была генеральная уборка дома. Дело это не весёлое, но и скучать не приходилось. Мы вычистили и перемыли весь дом: полы, стены, даже камин почистили. Пыль вытерли, никогда не понимал - зачем женщины этим занимаются? Но Дария была неутомима, она не только на ровне со мной делала уборку, но ещё и болтала без умолку.

- Да ты не принимай его шутки всерьёз. Юмор у него армейский так и остался, да и не мудрено, всю жизнь прослужил. У них в гвардии всё просто: есть кого защищать и есть от кого защищать. А здесь. Здесь у него сложно всё. Деревня небольшая, а дел как в столице. Каждый норовит хапнуть у соседа. Вот, думаешь, нужна Юзефу корова? У него даже коровника нет и ухаживать ему за ней некогда. Отберёт он её у Йозаса, да продаст в тот же день за пол цены. И рад будет. А то, что он жизнь человеку поломал, это ему наплевать. И как быть? Виктор сначала пытался по людски с ними, но быстро понял, что это бесполезно. Теперь только с мечами на рынок ездит. И надо ему это всё?

Когда она пошла готовить, а мне предложила почистить конюшню одному я был рад неимоверно. Здесь, в одиночестве, я мог слышать свои мысли и спокойно обдумать своё положение. Моих родителей, всю семью, всех, кого я знал убили проклятые. У меня нет дома, нет родни, нет друзей. Один в чужом городе. Я закончил выгребать старое сено из конюшни и начал носить воду, чтобы помыть её. "Что же мне делать? К счастью я жив и у меня есть несколько вариантов действий. Во-первых, я могу научиться в Аартене какому-нибудь ремеслу, открыть своё дело, купить дом и жить здесь. Или не здесь, а отправиться путешествовать. А что меня держит? Ничего. Посмотрю мир, до столицы дойду, а может и дальше. Я ведь всегда мечтал путешествовать. Ягоды я знаю, еды в лесу найду, авось не пропаду."

Я закончил мыть. "Но разумно ли это, когда повсюду могут появиться проклятые? Не лучше ли остаться здесь, под защитой Виктора?" Я начал носить свежее сено в конюшню. "А почему бы и нет? С Виктором проклятые не страшны, да и из дома пока не гонят. А если жениться на Дарии? Тогда уж точно не выгонят. Её тёмная кожа, конечно, непривычная, да и болтает много, но кров над головой будет, да и и тесть поможет в городе обжиться, он ведь страж, как-никак." Я закончил носить сено и в общем приборка была закончена. Я оглядел конюшню и не мог не посмотреть на занавеску, за которой были доспехи Виктора. Я отдёрнул её. Манекен также стоял на своём месте, но без лат выглядел совсем беззащитным. Я провёл рукой по подставке для мечей. "А может к чёрту всё? Пойти в гвардию и отомстить этим рогатым тварям? Ведь это так просто: придти, написать расписку и в путь. Ведь и Александр, и Болль, и даже Виктор когда-то так и поступили..."

- Гёссер! Гёссер! Ну сколько можно возиться? Принеси скорее воды, у меня бульон выкипает!

Вскоре приехал Виктор.

- Ну как вы тут? Вижу прибрались, молодцы. И конюшню почистили, похвально.

Дария ракладывала ужин по тарелкам.

- Да уж, не филонили, а ты как?

Мы с Виктором сидели за столом, пока Дария подносила еду.

- Неплохо, неплохо. С налогами похоже проблем не будет.

- А что в суде? Или Юзеф и Гольцберга огурцами накормил, да теперь отнять хочет?

Страж улыбнулся.

- Этот Юзеф та ещё падаль. Я ему говорю, ведь семечки у огурцов плохо перевариваются, и у коров в том числе. Найдёшь их в коровнике Йозаса - корова твоя, нет - нет. Он поморщился, да полез искать.

- И что, нашёл?

- Представь себе - нашёл, но не семечки, а золотой! Ага. Нашёл и хвать его себе за щёку, думал я не увижу. Я ему говорю: "Вкусно? Ну-ка вынимай." Он ещё кочевряжился, говорит: "Это мой золотой". Я ему: "А чем докажешь? И зачем ты тогда его за щёку прятал?" Он: "Это я его нашёл." Я: "Дак коровник-то не твой. Ты же семечки искал. Семечки нашёл? Нет. Вот и иди, своей дорогой, а золотой отдай владельцу". Ух Юзеф злой был, аж раскраснелся. Да в общем-то понять его можно, он же пол дня в коровьем говне проползал, да ещё и на вкус его попробовал, да так ни с чем и остался. Зато дело доброе сделал. Старик Йозас так рад был, они со старухой на этот золотой пол года жить могут. Вот так-то.

Мы дружно похохотали над Юзефом и порадовались за старика Йозаса. Вот жизнь, какие сюрпризы она нам порой преподносит.
Виктор обнял Дарию и прижал к груди.

- Спасибо, внученька, очень вкусно. Эх, молодец ты у меня.

Невооружённым глазом было видно, что они счастливы. Они любили друг друга, любили, как внучка и дедушка. Именно эта любовь и спасла Виктора, когда он одинокий шёл домой из пустынь Алькмаара. Нежить исчезла, забилась в пещеры, расщелины, не высовывалась из склепов. Воцарился мир. И в этом мире он, легендарный воин, был чужим. Что за будущее его ждало? Гарнизон в далёком пограничном городке, где нет ничего, кроме дождя и бренди? Заживо гнить, тихо спиваясь, или сдохнуть в кабачной драке? Одиночество. Эта ноша была тяжелее, чем латы с мечами и лишь боевой товарищ Гольцберг мог облегчить её. Он и нашёл, на окраине разорённой деревни, маленькую девочку. Худенькую и лёгонькую, как пушинка. Ещё пару дней и душа могла покинуть это тельце. Она не плакала и не кричала, не испугалась большого грозного рыцаря. Она его даже не замечала. Она тянула свои маленькие ручки, пытаясь ухватить Гользи за нос, и он позволил ей сделать это. С тех пор они неразлучны. Имя ей Виктор дал сам. Дария. На языке того народа - полноводная река. Именно это "река" наполняла Виктора жизнью.

- Ну что, оставим хозяйку. Гёссер, не поможешь мне в конюшне?

"Да. Кров и хлеб надо отрабатывать."

После сытного ужина делать ничего не хотелось, да и смысл работу начинать коль стемнеет скоро?

Мы пришли.

- Гёссер, подай воды.

"Да что они все? Сговорились что ли?"

Виктор достал щётки и гребень для коня.

- Сейчас мы тебя, Гользи, почистим.

Я стоял рядом, пока Виктор ухаживал за Гольцбергом. Мне казалось, что я здесь лишний.

- Ну, рассказывай.

Я немного опешил.

- Кто? Я?

Виктор усмехнулся.

- Гользи у нас конечно умный конь, но речи пока не обучен.

Виктор с любовью поглаживал бока коня щёткой.

- За эти дни у тебя наверняка было время подумать о своей дальнейшей судьбе. И только от тебя зависит, как она сложится.

Гользи постукивал копытом, приминая свежую солому.

- Я понимаю, тебе сложно сразу на что-то решиться, и я не требую ответа прямо сейчас, я лишь предлагаю тебе свою помощь. Если что-то надумаешь - расскажи мне. Авось вместе что-нибудь интересное придумаем. Ну ты как? Чего застыл.

Я стоял с потухшим взглядом, уставившись на занавеску. Мне не хотелось разочаровывать Виктора, но что я мог ему сказать? Давайте я женюсь на вашей внучке и вы будете всю жизнь меня обеспечивать? Нет, конечно, этого я сказать не мог.

- Я не знаю, пока.

- Ну, решишься - обращайся. В любое время. Договорились?

- Договорились.

Виктор закончил с Гользи и убрал щётки.

- Вот и отлично. Идём спать.

Я продолжал смотреть на занавеску.

- Я догоню.

Виктор усмехнулся.

- Смотри не заблудись. - И вышел из конюшни.

Я отдёрнул занавеску. Да, мне хотелось ещё раз взглянуть на доспехи, прикоснуться к ним, ощутить их прохладу. Вот они. Да, действительно холодные. Странный узор , похожий на танцующую на ветру паутину, покрывал панцирь. Кожаные застёжки были открыты и я потрогал панцирь изнутри. Это было странно, но там он был теплее. Я пригляделся и заметил, что доспехи, конечно, тяжёлые, но металл слишком толстый для такого веса. Постучав по ним я понял, что внутри есть небольшие пустоты. Да, для меня премудрости имперских мастеров остались непостижимы. Гольцберг фыркнул. На левом наплечнике была большая вмятина, оставленная либо топором, либо мечом огромных размеров. Интересно, с кем тогда пришлось встретиться Виктору? С великаном? Или с огромным орком? А может с самим владыкой демонов? Кого рубали эти мечи, что лежат здесь так спокойно? Сколько жизней они отняли? А может и не жизней. Лезвие мечей не было блестящим, почти полностью они были покрыты крупными и мелкими царапинами. Местами даже девиз немного стёрся. На одном мече было написано "Нет преград", а на другом "Несокрушимый". Похоже именно "несокрушимому" доставалось больше всего, судя по четырём глубоким зазубринам на его лезвии. Я попытался поднять меч с надписью "Нет преград" за рукоять, на вес он был фунтов пятнадцать. На вид он не был очень острым, но за лезвие я брать побоялся. "Да что я? Слабак?" Я взялся обеими руками за рукоять и дёрнул изо всех сил вверх. Резкая боль пронзила ключицу и ударила в шею. Вот чёрт. Рукоять меча выскочила из подставки, но само лезвие только подпрыгнуло. Этого хватило, чтобы меч скользнул по подставке и остриём уткнулся в глубине панциря. Гольцберг заржал. Я разминал потянутую шею. Так ведь и убиться можно, с дуру-то. И чего я натворил? Меч соскользнул с подставки, но не упал. Лезвие его вошло в открытую щель панциря и так замерло, уткнувшись в тыльную сторону. Со стороны казалось, что меч пронзил доспехи. Да уж, действительно "нет преград". Что делать? Позвать Виктора? Думаю не стоит, за этакое хулиганство он мне точно голову оторвёт. В этом случае моё будущее решится само собой. Надо подумать. Подойдя технически к этому вопросу я упёрся обеими ногами в подставку и аккуратно, чтобы не потревожить потянутое плечо, за рукоять затащил меч обратно. Я с облегчением вздохнул, вроде всё как было. Я решил поправить доспехи и тут меня как кипятком ошпарило. Кожаная застёжка была срезана мечом на две трети, похоже я разрезал её, пока тащил меч. Ну почему меня всегда преследуют неприятности? Это уже не скроешь, надо сказать Виктору. Он что-нибудь придумает. Я задёрнул занавеску и пошёл в дом. Все уже спали и я решил отложить разговор на завтра.
Спал я плохо, вернее вообще не спал. Ворочался с боку на бок. В итоге пробуждение не было приятным.

- Да вставай уже. Ну и здоров же ты поспать.

Я продирал глаза, в голове здорово шумело.

- Что случилось?

- Что случилось? Что случилось. А что могло случиться? Утро наступило, вставать пора - вот что случилось! Ну-ка живо умываться, у нас с тобой куча дел на сегодня.

Я встал и оделся. Похоже в этом доме каждое утро будет так начинаться. Остаётся либо привыкнуть, либо свихнуться.

- Давай побыстрей беги умывайся и ...

- Знаю, знаю. Воды принести.

- Какой воды? Завтракать иди. С утра я тебя не добудилась. Мы с Виктором уже позавтракали, он на рынок уехал, у нас с тобой сегодня стирка намечается. Так что ешь быстрей, да хватай корзины с бельём, пойдём к реке. Ух, лентяй.

Я вышел к колодцу и окатился водой. Случившееся прошлым вечером всплыло в моей памяти, но Виктора сейчас не было. Мы взяли корзины с бельём и пошли к реке. Ух и тяжёлые они были, а ведь обратно понесём, ещё тяжелее будут. Но при Дарии я не мог показать слабину. День прошёл мигом. До обеда мы дважды сходили до реки, затем пообедали и снова пошли. Виктора мы не видели целый день.

Дария опять всё время щебетала про то как она рада за старика Йозаса и что по делом досталось Юзефу. Что огурцы на рынке нынче очень дорогие, а помидоры из-за жары - вялые. Но я её не слушал. На сердце было неспокойно из-за той застёжки. Она конечно продержится какое-то время, да и залатать её не сложно. Как то раз я порвал сапог, разрезал об острый камень, отец взял шило и сухие коровьи жила и сшил сапог. Надо только шило и жила. Да не уж-то я в Аартене их не найду?

- Дария, а есть здесь кожевенная мастерская?

Она аж опешила от неожиданности. Похоже она о чём-то вещала и я её перебил. Что-то о поменять кровать и шкаф местами, ну не помню.

- Да, конечно есть. Завтра как раз на рынок пойдём, я тебе покажу. А что?

- Да так, залатать надо.

- На этот счёт не беспокойся, там ребята хорошие. Любую вещь принесёшь - лучше новой будет. А что ты залатать хочешь? Ты у нас вроде не потрёпанный.

- Да так... - "Вот привязалась. Как пиявка, ей богу."

- А-а. Ты наверно профессию освоить хочешь? Хорошая идея. Рабочий люд нигде не пропадёт, а обученный он всегда ценится. Вот тот же Юзеф, кому он нужен, без лавки-то? Не ровён час сгорит товар у него и что он делать будет?...

Дальше она углубилась в разглагольствования на тему важности профессии и какой Юзеф негодяй. А я немного успокоился.

Мы шли домой. Уставшие, с последней партией белья. Оставалось приготовить ужин и спать, а завтра все проблемы решаться. Виктор поймёт и всё наладится. Мы подходили к дому. Ах как тихо, какой прекрасный вечер...

- А-ха-ха-ха! - Дьявольский хохот разорвал тишину. Этот хохот я узнаю где угодно. В момент я бросил корзины и повалил Дарию на землю, она упала только вскрикнув.

- Выходи, страж. Поговорим.

Перебежками, стараясь не высовываться из-за конюшни, мы добежали до забора. Там, через пролом в стене, мы могли видеть происходящее, оставаясь незамеченными. А происходящее до боли напоминало мою первую встречу с проклятыми. Я не мог поверить, те же самые демоны - большая красная тварь и жабоподобный.

Двери конюшни распахнулись и жабоподобный сразу выстрелил в проём из своего арбалета. Было понятно, что разговаривать он не намерен. Но из конюшни так никто и не вышел. Мы замерли в ожидании, Дария закусила рукав платья, чтобы не закричать.

- Цербус, проверь.

Большая красная тварь огрызнулась, но пошла к конюшне. Мы с Дарией затаили дыхание. Демон шёл не торопясь, осторожно. Он вглядывался в тёмный проём конюшни, но ничего не мог разобрать. Я в этот момент слышал лишь биение своего собственного сердца. Мне было ужасно страшно. Я боялся, что история повторится и моя жизнь снова сгорит в дьявольском огне. Красная тварь остановилась в паре метрах от входа. Демон принюхивался. Было видно, что его ноздри раздуваются, ища запах. Запах крови. Но ветер лишь гонял по земле солому. Он был в недоумении. Он повернулся к жабоподобному и...

Это был взрыв. Внезапный, как молния. Гольцберг буквально вылетел из конюшни и "нет преград" разрубил крылья демона, оставив огромную кровавую рану на его спине. Дикий рев оглушил деревню. Мир остановился. Я видел. Я всё прекрасно видел. Минуты растянулись на часы, а секунды превратились в минуты. Жабоподобный словно ждал появления Виктора. Он выстрелил сразу, целя Гольцбергу в живот, но стрела пронзила бедро Виктору. Красный демон, продолжая кричать, с размаху бил лапой в седока, но Гользи был быстр. Демон зацепил лишь круп коня, разорвав доспехи и плоть. Виктор снова оказался позади чудовища и "несокрушимый" описал круг. Целью Виктора была правая лапа твари. Удар был точен. Я буквально видел как лапа прогибается под напором меча в обратную сторону. И в эту самую секунду чёрный болт вонзился в Голзи. Прямо в рану, нанесённую красным демоном. Я не забуду обезумевшие от боли большие глаза животного. Демон с размаху ударил Виктора оставшейся лапой в грудь. Это был страшный удар. Виктор просел в седле, Гольцберг упал на круп, но "нет преград" уже чертил свой круг. Остриё лезвия, самым своим кончиком вспороло горло твари. Дикий демонский рёв захлебнулся в хлынувшей чёрной крови. Большой красный демон упал. Но раздался новый крик, ещё громче прежнего. Виктор и Гольцберг кричали вместе. Человек по своему, конь по своему. Конь встал. Раненная нога явно не слушалась, но он встал. Вместе, конь и человек. Единой волей они шли на врага. Единой силой. Единой ненавистью. Ничто не могло победить их! Ничто... Когда они встали и пошли на жабоподобного я увидел, что кожаная застёжка оборвалась и панцирь болтался, обнажая уязвимую плоть. Страх сжал моё сердце, оно больше не могла биться. Страх пронзил всё моё тело, словно тысяча игл. Страх, за другого человека, что может погибнуть по моей вине. Страх.

Но, казалось, судьба жабоподобного была предрешена. Виктор уже замахнулся мечами для удара, и "нет преград" неотвратимо нёсся к цели, стремясь отнять ещё одну проклятую жизнь. Демон выстрелил. Почти в упор. Болт пробил броню и глубоко вошёл в грудь. Большие, удивлённые глаза Гользи. В них читалась обида. Болт наполовину вошёл в грудь коня и он падал. В небытие. Клинок Виктора прошёл в десяти сантиметрах от твари. Демон отпрыгнул, но упёрся в стену. Он судорожно заряжал арбалет, пока Виктор вставал. Секунда. Другая. Виктор рванулся вперёд, его клинки пророчили гибель. Панцирь предательски отошёл в сторону, отворяясь, словно приглашая. Приглашая смерть. И смерть вошла. Чёрной стрелой. Прямо в сердце Виктора.

Дьявольский смех заполонил всё вокруг. Он заполнил весь мир, изгоняя надежду. Именно так. Мы теряли надежду. Знаешь, это наверно похоже на смерть. Только в отличии от смерти этот кошмар не кончается. Я много лет прожил, но ужас того дня ещё жив в моей памяти. И ещё чувство предательства. Ведь если бы застёжка была цела, то она бы выдержала удар! И демон был бы повержен! И Виктор остался бы жив. Зачем я отдёрнул занавеску? Зачем взял тот меч? Зачем сразу не сказал Виктору? Ведь это я всё испортил, всё могло быть иначе. Я виноват. Я предал доверие Виктора и нет мне прощения. Долгие годы эта вина тяготит мою душу. Многие ратные воины утешали меня, говоря, что у Виктора было немного шансов, что он мог проиграть с целой застёжкой, но я им не верю. Только не Виктор. Только не легендарный Виктор.

Демон ушёл в дом, а мы с Дарией продолжали сидеть у забора. Она плакала. Я тоже хотел, но не мог. Наступила ночь. Мы всё сидели у забора. Жабоподобный так и не выходил. Дария перестала плакать и мы пошли. Просто шли, не разбирая дороги. Мы шли почти всю ночь, часов пять точно. Как в бреду. Из темноты вышел человек, затем ещё один и всадник. Знакомые голоса, это был отряд Эльрика. Нужно было обрадоваться, но мы были без сил. Единственное, что я смог сказать:

- Там.

Знакомый голос ответил:

- Мы знаем.

Нас обоих погрузили на коня и я отключился. Дария тоже уже спала.

[Doctor Pestilentis]

Часть 4

Проснулся я в доме Виктора. Яркий солнечный свет и пение птиц вселяли надежду, что вчерашние события были лишь ночным кошмаром. Но лужа чёрной крови на полу говорила об обратном. Я вышел в зал. Все сидели за столом и ели. Дария тоже сидела, пред ней стояла нетронутая тарелка с едой. Я молча сел на своё место.

Первым заговорил Эльрик.

- Виктора похороним в склепе сегодня. Завтра отправляемся в путь. Гёссер, ты едешь с нами, покажешь разлом. Дария, ты остаешься главной по хозяйству. - Девушка не отразила и тени эмоций. Эльрик встал и подошёл к ней. - Мы вернёмся и что-нибудь придумаем.

Он положил ей руку на плечо, Дария не шелохнулась.

- Отряд, за работу.

Все разом встали и вышли. Мы с Дарией остались наедине. Что я мог ей сказать тогда? Я не знаю. Я не мог исправить случившегося. Но случившееся могло исправить меня. Я встал, убрал посуду, кроме тарелки Дарии, и принялся приводить дом в порядок. Может я хотел хоть как-то загладить свою вину, может просто хотел забыться в рутинной работе, не знаю, но просто сидеть и наблюдать я больше не мог.

Похоже бой разворачивался в доме. Первые капли чёрной крови видны у двери. Затем большая лужа под столом. В итоге демон хотел спрятаться в спальной, где его и добили. Я стёр следы крови, поставил на место вещи. Во дворе догорал костёр, похоже на нём сожгли трупы демонов, его я трогать не стал. Я зашёл в конюшню, она была совершенно пуста. Нет, вещи остались на месте, но присутствия Виктора и Гользи уже не чувствовалось. Все было мертво. Пришёл Тихий и мы втроём пошли на кладбище проститься с Виктором. Дария не проронила ни слова.

Утром следующего дня отряд собирался в путь, мы с Дарией готовили еду на всех. Я, как обычно, носил воду. Она уже заканчивала и я принёс последнюю бадью.

- Ты знал.

Признаюсь, сначала я даже не понял, что она сказала.

- Что?

Она нарезала зелень. И делала это со злостью. Её ненависть чувствовалась, хоть она даже не смотрела на меня.

- Ты знал про застёжку. Это ты сделал.

Скрывать было бессмысленно, она не дура. Да и зачем? Ведь я действительно виноват. Я мог лишь попытаться оправдаться.

- Я не специально. Мечь соскользнул и упал прямо в ...

- Ты убил его! Ты, сволочь! Ты убил Виктора! Сопляк!

Она стояла лицом ко мне и из её глаз катились слёзы.

- Сволочь!

Старый кухонный нож в её руке был похож на маленький меч.

- Он бы убил их всех, если бы не ты!
В её глазах была ненависть, искренняя, неподдельная ненависть. Только женщина может так сильно ненавидеть. Волосы её были растрёпаны, лицо стало красным от гнева и слёз. Всё тело её дрожало, словно борясь с невидимой силой. Она хотела вонзить в меня этот чёртов нож. Исполосовать им. Разрезать на мелкие кусочки. Она хотела, чтобы я ощутил её боль. Ту, что медленно разрывала её сердце. Ту боль, что жгучим ядом текла по её венам, заставляя страдать каждую клеточку тела. Ведь именно я пришёл и разрушил её жизнь, убил её. Убил Виктора.

- Сволочь! Сволочь! Сволочь! - и с каждым сказанным словом нож вонзался в пустоту. - Сволочь!

Открылась дверь и вошёл Тихий. Дария в слезах бросила нож и выбежала из дома. Завтракали мы без неё.

Мы шли молча. Слова казались настолько бессмысленными, что даже не хотелось тратить на них дыхание. Мы шли и у меня было время подумать. Почему это происходит со мной? Что я такого сделал? Почему меня не убили вместе со всей деревней? Почему Никован не зарубил меня, прежде чем уйти? И самое главное, почему я этими мечами сам себе голову не отрезал? Может я проклят? Хотя раньше я подобного за собой не замечал. Точно, меня прокляли и теперь ищут, чтобы затащить в ад. Я причина всех бед! Ведь с самого начала проклятые идут по моим следам.

Александр тихонько подтолкнул меня ногой, чтобы я ускорил шаг. Похоже я задумался. Пыльная дорога ощетинилась камнями, словно бородавками. Камни были одинаковые, разве что одни побольше, другие поменьше и каждый из них так и подворачивался под ногу, чтобы я об него запнулся. Всё против меня. Мы шли. И с каждым шагом я всё больше убеждался, что важности во мне не больше чем в придорожном камне. Единственная разница между нами в том, что он лежит и ждёт неприятностей, а я бегу от одних неприятностей к другим.

Привал. Эльрик уже разводил костёр. Косуля давно была благополучно съедена, на сегодня у нас были кролики. Расположились на отдых. Я без лишних слов взял котелок и пошёл за водой. Всё было как-то обыденно, привычно. Я делал то, что от меня ждали и не больше. Просто я смирился. Вода лениво забралась в котелок и я пошёл к лагерю, даже не взглянув на лес. Зачем? Что мне даст его вид? Новые знания? Новые впечатления? Нет, лишь новые проблемы.

Вернувшись я сел и уставился на огонь.

- Не вини себя. Что было - то было. - Эльрик тушил кроликов и даже не смотрел на меня. - Мы все очень опечалены последними событиями, но нельзя опускать руки.

Огонь потрескивал, пламя весело подпрыгивало на сухом хворосте.

- Я приношу одни беды. Проклятые идут за мной по пятам. Я проклят.

Я говорил это не столько Эльрику, сколько огню.

- Ну что же - это серьёзный повод для беспокойства. - Следопыт продолжал спокойно помешивать кроликов. - И что ты собираешься с этим делать?

От кроликов пошёл дивный запах тушёного мяса. А ведь не смотря на все горести есть хотелось очень сильно.

- Я покажу вам разлом, потом пойду в свою деревню и буду ждать проклятых. Всё равно рано или поздно они меня убьют.

Следопыт перестал помешивать и вытащил ложку из котелка.

- Да, план не очень впечатляет. Хотя лично меня первая его половина вполне устраивает, а вторая... - Эльрик вздохнул. - Лично я бы не стал так далеко загадывать.

Эльрик снова принялся помешивать кроликов. Новый прилив ароматных запахов разбудил мой желудок и он принялся ворчать.

- И ты не хочешь вернуться в Аартен и помочь Дарии? С ней тебя ждёт гораздо более перспективное будущее.

- Она меня ненавидит. Она считает меня виновным в смерти Виктора.

Эльрик продолжал помешивать, он так и не посмотрел на меня за всё время разговора.

- Это плохо. Еда готова, налетайте! - Он начал раскладывать еду по тарелкам. - Не стоит отчаиваться, Гёссер, умереть в этом мире не сложно.

Он протянул мне тарелку с моей порцией и посмотрел мне в глаза. Его лицо тоже было печальным, в нём я увидел понимание. Конечно, командиром отряда просто так не становятся, и дело это не лёгкое. Я виню себя в смерти Виктора, а он? Может быть он целый отряд ведёт на погибель. Что ждёт их у разлома? Быть может сам Бертрезен освободился от оков и появился у границ трёх рас чтобы уничтожить всё живое? как ничтожны мои переживания в сравнении с ответственностью, что лежит на Эльрике. Может от него и его отряда зависит судьба всего мира.

- Ешь, не зевай. А то остынет.

Я ел. Ели Эльрик, Александр и Болль. Затем пришёл Тихий, поел и мы продолжили путь. Жизнь продолжалась и я почему-то расхотел умирать. Будь, что будет.

К концу второго дня пути мы подошли к перекрёстку, где и заночевали. Но на утро мы пошли не к Гильгаму, а свернули к Финдару. Поскольку Эльрик уже ушёл и я спросил у Александра почему мы изменили маршрут.

- Эльрик решил сначала заскочить в Финдар. - Александр ответил просто, даже с каким-то безразличием. Финдар, так Финдар. Подумав немного добавил. - Я думаю, хочет известить эльфов о том, что проклятые здесь. Не зря же он срезал эмблему у жабоподобного.

Болль тоже высказал своё мнение, но скорее от скуки.

- Да боится он. Думает куда отступать, если что. Или скваера хочет нанять. О, Гёссер! Хочешь стать скваером?

Я растерялся. Никак не ожидал стать частью элитного отряда имперской гвардии. Служить под началом Эльрика, воевать с ненавистными проклятыми и в перспективе стать паладином. Как Виктор! Я вспомнил недавний сон, пророчащий мне героическое будущее. Да что я думаю? Конечно хочу!

- А зачем ему скваер? - Александр прервал мои фантазии. - Его ведь первым порвут на части, он даже пикнуть не успеет.

Болль довольно хмыкнул.

- Эх, молодой ты ещё. Пока они его жрут у нас будет шанс ударить лишний раз, а в грядущей заварушке это может оказаться полезным.

Мои мечты о героической карьере в имперской гвардии растаяли как дым. И скваером становиться мне больше не хотелось.

Болль продолжал.

- Я давно предлагал Эльрику взять в отряд служку, но он ни в какую. Хотя лично я считаю, что женское общество нам бы не помешало. Да и раны они лечить умеют. Правда по началу только душевные! Ха-ха-ха.

Не знаю, что такого весёлого было в словах Болля, но он на радостях сделал пару больших глотков бренди и звучно рыгнул от удовольствия. Александру, в прочем, эта шутка тоже не показалась смешной. Он с грустью заметил.

- Похоже ему просто искренне жаль обрекать невинную девушку на такую незавидную участь, как быть твоей спутницей.

Мы продолжали путь в Финдар. Что знал об этом городе? Он находился прямо на границе с владениями эльфов, и более того, в непосредственной близости от их столицы - Темперанс. Почему эльфы его не захватили я не знаю. Может жителям удалось как-то договориться. Ходили слухи, что эльфы торгуют с Финдаром, но я в подробности не вдавался, да и что им могло понадобиться ума не приложу. Из нашей деревни никто никогда не ходил туда. Между нами были лес, река и горы, а если по дороге, то уж лучше в Аартен.

Вечером мы подошли к Финдару. Эльрик и Тихий на сей раз ждали нас перед городом. Лицо следопыта было напряжено.

- Боевой порядок. Всем быть начеку. Кого увидите - атакуем сразу.

Весь отряд в момент переменился. Александр взял копьё на изготовку, в руках у Тихого блеснули ножи, Болль убрал бренди.

- Болль - первый. Александр - прикрываешь. Тихий - бъём одного, самого тощего.

Эльрик взглянул на меня холодными как лёд глазами.

- Заходи в город как свистну. Не свисну - иди в Аартен, скажешь, что Финдар мёртв.

Они ушли и я остался стоять один на дороге. Совсем один. Солнце клонилось к закату и сумерки уже начали скрадывать цвета, делая мир безликим и серым. В любой момент на меня могли напасть. И что значит "Финдар мёртв"? Значит проклятые уже там? Или бродят в окрестностях в поисках новых жертв. Страх заставил сердце биться чаще. В голове прояснилось и мир стал как будь-то чётче. "Надо спрятаться. Здесь меня легко увидеть." Я зашёл в лес и затаился под деревом. Никого. Только звенящая тишина. В тот момент я мог услышать даже как растут деревья, но хотел услышать только свист. Спасительный свист Эльрика. Минуты тянулись словно часы. Внезапный шорох по другую сторону дороги заставил насторожиться ещё больше. "Что это?" Шорох не повторялся. "Может мне почудилось?" Звук был очень тихим, едва различимым. Я подождал, минут пять, а может десять, ничего не происходило. Я решил посмотреть. Аккуратно, не издавая ни звука, я подполз к краю дороги. Стоило мне высунуться из своего укрытия, как снова раздался этот шорох. Я повернулся на звук. С другой стороны дороги на меня смотрел лис. Обычный, рыжий. Окрас у него был яркий и сам он был небольшой. Наверно молодой лис, а может лиса. Мы смотрели друг на друга испуганными глазами, боясь пошевелиться. Лис боялся меня, а я боялся проклятых, которые могли быть рядом. Тут раздался свист. Я невольно повернул голову в сторону города и лис, воспользовавшись моментом, юркнул в лес. Я тоже не стал засиживаться и поспешил присоединиться к отряду.

Мы шли по деревне истерзанной, изуродованной проклятыми. Мы шли по главной улице. Трупы были повсюду: висели на заборах, на домах, валялись на земле, даже на крышах. Невозможно было отвести взгляд и не увидеть чью-то смерть. Мучительную смерть. Стеклянные глаза несчастных следили за нами, последняя мольба о помощи застыла в них. Они смотрели на нас, смотрели прямо в душу. От этого взгляда сердце замирало в груди. Внезапно Болль остановился, мы все тоже замерли. Солнце, готовясь к закату, освещало одинокую фигуру, сидящую посередь дороги спиной к нам. Мы подошли ближе. Это была женщина в чёрном платье с длинными поседевшими волосами. Она сидела на коленях и тихонько плакала, ритмично покачиваясь. В руках она что-то держала. Болль подошёл совсем близко, его тень упала перед женщиной. Она замолчала и замерла.

- Что здесь случилось, женщина?

Она не шевелилась и, казалось, даже не слышала.

- Что здесь произошло? Ты что, оглохла?

Женщина не шевелилась. Её чёрно-седые волосы ворошил ветер, платье было всё в грязи и крови. Возраст и фигуру было просто не разобрать.

- Да отвечай же ты! - Болль толкнул её в плечё.

- Неет! - женщина отскочила метра на три и снова упала на колени, лицом к нам. Я увидел её больше, обезумевшие глаза, в них была боль, нескончаемая, вечная боль. Молодое лицо, обезображенное горем и кровью - Неет! - она вся тряслась, как припадочная, глаза бегали по нам, ожидая беды, в руках у неё был мальчик, лет четырёх. - Не трогайте моего сына! - Мальчик был одет в красивую белую сорочку с оборочками, поверх неё праздничная жилетка с красивым узором на кантике ручной работы. Я нигде не видел такого узора, на нём можно было различить оленей и зайчиков вместе танцующих на поляне. На маленьких шортиках был такой же узор и узенький шитый ремешок. Белые гольфики и лакированные ботиночки. Вернее ботиночек. Второго не было. - Не отдам! Прочь! - Мать вся тряслась. Боже как она тряслась. - Прочь! - Голова ребёнка, болтавшаяся на лоскутке кожи, казалось вот вот отвалится. - Не трогайте! Прооочь!

Я оцепенел от ужаса, застывшего в её глазах. Её боль проникала в мою душу и чувство отчаянья выпивало все силы. Мой разум отказывался понимать происходящее и, казалось, я схожу с ума вместе с ней. Болль достал крест - обычное деревянное распятие, и что-то забубнил.

- Не трогайте! Не трогайте. Не трогайте. Не трогайте. Не трогайте... - Она повторяла снова и снова, снова и снова. Все стояли в оцепенении и не могли отвести от глаз от женщины, лишь Болль продолжал читать свою молитву. Громче и громче. И чем громче говорил он, тем тише бредила женщина. Солнце садилось и наши тени росли, подбираясь к ней всё ближе и ближе. Она уже не смотрела на нас, не смотрела она и на инквизитора. Она смотрела на уходящее солнце за его спиной и шептала: "Нет, не отдам. Не трогайте."

- ... в царствии твоём... - Болль почти кричал. Его голос растекался по всей деревне, заполняя собой каждую улицу, каждый переулок, заходя в каждый дом, в каждую дверь. Звук проникал в каждую клеточку тела, заставляя вибрировать в унисон со всем миром. Весь мир был молитвой и голос инквизитора заставил эту молитву звучать. Её же голос почти пропал. Солнце неумолимо катилось к закату и последние лучи его блестели в её слезах.

- ... Аминь! - Резкий хлюпающий звук вывел нас из транса. Тело женщины упало на землю. Её лицо превратилось в кровавую кашу. Болль опустил руки. Он молчал. И мы молчали. Весь мир молчал. Болль убрал крест и достал бренди. Залпом выпив половину, он пошёл дальше. Мы пошли за ним. Мёртвые провожали нас взглядом, не осуждая и не оправдывая.

Мы вышли из города. Примерно в миле от него стояла заброшенная конюшня, в ней мы и остановились. На скорую руку организовали костёр и стали жевать ужин, практически холодный. Ели молча, всем хотелось чтобы этот день поскорее закончился. Лишь Александр, уже доедая, спросил Болля.

- Сколько же их было, этих тварей?

Болль медленно пережёвывал ужин.

- По следам двое или трое. Сложно определить, они ведь летают. Скорее всего двое и с ними кто-то похожий на человека.

Александр искренне удивился.

- Похожий на человека? Это как?

- Как, как. - Болль глотнул бренди. - Следы человечьи, но он с ними приходил, с ними и ушёл.
Александр задумался и тихо спросил.

- Предатель?

Болль доел ужин и уже готовился ко сну.

- Не знаю.

Рыцарь убрал утварь, оставив порции для Эльрика и Тихого у огня.

- Вдвоём им бы понадобился целый день чтобы всех перерезать и ещё день чтобы так украсить главную улицу. Ведь трупы специально разместили на самом виду. Проклятым точно кто-то помогал.

Я напряжённо пытался понять о чём они толкуют. Неужели у проклятых есть союзники? Здесь? И по словам Болля - это люди! Как же так? Кто мог предать всевышнего и зачем? Даже самые отпетые разбойники боятся заключать сделку с дьяволом. Кто же настолько ужасен, что помогает проклятым убивать? Я так и сидел со свёрнутым одеялом в руках, ожидая ответа, Александр тоже ждал, что скажет Болль. Повисла напряжённая пауза. Болль заёрзал.

- Видел десяток трупов, в куче лежали посреди улицы? Эти почтенные жители города и сделали всю грязную работу. Небось за один вечер управились. - Инквизитор устроился поудобнее с явным намерением поскорее уснуть. - Скорее всего им пообещали оставить их в живых, а может ещё чего. Какая разница? Они перерезали весь город чтобы спасти свои шкуры и сейчас, в награду, Бертрезен пожирает и ничтожные души.

Александр сжал одеяло, как будь-то хотел разорвать его на части, словно это оно убило всех жителей городка.

- Какой же надо быть сволочью, чтобы искать спасения в убийстве невинных? Даже детей...

Он стоял, сжимая несчастное одеяло и смотрел на огонь. Образы, всплывавшие в его памяти, оставляли на его лице следы гнева, ненависти и презрения. Какие ужасы войны довелось увидеть этому молодому, в сущности, человеку? Чего стоило ему звание имперского рыцаря и уважение отца? Он посмотрел на меня тяжёлым взглядом воина, этот взгляд делал его старше на пару десятков лет.

- Даже проклятые предпочитают творить зло руками людей. Наверно у нас это получается гораздо лучше.

Он расстелил одеяло и лёг спать.

[Doctor Pestilentis]

Часть 5

Утром завтрак был плотнее обычного. Хлеб, вяленое мясо и овсяная каша.
- Ешь, набирайся сил. - Болль смотрел на меня с такой довольной улыбкой, что мне стало не по себе. - Сейчас они тебе могут понадобиться в любой момент.

Перед выходом все тщательно проверили своё снаряжение. Александр подтянул доспехи себе и коню. Эльрик пересчитал стрелы и поправил их оперение, проверил тетиву. Болль поправил ремень и выхлопал шляпу. Тихий был на стрёме, но я думаю он тоже делал нечто подобное. Мы шли к разлому.

На сей раз Эльрик шёл с нами. Местность была ему незнакома и он хотел узнать про неё как можно больше.
- Есть короткий путь от Финдара к Гильгаму?
Я почувствовал свою важность. Впервые за время странствий.
- Есть, но надо перебираться через горы, а там сам чёрт ногу сломит. Да ещё горный ручей, а он летом ещё более быстрый, туда лучше не ходить.
- Да, проклятые тоже так решили. Хоть у них и есть крылья идут они по дороге, не срезают.
Болль, как обычно, шёл впереди. Похоже с его манерой говорит не оборачиваясь уже все смирились.
- Может хотят подкрепиться усталым путником.
Эльрик внезапно остановился, встал на колено и пристально всмотрелся в землю. Мы с удивлением смотрели на него, даже Болль обернулся. Словно фокусник Эльрик вытащил из дорожной пыли кусок верёвки. Отряхнув его и очистив от грязи он передал его инквизитору. Болль с грустью посмотрел на него. Это был когда-то красивый девичий ремешок.
- Знакомый рисунок. Похоже на сей раз покушать они взяли с собой.

Эльрик пошёл дальше и мы тоже.
- Судя по следам, они взяли человек пять или шесть. Зачем им такая обуза?
Болль шёл молча, глядя вперёд. Мы все ждали, что он скажет. Может они хотят увести их в ад? Или забрать души, как у Никована? А может они специально сохранили им жизнь, чтобы скормить какой-нибудь огромной твари? Инквизитор шёл молча. Его суровый взгляд заставлял думать, что всё намного ужаснее. Болль не выдержал паузы.
- Да почём я знаю? Может им просто захотелось весёлой компании? - Да уж, эксперт.
Эльрик подошёл к нему и похлопал по плечу.
- Да, я уверен они знают много смешных анекдотов. Александр, держи наготове бумагу и карандаш, встретим их - запишешь парочку.
С этими словами он ушёл в лес и мы остались втроём. Шли молча, только Болль что-то бубнил себе под нос.
- Да почём я знаю? Что я, архиепископ? И никогда я не разбирался в этих колдунствах...

Утром следующего дня мы почти подошли к разлому. Перед этим Эльрик выспросил у меня всё, начиная от тропинок и заканчивая зверьём, что водится в этих лесах. Я рассказал всё, что знал в мельчайших подробностях. Все отнеслись к моим рассказам очень серьёзно. Болль даже предложил свою помощь, если я что-нибудь забуду, но к счастью она не потребовалась.
Днём мы вошли в лес. Но чем ближе мы приближались к разлому, тем менее ценной становилась моя информация. Всё изменилось до неузнаваемости. Лес опустел. Деревья и трава почернели от недавнего пожара. Кое где виднелся дымок. Казалось сама земля стонала от присутствия проклятых. Мы шли организованной группой и только Тихий скользил неуловимой тенью меж обгорелых деревьев отдельно от нас. Местами начала встречаться чёрная застывшая лава. Похоже она прилетела сюда от какого-то взрыва. Она стала встречаться чаще и вскоре мы вышли на открытую чёрную поляну застывшей лавы. Диаметром поляна была примерно милю.
- Слышь, пацан, а где разлом-то?
Болль говорил шёпотом, но в его голосе чувствовалась злость. Внезапно раздался громкий клокочущий звук и из середины поля вылетели куски расплавленной магмы. Столб белого дыма вырвался из жерла и растаял в небе.

Эльрик вложил стрелу, но тетиву натягивать не стал.
- Слышал? Похоже на визг.
- Надо проверить. - Болль побежал на звук.
- Александр, держись рядом, малой при тебе, если что - бьёшь с фланга.
Эльрик последовал за инквизитором.
Подождав немного, мы присоединились к ним.
Метрах в трёхстах от центра поля стоял перевёрнутый валун, весь облитый застывшей лавой. На него были навалены толстые обгорелые стволы деревьев, а за ними сидели шесть девушек. Перемазанные грязью и сажей они испуганно смотрели на нас.

Эльрик раздавал приказы.
- Александр - оттащи бревно, Болль - помоги, Тихий - гляди в оба.
Рыцарь достал верёвку и кинул Болю, тот ловко обвязал бревно, что поменьше, и вернул конец. Используя коня и булаву, как рычаг, они быстро отодвинули бревно, дав девушкам выход на волю. Они с плачем вылезали из своей темницы, когда подошёл Тихий и сказал:
- Там знаки. В центре.
Болль и Эльрик переглянулись. Девицы продолжали рыдать и жались к Александру.
- Болль.
- Знаю. - Инквизитор побежал к знакам.
- Алекс, беги за ним и зарисуй знаки. Карандаш есть?
Рыцарь порылся в походной сумке.
- Есть, но бумаги нет. Я могу углём на плаще.
- Нет, в потайном кармане посмотри, и быстро! - Александр уже скакал к Боллю. - Ох чует моё сердце неладное. Тихий, собираем этот гарем в кучку и уходим от сюда. Малец - помоги.

Девицы смотрели на нас глазами, полными ужаса. Кто-то рыдал, кто-то бредил, но слов они не понимали. Они были похожи на испуганных овец, сбились в кучку и дрожали. Эльрик выдернул одну, постарше, с наиболее адекватными глазами.
- Кто это сделал?
Девушка вся тряслась. Она смотрела на него глазами полными боли и отчаяния. Эльрик взял её за плечи и стал говорить медленно и спокойно, глядя прямо в глаза.
- Кто вас похитил? Можешь сказать?
Она пыталась что-то выговорить, но от страха её слова рассыпались, слетая с губ лишь невнятными звуками. Она закрыла лицо руками и зарыдала. Её стройная фигура в черном платье дрожала как осиновый лист. Сердце Эльрика не выдержало, он обнял её.
- Ну хорошо, хорошо. Всё будет хорошо. Мы здесь. Тебя больше никто не тронет. - Эльрик поглаживал её по длинным чёрным волосам, которые заметно тронула седина. - Всё будет хорошо, со мной ты в безопасности.
Он говорил эти слова, но сам в них не верил. Он знал, что ничего хорошего не будет. Уйти с шестью женщинами, да ещё в таком состоянии явно не получится, догонят в два счёта. Убить проклятых? Даже если они справятся - здесь рядом разлом, вылезут новые. Да и рисковать он не мог. Его долг, как имперского следопыта - убить девушек и доставить план ритуала в столицу, пока проклятые не нашли новых жертв. Но сейчас он не был имперским следопытом, сейчас он был просто человеком, человеком, чувствующим боль другого, человеком сострадавшим. Единственное, чего ему сейчас хотелось, это утешить бедную женщину.

- Эльрик, мы закончили! - Александр уже скакал к ним, а Болль, пыхтя, бежал следом когда раздался взрыв. Столб пламени вырвался из расщелины, затмевая солнце. Белый едкий дым окутал поляну, скрывая всё на расстоянии метра. Огненный столб распался и на его месте в воздухе повисла пылающая сфера. Она медленно поплыла в нашу сторону. В облаках дыма сфера была похожа на солнце в тумане. Эльрик заворожённо смотрел на неё
- Кто же вас похитил...
Женщина перестала рыдать и затихла. Эльрик разжал объятия и заглянул ей в лицо. Это лицо. Почему-то знакомо. Чёрные седые волосы. Та женщина в Фераале!
- Я!
Она издала смех больше похожий на скрежет или вороний крик. Глаза превратились в черные впадины, лицо потрескалось и рассыпалось обнажая уродливую морду трёхглазого демона. Он снова издал гадкий смех и взмыл в небо. Дым скрыл его, оставив ошарашенного следопыта в одиночестве.

Едкий дым жёг глаза и лёгкие, где-то за спиной рыдали похищенные девушки, но лишь огненная сфера, словно маяк, приковывала к себе внимание. Сейчас она плавно опускалась на землю и в самый момент касания раздался жуткий треск, сфера засветилась ярче, расцветая маленькими вспышками и искорками, и наконец она взорвалась. Взрыв был не сильный, но его вполне хватило чтобы весь дым развеялся и открыл ужасающую картину. На месте сферы стоял архидьявол. Узнать его было не сложно, его описание есть в любом учебнике магии. "Хранитель тайной магии преисподней одет в тёмные одежды жреца, его крылья, цвета затмения, отбирают надежду, а первобытный огонь, горящий с рождения Невендаара, питает его могущество."
"Не мешкать." Женщины затихли и в страхе забились обратно в свою темницу. Александр и Болль, который был ближе всех к магу, приняли боевую позицию. Тихий вынырнул из клочков дыма и встал рядом, обнажив клинки. Лавовый фонтан позади демона разрастался словно вулкан, грозя всё залить расплавленной лавой. Эльрик вложил стрелу.

- К бою! Тихий, бьём мага, но здесь прячется ещё один демон. Он натянул тетиву, целясь наверняка.
Тихий подошёл поближе и прошептал.
- Я знаю. Я его найду. И убью.
"Что-то много слов для Тихого. Двойник?!"
Двойник - мерзейшая тварь. Прикидываясь твоим другом разит исподтишка прямо в сердце. Вот кто был с демонами в Фераале, двойник в облике человека, в облике той обезумевшей женщины. Эльрик резко развернулся, стараясь ударить луком в лицо демона, но вместе с обликом Тихого двойник обрёл и его ловкость. Увернувшись тварь всё таки пырнула следопыта в бок и скрылась.
- Чёрт, надо было сразу догадаться.
Рана была не опасна, гораздо опасней был яд, что с каждой секундой всё больше растекался по телу. Смертельный яд - таковы методы ассасинов.
В этот момент архидьявол расправил крылья и издал крик. Это была молитва проклятых - богохульства, произнесённые со скоростью сверчка. И хотя Всевышний мог не услышать этот вопль, его явно услышала лава. Огненная гора, что росла всё это время, разверзлась и вышел Он. Весь мир онимел от ужаса, увидев это чудовище. Огромный демон, крыльями затмевающий небо, вышел из ада. Раскалённая лава стекала с его шкуры словно вода. Тело его дышало жаром преисподней. Морда, состоящая сплошь из рогов и зубов выражала лишь ненависть. Лапой, толстой как дерево, он держал меч, величиной с человека. Лава на мече кипела. Это был Он. Демон демонов, страж ада, Владыка!

Эльрик поднял лук и выкрикнул:
- Тихий - мага!
С этими словами его стрела устремилась на врага и пронзила архидьяволу грудь. Богохульства вместе с пламенем вырвались из раны. Сфера в его руках начала расти и менять цвет, но в этот момент за его спиной возникла тень и два клинка, словно ножницы, отсекли его голову. Тень пропала, а тело демона уже рассыпалось в прах, снедаемое огнём.
Александр смотрел на владыку. На эту огненную гору, что неуклонно приближалась к нему. Конь дрожал крупной дрожью и пятился назад. Страх. Страх сковал его до мозга костей. Страх неизбежной смерти. Страх, животный страх, и нет никакой надежды на спасение. Это конец. Внезапный удар в левый бок вывел из оцепенения и заставил посильнее сжать копьё. Это был Болль.
- Я же тебе говорил, что никто не будет спасать твою столичную задницу!
Злое красное лицо Болля было сравнимо с лицом демона.
- Беги! - С этим криком инквизитор атаковал владыку.

Что он мог сделать своей булавой этой огромной твари? Добежав до демона, Болль со всей дури ударил его по колену. Наверно, единственное место, куда он смог дотянуться. Разъярённый больше от наглости, чем от боли демон одним ударом меча отбросил инквизитора метров на двадцать, окатив его при этом волной пламени и расплавленной лавы. Рыцарь развернулся и поскакал прочь. Демон взревел и взмахом огромных крыльев поднял вихрь огня и лавы. Вместе с ударом его огромного меча этот вихрь обрушился на убегающего рыцаря. Но Александр об этом не знал. Страх, недавно сковавший его, сейчас придал ему сил. Эти силы помогли ему вырваться из огненного вихря, доскакать до Эльрика, погрузить меня и умчаться со мною в лес. Болль остался лежать на земле. Капельки лавы дымились на его одежде, прожигая её насквозь, местами она даже горела. Бренди вылился из фляги и тоже вспыхнул. Болль был ещё жив. Шляпа слетела, волосы опалились, бровей не было. Лицо его походило на плохо прожаренный стейк, но было видно, что он улыбался. Чёрт возьми, он улыбался.
- Помнишь? Я говорил. Я врал.
Дыхание инквизитора прекратилось и огонь стал медленно пожирать его тело.

Но прежде чем мы с Александром умчались от этого проклятого места я наблюдал сражение Эльрика. Выпустив стрелу в архидьявола он на мгновение оказался безоружным, этого вполне хватило, чтобы тень, скользнувшая рядом оставила ещё одну кровавую рану. По мере того как яд растекался по его телу движения Эльрика становились всё медленнее, кончики пальцев начинали неметь, всё сложнее было сфокусироваться. Следопыт пытался целиться на шорох, но тени исчезали также быстро, как и появлялись. Эльрик больше не мог за ними уследить. Он опустил лук и опёрся на него, как на посох. Повесив голову он стоял и ждал смерти. И вот одна из теней обрела форму Тихого и его клинок устремился в спину следопыта. Внезапно появился ещё один Тихий и, полоснув первого по руке, спас Эльрика. Два ассасина закружили вокруг следопыта, не решаясь напасть. Бой был похож на танец. Тихий с раненной рукой снял с лица платок, обнажив ухмылку. Зубами он затянул один из шнурков, спрятанных в одежде, наложив таким образом жгут, и поднёс рану к губам. И снова убийцы атаковали друг друга, столь стремительно, что за их движениями невозможно было уследить. Послышался звон клинков и оба Тихих оказались на своих местах, вернее нет, на местах друг друга. Тот, что затягивал себе руку, сплюнул яд. Эльрик уронил лук. Ухмылка скривила лицо двойника, он ринулся на следопыта, но, достигнув цели, замер. Я видел, как ухмылка сползла с его лица, уступая место языкам пламени. В его груди торчала стрела, которую Эльрик продолжал держать в руке. Проклятый осыпался кучкой пепла. Эльрик упал на колени, всё ещё держа стрелу, затем лицом вниз...
Александр уже погрузил меня и мы со всех ног улепётывали.

Я помню фигуру Тихого в зареве приближающегося демона. Он стоял и не думал убегать. Наверно это было бессмысленно. Мне жаль, что я так никогда и не узнаю настоящее имя ассасина. Настоящие имена имперских убийц известны лишь им самим, да и то не всегда. В этом заключается их шанс, их надежда когда-нибудь покончить со своим ремеслом и спокойно жить под своим настоящим именем, купив на заработанные деньги титул или просто деревеньку. К сожалению я не знаю никого, кто воплотил бы эту мечту в жизнь. Не смог её исполнить и Тихий. Последнее, что я видел, это то как он снял маску.

Мы неслись той же дорогой, что шли к разлому. Обгорелые деревья мелькали так быстро, что сливались в сплошную серую стену. И мы мчались по этому серому коридору на одном конце которого была смерть, а на другом - жизнь. Стемнело и тропа стала практически неразличима. Александр остановился и слез с коня. Он тяжело дышал. Опалённые волосы были похожи на паклю, брови и ресницы тоже обгарели. Александр полез в дорожную сумку.

- Слушай внимательно и запомни всё, что я скажу. Понял? - Я закивал. - Отлично.
Он вынул мою торбу и какой-то свиток.
- Значит так, сейчас ты слезаешь, берёшь торбу и со всех ног мчишься к Гильгаму. Я скачу в Финдар, проклятые пойдут за мной. - Александр закашлялся, похоже огонь попал ему в лёгкие. - От Гильгама идёшь в Аартен, там берёшь лодку и по реке сплавляешься до Локслестера, там отдохнёшь. Вот. - Александр кинул несколько монет мне в торбу. - Это всё, что есть, тебе должно хватить. Да, и не говори никому в Гильгаме, что идут проклятые, иначе лодки тебе не достанется. - Снова кашель. - От Локслестера проплывёшь до Фероала. Столицу, я думаю, ты не пропустишь. Теперь самое главное. В столице найдёшь дом Крюгеров, у любого стражника спросишь - тебя проводят. Там покажешь это кольцо. - Он снял с пальца кольцо с огромным синим сапфиром и кинул его в торбу. - Тебя проведут к моему отцу. - Приступ кашля. Было видно, что говорить ему трудно. - Дашь отцу этот свиток, на нём тот ритуал. Свиток должен попасть в библиотеку, там волшебники разберутся, что здесь происходит. Всё понял?
Сильный кашель начал душить Александра, на губах появилась кровавая пена. Я поспешил ответить.
- Бегу до Аартена, сплавляюсь до Локслестера, оттуда до Фероала. Нахожу дом Крюгеров, отдаю кольцо и свиток. Свиток должен попасть в библиотеку.
Александр улыбнулся. У него была красивая улыбка. Я постарался запомнить её на всегда.
- Молодец. Да, и не надевай кольцо, а то снимут вместе с пальцем, в лучшем случае.
В далеке послышался треск падающих деревьев. Проклятые.
Александр снял меня с коня и вручил торбу.
- Беги, что есть мочи!

И я бежал. Бежал, что есть мочи. Бежал от проклятых, от смерти, от обезумевших женщин, от трупов своих друзей, от всего этого ужаса, что приключился со мной за последние десять дней. Я бежал во тьму ночного леса, не разбирая дороги. Не удивительно, что я споткнулся и кубарем скатился в какой-то овраг. Там, задыхаясь на острых камнях, я смотрел на небо. Совершенно чёрное небо. Неужели это конец? Я так долго бежал. Всю свою жизнь, и к чему я пришёл? Что я сделал такого, чтобы заслужить смерть? Ничего! Слёзы катились по моим щекам, я плакал от страха неминуемой смерти, я плакал от обиды. За что? Что я такого сделал? Ведь я ничего, ничего не сделал. Ничего!

Я тихонько рыдал, стараясь не шуметь. И тогда я вспомнил всё. Я вспомнил всё, чего я не сделал в своей жизни. Я не попрощался с отцом, перед тем, как уйти в лес в тот роковой день, не помешал Никовану убить его семью. А Виктор? Ведь он сам хотел меня научить, а я всё проспал. Я так и не поговорил с ним, а надо было сразу ему всё сказать!
- Сволочи! - Я поднялся на ноги. Какая-то тень мелькнула справа. Страх пронзил моё сердце, но обида была сильнее страха. Нащупав на земле корягу я размахнулся и ударил, в пустоту. - Сволочи! - Тень слева, я ударил и попал в дерево. От удара коряга чуть не выпрыгнула из рук, я посильнее сжал её. Хруст ветки. Сзади. Снова в пустоту. Я попятился, размахивая дубиной. Вот, справа. Нет, слева. Бить, бить, бить. Я бил за всё и за всех. За всё, что я не сделал, за всех кто умер. Я не боялся умереть...

Что-то острое, похожее на коготь, вонзилось мне в спину и остановило мой бешеный бой. Я замер. Смерть схватила меня ледяной хваткой. Сердце остановилось. "А ведь умирать не страшно. Страшно потерять последнюю надежду хоть что-нибудь сделать."

[Doctor Pestilentis]

Часть 6

На следующее утро я очнулся в грязи, на куче поломанных веток и с дубиной в руках. Встав я снова больно укололся об острый сук, что торчал из дерева словно кинжал. Похоже это и был мой вчерашний убийца. Да, не смерть настигла меня прошлой ночью. Это была жизнь, настоящая жизнь, от которой я так долго бежал.

В то утро я дал себе слово - никогда больше не убегать, а делать всё сразу. И первое, что мне предстояло сделать - доставить кольцо Александра с приказом в дом Крюгеров. Всё тело ломило и каждое движение причиняло боль, но я поднял свою "боевую" дубину и опираясь на неё отправился в Гильгам.

Добрался я туда за четыре дня. Прибыл днём и сразу направился к дому Виктора. Войдя во двор я сразу понял, что всё изменилось. Во дворе валялся какой-то мусор, следы от телеги избороздили весь двор, на конюшне появился новый замок, ставни в доме были закрыты. Я постучал. Тишина. Подождав я постучал снова, на сей раз громче. Ничего. Наверняка она отправилась на рынок, время в общем-то подходящее. Я уже думал искать её там, как за дверью послышались шаги и она отворилась. На пороге стоял в одних штанах длинный худощавый парень, он подозрительно осмотрел меня. Его мертвенно-бледная кожа контрастировала с иссиня чёрными волосами, скулы у него были узкие, губы тонкие, а длинный, красный на кончике нос, слишком выделялся на фоне маленьких глаз.

- Тебе чего? - Голос был немного осиплым.

- Мне нужна Дария. - Я стоял в дверях, опираясь на дубину. Просто ноги жутко устали.

- Ха! Дария всем нужна, но теперь она моя, так что катись к чёрту! - Он стал закрывать дверь, но я не мог уйти просто так. Я просунул дубину в дверь, не дав её закрыть.

- Мне нужно поговорить с ней.

Он пытался ногой выбить палку.

- Да пошёл ты!

Послышался женский голос.

- Кто там? Что вы орёте как резанные? Юзеф, чёрт бы тебя подрал!

"Юзеф? Тот самый лавочник?" Ему удалось таки выпнуть дубину и захлопнуть дверь. Я остался стоять, отказываясь верить. Через минуту дверь открыла Дария.

Она стояла передо мной в ночнушке, накинув на плечи новенький платок. Вид у неё был не выспавшийся, усталый и злой.

- А, это ты. Я знала, что ты придёшь.

Она смотрела на меня не с ненавистью, не с презрением. Она смотрела с безразличием и от этого становилось ещё хуже.

- Здравствуй, Дария.

- Здравствуй, здравствуй. Что припёрся?

- Поговорить.

- Ну говори.

Странно, пока я шёл в Гильгам я сочинил целую речь, хотел рассказать всё, что со мной произошло: о Финдаре, о демонах, о ритуале, а самое главное, о том, что я изменился, что я всё понял. Но сейчас это не имело для неё никакого значения. Я сказал главное.

- Мне надо в Фераал.

- Ну так плыви, я то тут при чём?

- На лодке.

- А-а. Вот оно что. По поручению небось? Государственного значения?

- Да. - Я чувствовал себя отвратительно, но это была моя расплата.

- А деньги у тебя есть? А то я финансами не располагаю, на твою экскурсию в столицу.

Я засунул руку в торбу, схватил попавшиеся монеты и протянул ей. Там было четыре серебряных монеты, сумма не малая. Она посмотрела на деньги, потом на меня. В ней просыпалась злость. Она меня ненавидела. Я предал её. По моей вине погиб Виктор. По моей вине она осталась совершенно одна. Рядом оказался Юзеф и она пустила его в свой дом, назвала своим мужем и теперь вынуждена спать с этой падалью на одной кровати! Она смотрела на меня и ненавидела. Всей ненавистью, на которую только была способна...

- Мне действительно надо в Фераал. Это очень важно, важнее меня.

Она опустила глаза и опёрлась на дверной косяк.

- Важно, говоришь. - Дария взяла деньги и спрятала две монеты в потайной кармашек. - Юзеф!

Долговязый вышел уже в рубашке и в обуви.

- Чего? Мне в лавку пора.

- Не торопись, я уже наторговала. Помнишь ты лодку хотел продавать? Вот тебе два серебряных и подготовь её к отплытию сейчас, молодому человеку срочно надо в столицу.

Он взял деньги и взвесил их в руке.

- Два серебряных. Маловато будет, я рассчитывал на три. - Он посмотрел на жену. - Ну край два с полтиной.

Она взяла его за ворот и резко подтянула к себе, согнув его так, что он чуть не ударился головой о косяк. Она тихо шепнула ему на ухо.

- Ну дорогой, сделай мне свадебный подарок. Пусть он доедет до столицы и попросит для нас прибавки к жалованию. Мы же с тобой "молодая семья".

Юзеф улыбнулся. Он услышал самое любимое и милое ему слово, это слово - "деньги". Она улыбнулась ему в ответ, но её улыбка быстро пропала. Проходя мимо Юзеф хлопнул меня по плечу и сказал.

- Щас всё будет.

Как только он скрылся из виду Дарья со словами: "Жди здесь" ушла в дом. Вернулась она с двумя буханками хлеба и флягой морса.

- Держи, там плыть по течению неделю примерно. Остановишься в Локлестере ещё еды купишь. - Дария старалась не смотреть мне в глаза. - А теперь иди.

- Дария. - Я пытался поймать её взгляд. - Я должен тебе сказать. Они придут вслед за мной, их не остановить.

Она ухмыльнулась.

- Я знаю, похоже они всегда приходят за тобой. - Дария посмотрела в мои глаза и я понял, что боль в её душе переросла в отчаянье. - Я буду ждать их. Я уже давно жду, когда всё это кончится. А теперь - иди.

- Прощай.

Я развернулся и не оборачиваясь пошёл к реке. Юзеф уже спустил лодку на воду и любезно помог мне отчалить. Я не сказал ему ни слова, но ещё долго я чувствовал на себе взгляд Дарии, её горе.
До Локлестера добрался на удивление быстро. В этом мне помогли течение, вёсла и желание поскорее закончить свою миссию. В городе пробыл недолго, хотя мне там понравилось. Река в этом месте разливается и течёт тише. Вокруг города раскинулись поля пшеницы, они простирались до горизонта и только там, на границе земли и неба, виднелся небольшой лесок. Дома в городе были богатые, а люди весёлые и приветливые. Я купил еды, одеяло и отправился дальше. Мирная жизнь этого городка дорого стоит. Сколько людей погибло, защищая её? А сколько ещё погибнет? Горожане счастливы и даже не задумываются о том, что совсем недалеко льется кровь и умирают люди. А ведь беда может прийти в их дома и забрать их жизни в любой момент. Рядом со мной, у кондитерской лавки, малыш лет четырёх случайно обронил свой леденец на землю. Утешения матери не помогали и он ревел на весь рынок. Продавец, может из страха растерять клиентов, а может из жалости, достал новый леденец и протянул его карапузу. Плачь мгновенно прекратился и малыш, с сияющей улыбкой, схватил леденец. Он был счастлив. Я же поспешил в столицу. За счастье надо бороться, даже за чужое.

Спустя ещё пару дней я прибыл в столицу. Огромный город из камня, стремящийся в небеса. Даже в порту нашлась пара строений, претендующих на вавилонскую башню, а в самом городе небо можно было увидеть только частями, столь высоки были здания. Блуждая в лабиринте стен и домов я старался выбирать дороги почище и пошире. На одной из них я обнаружил стражника. То, что человек в полосатой одежде с алебардой в руках - стражник я понял потом. Просто это был единственный человек, который стоял на месте и никуда не спешил. Он с подозрением смотрел на меня.
- Зачем тебе к дому Крюгеров?
- У меня письмо, от Александра. - Я уж было полез в торбу, но страж меня остановил.
- Ну, раз так, то пошли. Если у тебя письмо - я должен тебя проводить. Только, если ты врёшь, то из этого дома тебе уже не выйти. И искать тебя никто не будет, уж поверь.
Видя мою решимость стражник пошёл по направлению к дому Крюгеров, я старался не отставать. Шли долго, наверно целый час. Пока мы шли маленькие дома постепенно сменялись на большие, улицы становились шире, клумбы с цветами больше, а заборы выше. По всюду была каменная кладка, прочная, основательная. Дома стояли крепкие. Вряд ли какой демон сможет разрушить такой дом. Наверно жителям этих домов живется хорошо и безопасно, ничто не может потревожить их покой, никто не в силах угрожать им в этих стенах.

Свернув с какой-то оживлённой улицы мы попали в тихий переулок с высоченным забором. Да, за этими стенами люди наверно горя не знают.
Мы подошли к большим воротам, даже Владыка мог бы пройти здесь, не задев арки. Подойдя к маленькому решётчатому окошку стражник постучал в дверь четыре раза и пристально посмотрел на меня. Прошло минуты три и страж постучал снова, окошко отворилось. Молодой, даже слегка писклявый, голос спросил кто беспокоит. Узнав от стража о послании голос попросил передать его. Стражник внимательно посмотрел на меня.
- Нет. - Я сам не ожидал, что способен на столь грозный ответ. - Я передам послание лично в руки отцу Александра.
Страж продолжал смотреть на меня, изучая моё лицо. Затем повернулся к окошку.
- Ты слышал.
- Тогда не о чем разговаривать. - Пропищал голос и окошко захлопнулось. Я почувствовал себя неловко перед стражником, но поделать ничего не мог.
- Отдай ему письмо и забудь. Если ты рассчитываешь на награду, то в этом доме ты вряд ли её дождёшься.
Я покрепче сжал торбу.
- Нет. Я обещал.
Стражник вздохнул.
- Ну раз так. - Он снова постучал в дверь.
- Проваливайте! - Пропищал голос за дверью.
- Позови Ватта, скажи Эдвард с южного.
- Я вам что? Посыльный? - Голос за дверью похоже был вне себя от ярости. Страж же напротив был абсолютно спокоен.
- Станешь им, если не передашь. - За дверью послышалось недовольное ворчание и звук удаляющихся шагов. - Надеюсь, у тебя действительно что-то важное.

Прошло примерно двадцать минут мучительного ожидания. За это время я успел отряхнуть одежду, поправить ремень, пригладить волосы. Стражник спокойно наблюдал за моими стараниями. В завершении я достал из торбы приказ, в знак своих серьёзных намерений, однако кольцо я доставать не решился, даже при страже. Но дверь всё не открывалась и признаков жизни за ней не наблюдалось. Отчаявшись я плюхнулся на мостовую.

Дверь в воротах отворилась совершенно неожиданно. На пороге стоял благовидный старичок в чёрном костюме дворецкого с короткими седыми волосами. Вид у него был очень ухоженный и если бы не костюм, то его вполне можно было принять за хозяина дома. Не говоря ни слова он оглядел нас и увидев в моих руках приказ сказал.
- Спасибо, Эдвард. Подожди, я скоро. - Он жестом пригласил меня войти. - Пройдёмте, молодой человек, вас уже очень давно ждут в этом доме.

Я вошел за ним в дверь, стражник остался снаружи. Внутри нас встретил владелец писклявого голоса, это был худощавый молодой парень, лет пятнадцати, небольшого роста, в идеально чистом костюмчике. Видя мою непритязательную внешность он изобразил на лице ноту презрения. Пожилой дворецкий, напротив, обходился со мной очень учтиво. Мы шли с ним по главной аллее, по самой середине, а ведь она раза в три была шире, чем дорога на Аартен. Вокруг был разбит прекрасный сад с беседками, розами, живой изгородью и фонтаном. Мы шли не торопясь и у меня была замечательная возможность насладиться красными, белыми, жёлтыми и даже синими цветами, названия которых я не знаю и по сей день. Буйство цвета, разнообразие форм и размеров, заключённые в строгий геометрический ландшафт восхищало и очаровывало. Если бы ещё этот нагловатый пацан не вертелся рядом... Похоже, пожилого дворецкого он тоже раздражал.

- Поди в дом и предупреди всех, что пришёл посланец от Александра с его старым приказом.

Парень исчез мгновенно. Признаюсь, я был ошарашен таким приёмом. Меня подвели к крыльцу огромного дома, на котором собрались все его обитатели во главе с почтенным хозяином. Спутать этого воина, этого великого мужа, с дворецким было нельзя. Его взгляд был суров и страшен. Прямой нос, плотно сжатые губы, гордо поднятая голова. Перед этим человеком каждое слово могло стоить жизни. Его позолоченный кафтан блестел, словно латы, и гордый непоколебимый стан был крепче городских стен. Правой рукой он держал посох, а левая его рука привычно лежала на эфесе меча. Сейчас этот человек стоял на самой последней ступеньке своего роскошного дома и затаив дыхание следил за каждым моим шагом. От нетерпения правая рука его сжималась и богатые перстни оставляли царапины на посохе. С волнением, словно школяр у доски, он ждал моих слов. Впервые в жизни слова простолюдина имели для него такую важность. Он посмотрел на свою супругу - мать Александра. Она сидела на самом краешке большого дубового кресла, спешно вынесенного из дома. Годы и беды не пощадили эту прекрасную женщину. Вся, вся империя держалась на её муже, на его честности и доблести, а он держался её. Трое сыновей. Двое старших уже в фамильном склепе. Море слёз, выплаканное этой женщиной, не заставит их сердца биться вновь. Горе пошатнуло её здоровье и лишь Александр, последний сын, самый любимый...
- Молодой человек. Я вижу в ваших руках приказ, который я лично передал своему сыну четыре года назад. И вот сейчас он вновь возвращается к нам. Скажи же, что задержало нашего сына, что он послал тебя? И скоро ли прибудет он в свой дом?
Он смотрел на меня и ждал. Он жаждал ответа и в то же время боялся его услышать. «Где же ты, дитя моё?»
Но тогда я ничего не понял. Я был молод и глуп. Поражённый дивным садом и великодушным приёмом я просто достал кольцо и сказал:
- Александр просил, чтобы свиток попал в библиотеку. На нём обряд...
Отец обеими руками схватился за посох и сполз по нему на землю. Дорогой камзол потерял своё великолепие и выглядел грудой тряпок, внутри которой рыдал несчастный старик. Мать побелела и упала без сознания. Жители дома засуетились вокруг неё гулким роем, прося то лекаря, то воды. Пожилой дворецкий взял у меня кольцо. Его руки дрожали. Он смотрел на него и крупные слёзы катились из его добрых глаз. Люди рыдали, словно чума опустилась на их дом.

Спас меня, как ни странно, тот писклявый привратник. Видя, что хозяева опечалились, получив моё известие, он счёл своим долгом вышвырнуть меня за порог, вместе с моими вещами.
Страж всё ещё ждал у ворот. Моё появление сильно его удивило.
- Что же ты натворил?
Я был ошарашен. Не из-за того, что оказался за дверью, я был поражён горем этих благополучных с виду людей.
- Эй, парень?
Я начал приходить в себя. Они забрали кольцо, а свиток? Он всё ещё у меня! Чувство отчаяния нахлынуло на меня, неужели всё было зря? Я бросился к двери и забарабанил, что есть мочи.
- Свиток! Возьмите свиток! Там ритуал! Александр сказал передать кольцо и свиток!
Эдвард быстренько оттащил меня от двери. Но я продолжал вопить.
- Свиток! Свиток должен попасть в библиотеку!
Он дал мне пощёчину. Рука у него была тяжёлая и это заставило меня замолчать.
- Чё орёшь? Если ты и в правду кольцо Александра принёс, значит помер он, царствие ему небесное. - Стражник перекрестился. Было видно, что он тоже расстроен. - Последний из сыновей Крюгеров. Последняя их надежда... - Он недобро посмотрел на меня. - Благодари Господа, что живым за ворота выбрался, и как тебя казначей не прибил? Совсем старика жизнь доконала...
Я всё не унимался.
- Свиток! Его надо в библиотеку! За него Александр погиб! И Эльрик. И Тихий. И Болль. Они людей спасать пришли, а из разлома проклятые и всех убили! Александр мне свиток с кольцом перед смертью дал, чтобы отец его в библиотеку отнёс...
Я чуть ли не ревел, я не мог допустить, чтобы всё вот так кончилось, перед закрытыми воротами.
- Дай сюда. - Стражник буквально вырвал приказ у меня из рук. Он осмотрел приказ и план обряда на оборотной стороне. - Приказ настоящий, это точно. А вот это что за чертовщина. Пять дев. - Эдвард свернул приказ и стал нервно постукивать им. - Значит так, я отведу тебя к библиотеке, а дольше сам. И имя моё никому там не говори, понял! Хватит мне и тут от тебя неприятностей. Приказ покажешь они тебя точно впустят, а я тут не при чём. - Он ткнул в меня свитком, словно ножом. - Пошли быстрее, библиотека на другом конце города.

Мы шли быстро и далеко. Я успел отвыкнуть от ходьбы за то время, что плыл по реке. В тот момент я ни о чём не думал. Я просто бежал за Эдвардом, стараясь не отставать от него и не потерять его в гуще народу. Подойдя к очередным воротам стражник сказал: «Вот библиотека», и ушёл не прощаясь, оставив меня одного. Делать было нечего, я постучал. Мне сразу открыли. На пороге стоял сгорбленный лысый старик с длинной бородой. Была ли на нём мантия волшебника или это была просто дешёвая накидка, подпоясанная верёвкой, я так и не понял, но ботинок у него не было точно, стоял он босиком. Единственное, что роднило этого старца с волшебниками это посох, хотя он больше походил на корягу, аналогичную моей.
- Проходите, молодой человек, рады вас видеть.
Мне приятна была его вежливость, но тогда я отнёсся к ней с подозрением.
- Меня зовут Гёссер. У меня есть приказ.
Видя мою осторожность старик улыбнулся.
- Это хорошо, но мы здесь рады любым гостям.
Признаюсь, эти слова меня сильно успокоили. Я почувствовал, что могу полностью довериться этому пожилому человеку. И тут меня прорвало. Я отдал приказ и прямо с порога стал рассказывать ему всё. Всё, от начала до конца, от конца до начала и вперемешку. В итоге сам запутывался и начинал с начала. Он взял меня под локоть и, внимательно слушая, куда-то повёл. Закончил я свой рассказ в обеденной зале. Мне дали овсянки, увидев еду я замолчал. Привратник воспользовался моментом.
- Кушай пожалуйста. Не волнуйся, я уже передал твой свиток совету, они его внимательно изучат и скоро ты всё узнаешь. А пока отдыхай, через неделю приступишь к занятиям.

У меня от сердца отлегло. Я был так рад, что исполнил свою миссию, что всё это было не напрасно. Я сидел перед кашей, уставший и жутко голодный, смотрел на неё и она казалась мне такой прекрасной, и этот старик, и люди, что ели рядом, и этот зал, и вообще всё. Я был просто счастлив. Кашу я потом конечно съел, правда уже холодной.

Дня три я пребывал в этой эйфории. Затем меня вызвали на совет, для расследования обстоятельств дела. Там меня подробно расспросили о случившимся и объявили, что я зачислен на обучение волшебству и магии, как ученик, прошедший испытание в бою и принёсший приказ. Видя мою растерянность привратник позже разъяснил мне это решение совета.
- Не стоит удивляться. Ты принёс приказ и имеешь право на бесплатное обучение и содержание за счёт казны, таков закон, так что формальности все соблюдены. Хоть в боях напрямую ты не участвовал, но боевой опыт ты получил. Из нас ещё никто не видел Владыку в живую, можешь даже докторскую на эту тему написать. - Старик посмеялся, хотя я юмора не понял. - Мн-да, да и если вопросы какие потом возникнут, то ты хоть под рукой будешь, не сбежишь. Ты ведь не сбежишь? - Я замотал головой. Да и куда мне бежать? - Ну вот и славно. А насчёт обучения не волнуйся, более менее приличные молнии кидать мы тебя научим, это не так уж и сложно.

---

- Ну вот в общем-то и всё. Учёба и практика пролетели словно миг. Затем служба у графа Бенкьюри. Но всякий раз на поле боя, кто бы перед нами ни был я знал: наша сила не в мечах и латах, не в самых мощных заклинаниях, сила в вере. Верь в себя, верь, что Бог не оставит тебя и борись до последнего, до последнего вздоха твоего врага. И ничто не сможет тебя победить, если только ты сам не сдашься.

- Да что он тебе лапши на уши навешал. В Кальдерию он идёт! Друг у него там! Ты вспомни, что там было. Какие Барталамью! Там же всех перерезали и город сожгли, эти демонские отродья!

Этот голос я узнаю где угодно. Это проклятье нашей деревни - старуха Квинси. Она бежала с нами, оставила в Кальдерии всё. Вреднее старухи я в жизни не видел.

- Ах это вы, путешественничек. Ну что? Хлебнули клюковки на халяву? А теперь катись от сюда, пока по шее не дали!

Волшебник ещё не отошёл от рассказа и был застигнут врасплох сумасшедшей старухой.

- Мадам, что случилось? Я всего лишь путник.

- Ах ты путник, вот и путешествуй себе дольше, - старуха начала выдёргивать табурет из-под мага - а нам, честным людям, жить не мешай.

Я, воодушевлённый рассказом Гёссера, не мог просто так смотреть на происходящее. Я прямо весь вспыхнул от праведной злобы.

- Бабушка Квинси, он добрый волшебник, не надо на него ругаться!

Старухе удалось отвоевать табурет и она давай им замахиваться на мага.

- Ах ты ещё и волшебник! Етить твою мать. Я те щас покажу магию табуреток, посмотрим у кого чакры сильнее.

Я схватился за табурет, силы были не равные, но я держал его мёртвой хваткой.

- Не бейте его, тётя Квинси, он хороший.

Мать просто стояла как вкопанная, оцепенев от происходящего.

- Хороший? Ах ты паршивец! Я тебе покажу, "хороший". А ты, дедуля, небось вербовщик? На службу нашего Брауни пришёл вербовать? В колдуны агитируешь?! Колдун чёртов! Тьфу!

Что-что, а плеваться эта старая карга умела. Плевок прилетел аккурат в седую бороду волшебника.

- Ну, уважаемые, хватит.

Лёгкий ветерок поднялся от ног мага и закружил вокруг него.

- Такого я не потерплю.

Жёлтые искорки заплясали в складках зелёного кафтана. Воздух стал сухим и колким.

- Мне вам врать незачем и отчитываться перед вами я не намерен!

Небо потемнело, совсем близко послышались раскаты грома. Тут мать со старухой, как по команде, схватили меня подмышки и бегом поволокли в сторону деревни. Волшебник, посверкивая, остался стоять на берегу реки.

Они неслись со всех ног. Старуха хоть и пыхтела, но продолжала ворчать.

- Новую кровь ищут. Да где он был, когда Кальдерию жгли? Когда моего мужа и трёх сыновей на городской стене вешали? Где был этот Бенкьюри со своим войском?

Мать подтянула меня повыше.

- Я никак не могу забыть Тодеуса. Боже мой, Боже. Эта чертовка суккуб. С него кожу заживо сдирают, а он и не шелохнётся, только смотрит на неё и улыбается, нежно так, как младенец. Боже. За что нам этот кошмар? За что эти страдания? За что?!

- Сплюнь, не поминай этих тварей.

Три увесистых плевка пролетели слева от меня. Помню, тогда я отметил две вещи: хорошо, что я был справа от старухи Квинси и что теперь я во что бы то ни стало стану магом. Самым лучшим магом, как Гёссер.