Сообщество Империал: Ижора - Сообщество Империал

Laszlo

Ижора

Стражи Невы
Тема создана: 17 октября 2012, 23:11 · Автор: Laszlo
 Laszlo
  • Imperial
Imperial
Форумчанин

Дата: 25 августа 2019, 23:25

Imp

В XII в. среди карел выделяется в отдельный народ отдельная группа – Ижора. Х. и А. Моора считали, что название этого племени присходит от реки Ижора. А. Шегрен, П. Аристе, Р. Нирви, А. Лаанест считали, что Ижора это локальная группа карел. По мнению В. Седова, Ижора отделилась от иных карелов на рубеже I и II тыс. н.э. При этом Д. Бубрих, П. Аристе и А. Лаанест считали, что она сравнительно поздно выделилась из состава карел и стала самостоятельным этносом ввследствие изолированности. Финнские же ученные и эстонские историки Х. Моора и А. Моора считали, что Ижора сформировалась на базе протокарельского населения. В русских летописях Ижору упоминали под 1228 г. В 1240 г. новгородская летопись зафиксировала присутствие в устье Ижоры сторожевых новгородцев из Ижоры. Пельгусий (в православии – Филипп) охранявший Неву и Ижору доложил о появлении шведов и их лагере. Он дал начало ижорскому роду Пелконенов. Ижора в 1228 г. добивала отряды Хяме бежавшие от ладожан. В 1241 г. для освобождения Копорья Ярослав привел новгородцев, ладожан, а также Корелу и Ижору. Известно также участие карел в новгородо-полоцских конфликтах. В частности, в одной из берестяных грамот сказано, что Литва стала Корелу. Литовцы-аукштайты воевали на стороне Полоцка, а карелы на стороне Новгорода. Оба народа составляли вспомагательные отряды. В их обязанности входила стража морская как указано в летописи. По мнению В. Седова, Ижора обитала в бассейне Невы и на южном побережье Финнского залива. Е. Рябинин считал, что владения этого племени находились в бассейне Невы и Ижоры. А. Тальгрен считал, что Ижора контролировала район Карельского перешейка прилегающий к Неве. К югу от Невы в их владения входили земли до рек Лава и Волхов, центром же был район течения Ижоры. И. Шаскольский включал в землю Ижоры земли от города Стрельна до южного побережья Ладожского озера и до левого берега Волхова. В ижорских землях записывали некоторые руны Калевалы. А. Лаанест предложил считать временем выделения Ижоры из карельских племен ХІІ в. По данным А. Тальгрена инветарь погребений карел и ижоры был очень похожим. До того времени они были одним из карельских племен. Ижора была включена в состав непосредственных новгородских владений еще в 1270 г. Вероятно, еще в середине XIII в. был запущен механизм превращения территорий вассальных прибалтийско-финнских народов в состав Новгородской республики. Однако в культурном отершении Ижора оставалась народом с стойкими языческими традициями и русским миссионерам XVI в. приходилось искоренять языческие пережитки, как и в землях карелов. Русско-шведские войны XVI-XVIII вв. привели к ассимиляции Ижоры русскими и финнами, а также запустению ижорских поселений региона. В погребениях Ижоры практически не находят вооружения, что может свидетельствовать в пользу того, что оружие само по себе было ценностью и передавалось в наследство. Так как Ижора была частью карел, то нам представляется, что они были вооружены приблизительно как и карелы, хотя возможно, что они и использовали русское вооружение, однако не имели такого защитного снаряжения и играли вспомагательную роль. Традиционно они должны были быть вооружены копьями, топорами, луками со стрелами, то есть традиционным для финнских народов оружием, которое использовалось как на охоте, так и в бою .
Н. Кабинина считала, что в самоназвании Ижоры была альтернатива традиционным шведскому Ingrer и финскому Inkeri. В финском диалектном встречается yysyrjainen (грубый, невежественный). Производной от этого этникон формой считается ижерянин. В ’’Житии Александра Невского’’ упомянута Ижера. Принебрижитеьый эпитет объясняется тем, что Суоми и Хяме враждебно относились к Ижоре, воевавшей на стороне Новгорода. При этом yysyrjainen вероятно был этниконом, а не самоназванием. При этом, нам кажется, что это финское диалектное могло происходит от этникона данного русскими. Среди самоназваний Ижоры Ingerost, Izorat, Karjalaist. Вероятно от одного из самоназваний Ижоры и получил название край. У шведов он назывался Ингерманланд, у финнов Инкери-маа, у русских Ижера. Этот этноним производный от древнерусского Ижера. А. Шегрен и О. Прицак считали, что название народа рпроисходило от имени жены Ярослава Мудрого Ingigerd. Однако такая версия представляется нам надуманной .
Бегунов Ю.К. Древнерусские источники об Ижорце Пелгусии-Филиппе участнике Невской битвы 1240 г.
Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
Кабинина Н.В. Ижора: к проблеме этимологизации // Рябининские чтения. Петрозаводск: Кижи, 2003. Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
Конькова О.И. Ижора.Очерки истории и культуры. СПб.: МАЭ РАН, 2009
Седов В.В. Ижора // Финно-угры и балты в эпоху Средневековья. М. Наука, 1987. С. 42-44;
Рябинин Е.А. Финно-угорские племена в составе Древней Руси: к истории славяно-финнских этнокультурных связей: историко-археологические очерки. СПб.: СПбГУ, 1997. 260 С.
Kuronen A. Inkeriot: Historia, uskonto ja perinne. Onkamo: Kannaksentie, 2008;
     Laszlo
    • Imperial
    Imperial
    Форумчанин

    Дата: 17 октября 2012, 23:11

    О Пельгусии
    Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

    Цитата

    Ю.К. Бегунов. Древнерусские источники об ижорце Пелгусии-Филиппе, участнике невской битвы 1240 г.

    В эпоху средневековья по левую сторону реки Невы и на юго-запад от Ладожского озера жило племя балто-финской языковой группы "инкерикот", или "ингрикот", по-русски - "ижора". По мнению Ю. А. Шёгрена, это название восходит к имени дочери шведского короля Олафа, жены князя Ярослава Мудрого Ингигерды, или Ирины. На Руси Ингигерда жила с 1019 по 1050 г., год смерти. Наименование страны ингров - "Ingerinmaa" - Шёгрен объясняет как "земля Ингрин". В "Хеймскрингле" Снорри Стурлусона рассказывается о том, что Альдейгьюборг и его область, а значит Ингрия, была свадебным подарком Ярослава, тогда еще новгородского князя, своей жене. С той поры норманнский ярл Рагнвальд Ульффсон, родственник Ингигерды, стал сидеть в Ладоге (Альдейгьюборге) и управлять Ижорской землей как данной ему в лен землею. Говорят, что еще в XI в. ижорцы называли себя карелами ("karjalaiset"), а с XII в. в документах прослеживается финское название страны "Ингрия" и ее жителей - "ингры" и русское "ижорцы".

    На самом же деле Ижорская земля была издревле связана с восточными славянами. Еще новгородские словене проникают на озеро Нева (Ладожское) и в реку Неву в VIII-IX вв., проезжая через земли чуди с товарами по великому водному пути из Новгорода Великого, что стоит на реке Волхов, и далее в Финский залив и Балтийское море до города Волина в устье Одры. С X в. начинается освоение земли невской чуди как пограничья формирующегося Древнерусского государства. С тех пор связи становятся прочными и тесными.

    Колонизация новгородцами бассейна реки Невы и Приладожья происходила постепенно, и лишь к XIII веку Ижорская земля полностью и окончательно вошла в состав Вотской пятины Новгородской республики. В 1227 г. новгородский князь Ярослав Всеволодович крестил приладожских карел, "мало не все люди", в их числе были, вероятно, и ижорцы. В 1228 г. карелы вместе с ижорой отогнали емь, которая напала на новгородские погосты и Приладожье, была разбита и скрывалась в лесах

    Около 1240 г. старейшиной Ижорской земли был один из знатных ижорян по имени Пелгусий, а в крещении - Филипп. Ижор-ское имя "Pelgo" или "Pelkko" (финская форма) означает "исполненный страха" (божьего), т. е., вероятно, "богобоязненный". Шёгрен привел различные варианты написания этого имени: "Pelk", "Pal-ckon", "Pelkonen", "Pellkoinen" Б. Русская форма имени "Пелгусий" произошла от генетива множественного числа "Pelgusen", т. е. "принадлежащий роду "боящихся"". В настоящее время в Финляндии известна фамилия Пелконен.

    "Подобно многим вотчинникам Вотской, Ижорской и Карельской земель, генетически связанным с местными племенами предшествующей эпохи, - пишет С. С. Гадзяцкий, - Пелгусий,кре-стившись, принял господствующую в Новгородском государстве религию. Вместе с тем он жил "посреде роду своего погана". Термин "род" в данном случае употреблен в смысле племени или, точнее, народности, так как о родовом обществе в это время говорить не приходится. Предположить же, что речь идет о семье, также невозможно; во-первых, семья не могла оставаться в язычестве, если глава ее принял христианство, а, во-вторых, нести охрану морских границ Новгородского государства, хотя бы только в пределах "Котлина озера", было не под силу одной семье. Несомненно, Пелгусий жил среди пребывающих в язычестве и зависящих от него единоплеменников. То обстоятельство, что охрана морских границ в таком исключительно важном пункте, как устье Невы, была доверена Новгородом ижоре во главе с Пелгусием, показывает не только то, что здесь была своя военная организация, но и то, что на Ижору можно было положиться, что Новгород не опасался измены" .

    Этот православный представитель местной, ижорской знати находился на вассальной службе Новгородскому государству и нес пограничную охрану на берегу Финского залива и реки Невы. Филипп-Пелгусий отличился в Невском сражении, в котором дружина князя Александра победила пятитысячное шведское войско под начальством Ульфа Фасси и Биргера 15 июля 1240 г. По данному поводу В. Р. Кипарский замечает, что когда ижорский начальник береговой обороны Пелгусий (т. е. Пелконен, причем русская форма его имени, вероятно, происходит от партитива множественного числа) в 1240 г. благодаря своей бдительности предотвратил внезапное нападение шведов на русских, то летопись сделала из него героя, особенно настаивая на том, что он был крещеный и, следовательно, принадлежал к "своим", хотя и продолжал жить в общении со своим языческим родом.

    Старший и наиболее достоверный рассказ об этом событии сохранила первая редакция Жития Александра Невского, написанная в 80-е годы XIII в. иноком Владимирского монастыря Рождества богородицы . Его возможный источник - устные рассказы очевидцев жизни и подвигов князя Александра Ярославича и его дружинников, "домочадцев" и "самовидцев возраста". Мы предполагаем, что одним из названных очевидцев был сам ижорянин Пелгу-сий. Не исключено, что после 1252 г. он получил от великого князя владимирского Александра земельное пожалование во Владимиро-Суздальском княжестве. На это, вероятно, указывает существование села Пелгусова в 23 км к северу от города Шуи, название которого можно было бы объяснить из имени первого владельца и основателя села .

    В предании о видении Пелгусия, записанном в Житии, видимо, со слов самого Пелгусия, повествуется следующее: "И бе некто мужь старейшина в земли Ижерстей, именем Пелгуй. Поручена же бысть ему стража морьская. Въсприят же святое крещение и живяше посреди рода своего, погана суща. Наречено же бысть имя его в святем крещении Филип. И живяше богоугодно, в среду и в пяток пребывайте в алчбе. Тем же сподоби его бог видети видение страшно в тъй день. Скажем вкратце.

    Уведав силу ратных, иде противу князя Олександра, да скажет ему станы и обрытья их. Стоящю же ему при край моря, стрегущю обою пути, и пребысть всю нощь в бдении. И яко же нача въсходити солнце, слыша шюм страшен по морю и виде насад един гребущь, посреди же насада стояста святая мученика Бориса и Глеба, в одеждах чръвленых, и беста руце держаста на раму. Гребци же седяху, акы мглою одени. Рече Борис: "Брате Глебе, вели грести, да поможем сроднику своему Олександру". Видев же таковое видение и слышав таковый глас от мученику, стояше трепетен, дондеже насад отъиде от очию его.

    Потом скоро поеха князь Олександр. Он же, видев князя Олександра радостныма очима, исповеда ему единому видение. Князь же рече ему: "Сего не рцы никому же"

    Известия этого предания комментирует С. С. Гадзяцкий. Он пишет: "Благодаря Пелгусию и ижорянам Александр смог нанести удар не только быстро, но и внезапно. Пелгусий, "увидав силу ратных, иде против князя Александра, да скажет ему станы: обрете бо их. Стоящу же ему при край моря стерегущу обои пути, и пребысть въсю нощь в бдении. Иначе говоря, Пелгусий разведал расположение противника и донес Александру; кроме того, он вел наблюдение за подступами к шведскому лагерю ("стерегушу обои пути"). Это дало возможность разработать план нападения и отрезать путь поступлению к шведам сведений о новгородцах и их приготовлениях. Насколько существенно было соблюдение тайны готовящегося нападения, видно из того, что когда Пелгусий, кроме указанных выше сведений, рассказал Александру о своем видении, "князь же отвеща ему: "сего не рци никомуже". Если считать, что это запрещение касалось только видения, то оно будет непонятно, так как видение носило благоприятный для новгородцев характер и распространение сведений о нем могло иметь положительное значение для моральной подготовки войска. Войне был придан религиозный смысл, так как она проводилась шведами под видом борьбы католичества с православием и язычеством. В войске шведов находились епископы, собиравшиеся обращать в католичество и новгородцев, и ижору, и другие народности. Поэтому запрещение имело смысл, если касалось всех сведений, сообщенных Пелгусием Александру, тем более что, вероятно, все сведения ("яко же виде и слыша") Пелгусий "исповеда ему (Александру) единому".

    Мы полностью согласны с Гадзяцким. Добавим только, что, таким образом, из-под пера владимирского книжника, тесно связанного с митрополитом Кириллом и сыном Александра Невского великим князем владимирским Димитрием, вышел рассказ, совершенно необычный по своему характеру. Эпизод сражения или, вернее, подготовки к нему - военная разведка Пелгусия на берегах Невы превратилась в достойное памяти чудо о славном видении святых мучеников Бориса и Глеба, явившихся якобы на помощь сроднику своему князю Александру. По словам автора Жития, видение праведником святых покровителей Дома Рюриковичей и всей Русской земли было достойной наградой новгородскому князю за его "велику веру и надежу к святыма мученикома, Борису и Глебу". Далее в Житии рассказывается о том, как ранним утром 5 апреля 1242 г. князь Александр в своем молитвенном обращении вспоминает о победе Ярослава Мудрого над Святополком Окаянным, убийцей Бориса и Глеба, и просит бога даровать ему победу над врагом: "Суди ми, боже, и разсуди прю мою от языка велеречна и помози ми, боже, яко же древле Моисеови на Амалика и прадеду моему Ярославу на окааннаго Святополка".

    В свое время В. И. Мансикка справедливо указывал на то, что агиограф при составлении батальных сцен воспользовался описанием "прииде на ня в неделю на сбор святых отец 600 и 30, иже в Халкидоне, на память святых мученик Кирика и Улиты и святого князя Владимера, крестившаго Рускую землю, и сице имея велику веру к святым мучеником Борису и Глебу. И се пакы бе некто муж старейшина в земли Ижерьскои, именемь Пелгусии. нием сражения менаду Ярославом и Святополком из Паремийного чтения в честь Бориса и Глеба.

    Владимирский книжник знал и некрологическую характеристику Владимира Мономаха из Лаврентьевской летописи (под 1125 г.): "Велику же веру стяжа к богу и сродникома своима к святыма мученикома Бориса и Глеба" 14. Таким образом, вполне очевидног что автор ЖитиЯд заимствовав информацию о Пелгусии от очевидцаг почерпнул сведения о культе Бориса и Глеба из книжных источников и воспользовался ими в целях создания образа идеального князя, каким в его глазах был Александр Невский. Сложившийся во второй половине XI в. культ Бориса и Глеба защищал феодальную иерархию рода князей Рюриковичей и феодальный порядок Русской землиг незыблемость которого покоилась на подчинении младшего князя старшему. Борис и Глеб потому праведники, что они уважали права сюзерена и беспрекословно подчинились ему, а Святополк потому окаянный, что не захотел уважать права вассалов и отнял у них самое дорогое, ему не принадлежащее, - жизни. Рассказав о князе Александре как горячем приверженце борисоглебского культа, рождественский инок тем самым прославил невского героя за то, что тот охранял феодальный миропорядок Русской земли . Одновременно агиограф прославил и Пелгусия, который, будучи крещенным ижорянином, по-своему способствовал охране этого миропорядка и потому причисляется к праведникам.

    На одном из клейм большой московской иконы начала XVII в. "Александр Невский с деянием" Пелгусии изображен как святой с нимбом .

    В середине XV в. составитель 3-го вида 2-й редакции Жития Александра Невского (в Софийской I летописи, под 1240 г.) наделил великой верой к святым Борису и Глебу старейшину Ижорской земли Пелгусия. Это случилось потому, что в процессе переписки с поля рукописи в текст Жития был внесен подзаголовок рассказа "О Пелгусии Ижерянине", разорвавший собой предыдущую фразу.

    "И прииде на ня в неделю на вбор святых отец 600 и 30, иже в Халкидоне, на память святую мученику Кирика и Улиты и святого великаго князя Володимера, крестившаго Рускую землю, а нареченаго ему имени в святем крещеньи Василия.
    О Пелгусии Жерянине

    Имеяше бо велику веру и надежу к святыма мученикома, Борису и Глебу, и бе некто муж старейшина в земли Ижерьскои, именем Пелгусии. Благодаря Софийской I летописи эта версия проникла в большинство зависимых от нее митрополичьих и великокняжеских летописных сводов второй половины XV-XVI в. Одна из поздних разновидностей текста вошла в 70-е годы XVI в. в состав многотомной компиляции - Лицевого летописного свода. Московские миниатюристы Лаптевского тома снабдили текст рассказа о Пелгусии любопытными рисунками. На одном из них изображен Пелгусии без нимба в молитвенном обращении к иконам Бориса и Глеба. На другом, в верхней его части, Пелгусии показан стоящим впереди толпы своих соплеменников. На третьем же представлено видение Пелгусия при край моря". На четвертом Пелгусии сообщает князю Александру о чуде. Древнерусский текст, сопровождающий эти рисунки является дальнейшей переработкой текста Никоновской летописи 20-х годов XVI в. с дополнениями по Степенной книге 1563 г. В поздних редакциях_, Жития Александра Невского предание о Пелгусии не было дополнено новыми фактами, которых бы не знал агиограф XIII в. Оно лишь было изукрашено всеми цветами пышной древнерусской риторики. Последняя по идейно-эстетическим предаваться наукой и изучать русские средневековые источники во всем их своеобразии и неповторимой идейно-эстетической и философской цельности. Современному историку, конечно, и в голову не придет признание реальности чудес, скажем, того, что Пелгусий видел святых князей Бориса и Глеба, хотя, конечно, факт галлюцинации перевозбужденного сознания человека не исключается.

    Этот вымышленный рассказ, облеченный в форму "видения", стал легендарно-историческим источником самосознания русских людей накануне Невской битвы. "Видение" Пелгусия - это и акт национальной героизации, допущенный агиографом в целях прославления князя Александра Невского и его деяний. Потому следует признать, что перед нами первоклассный исторический источник идеологической подготовки Невской битвы.

    В заключение несколько слов о дальнейшей судьбе Пелгусия, родоначальника современной финской фамилии Пелконен, и о его роде. Мы предполагаем, что после 1252 г. Пелгусий вместе с некоторыми из своих домочадцев переехал во Владимирскую землю, где основал село Пелгусово. Но другие представители его семьи оставались жить близ устья Невы. Гадзяцкий указывает, что, по данным писцовых книг, в конце XV в. в Дудоровском и Воздвиженско-Коробосельском погостах Ореховского уезда существовало несколько деревень, носящих названия Пелгуевых или Пелкуевых.

    По любезному сообщению Лаури Пелконена (Ярвенпяа, Финляндия), не позднее XIV в. некоторые из потомков Пелгусия переселились на Карельский перешеек в область Средней Вуоксы. В конце XV в. некоторые Пелконены жили в северном Саво, в Тависалми, где теперь Куопиоский приход. А в XVI в. они уже владели землями в Вуорисало. В 1540 г. Пелконены были старпшнами в деревнях. Тогда же они получили от коронных фогтов в Савонлинне (Нейшлот) право жить на землях, принадлежавших государству. Все Пелконены-крестьяне были католиками, а позднее лютеранами. Только некоторые из них перешли в православие. Впоследствии род их расселился но всей Финляндии, кроме юго-запада страны. Пелконены проникли даже в Лапландию, где существует местность, называемая "Пелкоеенниеми", т. е. "мыс Пелконенов", и составляющая целый приход. Впоследствии Пелконены селились и в северной тундре. Образование члены этого рода стали получать только в середине XIX в. Из них вышло несколько человек, занимавших государственные должности: некоторые были пробстами, другие представляли интересы крестьян в сейме. Из этого рода происходит также писательница Элна Пелконен, отец которой был служащим на заводе в Каукас.

    Финские Пелконены не забывают своего славного предка, бывшего сподвижником русского князя Александра Ярославича в 1240 г. Военно-политический союз русских и балта-финских народов, сложившийся еще в эпоху раннего средневековья, имеет глубокий исторический смысл. Он оправдан перед лицом исторической памяти и с позиции добрососедства. Жить на своей земле, занимаясь мирным трудом ради счастья поколений, благополучия и продолжения жизни- это ли не извечное стремление и восточнославянских и балто-финских народов. Вот почему имя Александра Невского стало символом охраны и защиты прибалтийских берегов на века.

    - - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -
    Камрад, поищите информацию в этой статье - Гадзяцкий С.С. Вотская и Ижорская земли Новгородского государства //Исторические записки. Т. 6 /Академия наук СССР ; Институт истории ; отв. ред. акад. Б.Д.Греков. – [М.] : Изд-во Академии наук СССР, 1940.
    Поищите еще информацию тут - Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
    Вообще о копорейских князьях найти информацию сложно. Думаю, что они были явно не местного (водского происхождения). Даже в Карелии после Ореховецкого мира правил неместный правитель - Наримунт Гедиминович, которому эти земли были даны в кормление. У карелов были выборные старейшины - валиты. Думаю вряд ли бы Води позволили иметь собственных князей. Родовых старейшин да, но вот князей нет. Там еще была интересная предистория взаимоотношений. В середине XI в. выступила на стороне Полоцка против Новгорода. Была Водская (Вотская) пятина, но не было водских князей.
    О ижоре - Кабинина Н.В. (г.Архангельск)Ижора: к проблеме этимологизации
    Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

    Цитата

    Ижора (др. — русск. ижера) с давних времен известно в русском языке как название одного из прибалтийско–финских народов и реки в Ленинградской области. С этимологической стороны это русское слово обычно считается вторичным по отношению к финским и германским формам с основой inker-/inger-, хотя подобное сопоставление не находит ни фонетических объяснений, ни достоверных семантических аргументов[1]. В силу последнего обстоятельства представляется возможным рассмотреть русское ижора (ижера) вне прямой генетической связи с формами на inker- / inger- и предложить для слова иное этимологическое решение[2].

    Ближайший источник русского ижора (ижера) и связанного с ним летописного этнического наименования ижеряне, ижоряне следует усматривать, на наш взгляд, в фин. диал. yysyrj?|inen, yysyri?|inen, yy–syrj?|inen, yns(s)yrj?|inen ‘грубый, неприветливый’ [SSA 3, 491][3].

    Прокомментируем данное сопоставление в различных лингвистических аспектах.

    Во–первых, слово известно ныне в говорах Саво Северной Карелии (Финляндия), а также и собственно финском – т.е. в тех диалектах, взаимодействие носителей которых с древненовгородским населением не подлежит сомнению.

    Во–вторых, финский диалектизм очевидно не является новообразованием: его фиксируют уже первые лексикографические источники финского языка. Известность слова в нескольких диалектах (при том, что уже в XVII в. его внутренняя форма была затемнена – см. ниже) также указывает на древность лексемы.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

    В–третьих, с фонетической стороны совершенно закономерна передача финского yysyrjainen русским ижерянин/ижеряне. Начальный фин. у – гласный переднего ряда – во многих случаях передается русским и, что неоднократно отмечалось в лингвистических исследованиях[4]. Тот же звук в середине слова передается по–разному, и вариант е возможен наряду с и, ы, у, ю (ср. русск. серья, серянин ? приб. — фин. syrja [SKES, 1148; Фасмер 2, 109]). Шепелявый финский s, промежуточный между [s] и [s], в русском языке должен был пережить закономерное озвончение под воздействием группы сонорных и в живой речи звучать как промежуточный между [з] и [ж]. В северо–западных говорах (в том числе и древненовгородском койне), где наблюдалось неразличение этих звуков, закрепление варианта ж в заимствованном слове неудивительно и подтверждается другими примерами[5].

    Финское диалектное слово представлено рядом фонетических вариантов, которые свидетельствуют о том, что наряду с ижерянин в русский язык могло быть заимствовано и *инжерянин (? yns(s)yrjainen). Не имея сведений о существовании такой формы, укажем лишь на ее принципиальную возможность, а также на то, что утрата носового согласного в подобной форме (в отличие от inger) весьма вероятна в силу диссимиляции носовых, дающей диэрезу в синтагматически слабом месте: русский язык не знает исконного сочетания нж. Кроме того, древнерусская форма с н могла быть вытеснена формами без н, которые шире известны в финском языке.

    Завершая фонетический комментарий, обратим внимание на то, что в рамках предложенного сопоставления хорошо объясняется и ударение на втором слоге русского ижера/ижора и ижерянин / ижорянин: финский источник является сложным словом, имеющим два ударения (yysyrjainen). В подобных случаях на русской почве весьма часто закрепляется ударение непервого слога.

    Позиция ударения ведет нас к наблюдениям морфологического характера и прежде всего к тому, что формы ижерянин (ижорянин), ижеряне не только фонетически, но и морфологически «спровоцированы» фин. yysyrjainen. Если бы в данном случае действовала исключительно русская словообразовательная модель с суффиксом -ане/-яне, то ударение, скорее, падало бы на суффикс. Поэтому весьма вероятно, что формы ижерянин, ижеряне первичны по отношению к ижера, появление которого морфологически закономерно для русского языка (ср., с одной стороны, сура, корела, земигола и т.п.; с другой стороны, ладога в значении ‘ладожане’ и т.д.). Нельзя не упомянуть и тот факт, что в русских источниках хронологически первично именно ижеряне (1228), а не ижера (1240). Добавим, впрочем, что при условии этнонимического функционирования слова его бессуфиксные формы могли существовать уже и в самом финском языке, также имеющем для этого известные предпосылки.

    Относительно морфологии финского источника обратим внимание на то, что слово оформлено суффиксом -inen, который в приб. — фин. языках «имеет значение относящийся к чему–либо (по территории, роду–племени, времени и т.п.)» и, в частности, высокопродуктивен для «названий человека по роду–племени, патронимических названий, а также названий рода–племени по человеку или еще по чему–либо»[6].[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

    Наконец, особого комментария заслуживает семантика финского диалектизма. В языке XVII–XX вв. она достаточно обобщенна и, хотя ей нельзя отказать в потенциальной «коллективности», она, скорее, ориентирована на индивидуальную характеристику человека. Однако сложная внутренняя форма слова свидетельствует о наличии более древнего значения, которое абсолютно адекватно вписывается в семантическую типологию этнонимов и иных коллективных наименований.

    Как можно судить по материалам SSA, финский диалектизм является своего рода сращением двух широко известных слов: ynsea ‘грубый, неприветливый, неприязненный’ и syrjainen ‘находящийся в стороне, отдаленный (буквально: относящийся к краю)’. Таким образом, по внутренней форме, проясняющей древнейшее значение, слово представляет собой «объемную» эмоциональную и географическую характеристику человека – вызывающего неприязнь, живущего в стороне, на краю.

    Негативная эмоциональная составляющая семантики внешнего коллективного имени – явление довольно типичное и по–разному маркирующееся в различных языках и ситуациях. В финском языке отрицательное отношение к народам, жившим на окраинных землях Финляндии, закреплено и в других случаях. Не касаясь всего комплекса этих данных, приведем в качестве ближайшего примера фин. диал. vatjalainen = ‘holmolainen’, т.е. ‘глупец, бестолочь (житель сказочной страны Holmola, страны глупцов)’ [SKES, 1674; ФРС, 144] (слово характеризует представителей води – народа, веками жившего рядом с ижорой).

    В случае с yysyrjainen, yns(s)yrjainen, однако, негативная оценка – не пейоративная, а, скорее, неприязненно–отстраненная – могла иметь под собой сугубо объективную почву: ижора, в отличие от других прибалтийско–финских народов, изначально тяготела к Новгороду, т.е. представляла для древних суми и еми враждебное население.

    Что касается собственно географической составляющей древней семантики фин. yysyrjainen, yns(s)yrjainen, то она, во–первых, абсолютно точно соответствует картине раннего расселения ижоры[7] и ее «крайнему» положению относительно Финляндии, а во–вторых, также является самой типичной для коллективных наименований. В этой связи можно упомянуть и собственно этнонимы (например, известное украинец), и квазиэтнонимы типа архангельского зырянин. Последнее, как убедительно показано А.К.Матвеевым, восходит к приб. — фин. *syrjainen и возникло среди прибалтийско–финского населения в качестве территориального обозначения восточных, т.е. «крайних» групп архангельских финно–угров[8].[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

    В качестве одного из ближайших примеров может быть приведено и финское субэтническое наименование ayramoiset (эвримэйсы, ближайшие соседи ижоры, первоначально жившие на Карельском перешейке), которое очевидно связано с фин. (диал.) ayras, ayra, ayrama ‘крутой берег; край, место на краю’ [SKES, 1879].

    Утрата исходной семантики фин. диал. yysyrjainen, yns(s)yrjainen была обусловлена, вероятно, как уходом основного ижорского этнического массива вглубь материка с началом шведской оккупации XVII в., так и более ранним вытеснением финской формы германской в условиях шведского политического и языкового господства. Соответственно, в русском языке этноним хорошо сохранился потому, что он был единственным, а также потому, что тесная связь русского и ижорского населения никогда не прерывалась. Во многом похожий процесс произошел в свое время с локальным архангельским коллективным именем зыряне, о котором уже говорилось выше. Исчезновение финно–угорских групп, обозначавшихся этим словом, привело к тому, что оно утратило этническую нагрузку, но не умерло, а осталось в диалектах как обозначение людей, ведущих себя «некультурно», грубо, недоброжелательно и т.д. В то же время слово закрепилось как этноним на других территориях[9].

    Что касается названия реки Ижера, то его возникновение на основе этнонима имеет под собой историческую почву. Она заключается не в том, что именно в бассейне этой реки проживало раннее ижорское население (выше уже отмечалось, что это не так), а в том, что в XIII в., при Александре Невском, население «земли Ижерстей» по политическим причинам было в значительной степени стянуто к устью Невы, где оно несло охранную службу «при краи моря и стрежаше обою пути», т.е. водные пути на восток из Балтийского моря по Большой и Малой Неве[10]. Ижора, как известно, не просто оправдала военное доверие Новгорода, но и внесла неоценимый вклад в разгром шведов на Неве в 1240 г., предупредив Александра Невского о приближении шведских кораблей. Сама же битва, в которой ижора также принимала участие, происходила именно в устье реки, которая впервые названа Ижерой в «Житии Александра Невского». Таким образом, название реки, на наш взгляд, возникло в связи с временной, но крайне важной для Новгорода и всей Руси централизацией ижорского населения на берегах Невы вблизи ее устья.

    [1] В рамках настоящей статьи не представляется возможным дать обзор весьма многочисленных гипотез, касающихся происхождения слова. См.: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т. СПб., 1996. Т.2. С.119; Grunthal R. Livvista liiviin. Itamerensuomalaiset etnonyymit. Helsinki, 1997. С.177-181; Агеева Р.А. Какого мы роду-племени? Народы России: имена и судьбы. Словарь-справочник. М., 2000. С.117-120.
    [2] К сожалению, не представляется возможным подробно осветить и немаловажный для этимологии дискуссионный вопрос о первичном статусе слова: гидронимическом или этнонимическом. Ограничимся замечанием о том, что по ряду исторических фактов первичность гидронима, априорно признаваемая многими исследователями, в высокой степени сомнительна, в силу чего мы придерживаемся точки зрения о первичности этнонима.
    [3] В статье приняты следующие сокращения: Фасмер - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4-х т. С.-Петербург, 1996. ФРС - Финско-русский словарь. М., 1975. SKES - Suomen kielen etymologinen sanakirja. Helsinki, 1958-1981. О. I-VII. SSA - Suomen sanojen alkupera. Etymologinen sanakirja. O. I-III. SKST 556. Helsinki, 1992-1995. диал. - диалектный; др.-русск. - древнерусский язык; приб.-фин. - прибалтийско-финские языки; р. - река; русск. - русский язык; фин. - финский язык
    [4] Впервые эта закономерность отмечена З.М.Дубровиной: Дубровина З.М. Прибалтийско-финские элементы в топонимике Ленинградской области // Вопросы финно-угорской филологии. Л.,1969. Вып.2. С.85. (Уч. зап. Ленингр. ун-та, №335. Серия филол. наук, вып.71).
    [5] См., например: Попов А.И. Следы времен минувших. Л., 1981. С.71.
    [6] Бубрих Д.В. Происхождение имен на -inen с основой на -ise в прибалтийско-финских языках // Советское финно-угроведение. Петрозаводск, 1949. Вып.5. С.18-19.
    [7] Согласно новейшим археологическим данным, уже в XII-XIII вв. этот народ жил не в бассейне р.Ижора, как считалось ранее, а главным образом вдоль побережья Финского залива вплоть до р.Нарва. См.: Конькова О.И. Ингерманландская историко-культурная зона в свете данных гуманитарных наук // Очерки исторической географии. Северо-Запад России. Славяне и финны. СПб., 2001. С.188-231.
    [8] Матвеев А.К. Еще об этимологии этнонима зырянин // Этимологические исследования. Свердловск, 1984. С.87.
    [9] Там же. С.84-85.
    [10] Рябинин Е.А. Финно-угорские племена в составе Древней Руси. СПб., 1997. С.61.
       Laszlo
      • Imperial
      Imperial
      Форумчанин

      Дата: 23 октября 2012, 21:25

      Послание епископа Вик-Эзельского Генриха.
      13.IV.1241 г.
      Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

      Цитата

      Брат Генрих из Ордена проповедников, Божьей милостью епископ Эзельский и Поморский 1 всем истинным христианам, до которых дойдет настоящее послание, [желает] спасения во Господе Иисусе Христе. Чтобы не кануло во времени то, что совершалось доныне, следует сохранить это в письменном виде и подтвердить свидетелями. Итак, доводим до сведения как потомков, так и современников, что братья дома Тевтонского св. Марии в Ливонии 2, испросив согласия у апостольского престола 3, договорились с нами включить в нашу юрисдикцию земли между Эстонией, уже крещенной, и Рутией, а именно: земли Ватланд, Нуова, Ингрия и Карела 4, которые, как ожидается, примут веру Христову и которые уже заняты братьями и [ими] построен замок 5 с согласия многих в этих землях 6. Договор был заключен таким образом, чтобы мы, думая в первую очередь о духовенстве в этих землях, получали десятую часть от десятины со всего, кроме пушнины. Все остальное, в том числе и рыбные [259] ловли, предоставляем в пользу этих братьев, но не нарушая права церковного патроната фогства и прочих чиновников на возмещение их труда, затрат и опасностей при покорении варваров 7. И чтобы в будущем не смогли возникнуть ложные наветы, мы изложили наш договор на бумаге, скрепив нашей печатью и подписями свидетелей, при сем присутствующих: братья Ордена проповедников Синдерам, Гуго 8; брат Генрих и брат Вернер — братья Ордена миноритов 9, братья Тевтонского дома св. Марии: Андреас, комтур 10, Вернер, маршал 11, Герард, камерарий 12, Рембольд 13 и многие другие. Совершено публично в Риге, в год Воплощения Господня 1241, в апрельские иды. Кроме того, тевтоны, уже вступившие в свои права в том замке, освобождаются от уплаты десятины с их полей и с продуктов земледелия братьев дома Тевтонского 14.
      Комментарии

      1. Генрих, бывший монах Доминиканского ордена (Ордена проповедников), был посвящен в епископы Эзеля и Поморья (Вик-Эзельское, Леальское епископство) 10 сентября 1234 г. В этой должности он оставался до 1260 г. Из-за конфликта с некоторыми своими вассалами Генрих вынужден был в 1238 г. обратиться за помощью к рыцарям Ливонского ордена. При этом епископ уступил Ордену часть земель на территории епископства [Чешихин 1985: 374, 377; Арбузов 1912: 36; Donner 1929: 228-229; Ammann 1936: 223-224; Walter-Wittenheim 1938: 6-17; Benninghoven 1965: 302-304]. Сложившийся здесь альянс между ливонскими рыцарями и Эзельским епископом получил развитие и в предложении Ордена епископу Генриху взять под его церковную юрисдикцию неофитов в Новгородском государстве.

      2. Братья дома Тевтонского св. Марии в Ливонии — рыцари Ливонского ордена — филиала Тевтонского ордена, покровительницей которого считалась св. Дева Мария. См. ком. 1 к отр. VII СРХ.

      3. Согласие апостольского престола — т. е. согласие Римского папы.

      4. Рутия (Rutia) — здесь: Новгородская Русь. Ватланд (Watlande) — дословно — “Водская земля”. В западноевропейских средневековых источниках упоминается: 1) как территория на северо-западе Новгородской Руси, населенная финноязычным народом “водь”, “вожане”, и 2) как административная единица Новгородского государства, с этнически смешанным населением, расположенная в основном на Ижорском плато. Вожане жили также в районе между р. Нарвой и Ижорским плато, наиболее слабо связанном с Новгородом. Этот район в русских источниках называется “погосты в Чуди”, а здешние жители — “чудцой” [Гадзяцкий 1940: 101-115; Моора Х., Моора А. 1965: 63-79; Седов 1987: 34-42; Рябинин 1990 (а), 23-27; Рябинин 1995: 123-127; Хейнсоо 1995: 169-181]. Нуова (Nouve) — очевидно, район бассейна р. Невы, в основном в дельте и нижнем течении реки. В русских источниках этот район не выделяется и такое название неизвестно. Ингрия (Ingria) — Ижорская земля: 1) территория, населенная финноязычным народом ижора (ижеряне, в западных источниках — ингры); 2) административная единица Новгородского государства, в пределах которой помимо ижоры жили русские и карелы. Судя по данным археологии, ижеряне жили также в пределах Водской земли по южному берегу Финского залива [Гадзяцкий 1940: 128 и далее; Моора Х., Моора А. 1965: 79-84; Седов 1987: 42-43; Рябинин 1990 (б): 31-41; Лескинен 1995: 187-197]. Карела (Carelae) — Карельская (или Корельская) земля: 1) территория, населенная карелами; 2) административная единица Новгородского государства [Седов 1987: 44-52; Кочкуркина и др. 1990: 5 и далее]. В 1-й пол. XIII в. данные народы оставались в основном язычникам [Рябинин 1980: 20-30]. Это отразилось и в тексте рассматриваемой грамоты, где епископ Генрих четко отделяет их от “уже крещеной” Эстонии и православной Руси.

      5. Имеется в виду замок Копорье. Замок был построен на восточном рубеже той территории, которую крестоносцы сумели захватить. Эта граница практически совпадала с границей между областью Чудцы и Водской землей Новгородского государства [Рябинин 1984: 46]. Таким образом, претензии ливонцев на земли финноязычных народов Новгородской Руси значительно превышали реально захваченный ими район. Поспешное объявление о распространении своей власти на столь обширную территорию можно, как кажется, объяснить тем, что на земли по р. Неве и на Карелию претендовали также шведы и Упсальская церковь. Во время попытки их закрепиться в устье р. Ижоры произошла знаменитая Невская битва 1240 г. (см. прил. 2Д). Ливонцы торопились опередить шведов, первыми получив “добро” от Рима.

      6. О том, что часть водской знати поддерживала крестоносцев, сообщает и новгородский летописец (см. в прил. 2Ж, ком. 8). Возможно, нобили чудцы согласились принять католичество в обмен на обещания крестоносцев помочь им освободиться от власти Новгорода [Nazarova 2001: 186-187; Назарова 2000 (б)]. Наступление ливонских рыцарей из Северо-Восточной Эстонии в пределы Новгородского государства произошло не позже рубежа 1240/1241 г. Кроме рыцарей Ордена, в акции, по всей вероятности, участвовали вассалы датской короны из Северной Эстонии, а также отряд, прибывший незадолго до того из Дании, во главе с датским принцем Абелем. Однако обострение политической ситуации в самой Дании вынудило датчан срочно вернуться домой. В связи с этим в разделе вновь завоеванных земель датчане не участвовали. В их отсутствие не могла претендовать на духовное господство над новыми землями и Лундская церковь в лице суффрагана архиепископа Лундского епископа Ревельского [Назарова 1999 (а): 199-200].

      7. Иначе говоря, по договору с эзельским епископом рыцари Ордена обладали полнотой светской власти в новой области и обязывались выделять часть дохода, получаемого в качестве налога с местных жителей, на содержание священников, а также на материальное обеспечение представителей церковного суда.

      8. Орден проповедников (ordo praedicatorum) — он же Доминиканский орден нищенствующих монахов. Основан монахом Домиником в 1215 г. [Tanner 1929: 737 ff.; Карсавин 1992: 132-136]. Братья Ордена Синдерам и Гуго — вероятно, из окружения епископа Генриха. В других источниках не упоминаются.

      9. Орден миноритов (ordo minorum) — монашеский орден, образованный из учеников Франциска Ассизского. Минориты — “младшие братья”, первые францисканцы, бродили по двое по городам и селам, зарабатывая на жизнь своим трудом или прося милостыню, призывали мирян к покаянию, проповедовали аскетический образ жизни. Устав братства миноритов был официально утвержден папой в 1223 г. [Tanner 1929: 727 ff.; Карсавин 1992: 123-126]. См. также ком. 4 к док. 11.

      10. Андреас (Andreas) — личность точно не устанавливается.

      11. Вернер (Werneras) — маршал Ливонского ордена. Упоминается в ряде документов, возможно, был фогтом в Каркусе (Западная Эстония) в 1248 г. [Benninghoven 1965: 446].

      12. Камерарий — высшее должностное лицо, отвечавшее за сбор налогов. О Герарде, Герхарде см. Benninghoven 1965: 445.

      13. Рембольд (Remboldus) — возможно, тот же рыцарь, который в 1234 г. был региональным магистром меченосцев в Вендене [Benninghoven 1965: 443, 445].

      14. Вероятно, речь идет о том, что рыцари, обосновавшиеся в Копорье, освобождались от выплаты десятой части своих доходов на нужды церкви. Подобные льготы могли предоставляться на определенный период до наступления политической и экономической стабилизации в регионе.

      (пер. В. И. Матузовой, Е. Л. Назаровой)
      Текст воспроизведен по изданию: Крестоносцы и Русь. Конец XII-1270 г. М. Индрик. 2002

      - - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -
      Ижора (глава из книги С.И.Кочкуркиной "Народы Карелии")

      Цитата

      Согласно историческим данным 13-14 веков. ижора заселяла территорию бассейна р. Невы и часть южного побережья Финского залива. С запада она граничила с Водской землей, восточной и юго-восточной границей служила природная болотистая низина, северной - Корельская земля. Военно-административным центром Ижорской земли являлся город Орехов (Орешек), построенный в 1323г. новгородцами в истоке р. Невы (Рябинин Е.А. 1997г.).Впервые ижора упомянута в новгородской летописи под 1228г. Сведения об "инграх" содержатся также в западных актовых документах - папских буллах второй половины 12 века - первой половины 13 в. Здесь они перечислены среди других языческих народов Северо-Запада: корелы, лопы и "вотландцев". Многолюдной и богатой скотом страной рисует "Ингардию" рассказ, помещенный в Хронике Ливонии под 1221г.

      Ижора являлась постоянным верным союзником Новгорода Великого в обороне порубежных территорий. Первое известий в русских источниках (1228 г.) связано с сообщением о вторжении крупного отряда еми, вошедшего на судах в Ладожское озеро, о помощи, оказанной ладожанам ижорой и корелой в разгроме врага. Согласно историческому рассказу о Невской битве 1240 г. ижора держала стражу в устье Невы и первой оповестила князя Александра о появлении шведов. В этом повествовании фигурирует "старейшина земли Ижорстей" по имени Пелугий-Пелгусий, в крещении - Филипп.

      ...Во второй поливине 13 в. завершилось включение Ижорской земли в состав основной территории Новгородского государства.

      Для освещения проблемы происхождения ижоры привлекались антропологические, этнографические, лингвистические и археологические данные. По антропологическому типу ижора и карелы идентичны (Хартанович В.И.2001 г.). Сближает эти народы как фольклорно-эпическая традиция, так и архаичные элементы этнографического костюма. Язык ижоры близкородственен карельскому и обнаруживает значительное сходство с восточными диалектами финского языка.

      Большинство исследователей склонны связывать происхождение ижоры с относительно поздним продвижением на юг части древних карельских племен и их последующим обособлением. Согласно лингвистическим разработкам эстонского исследователя А.Х. Лаанеста, выделение ижоры из древнекарельской языковой общности произошло не позже первых веков 2 тысячелетия н.э.

      …Эстонскими исследователями отцом и сыном Мора высказана иная точка зрения. Они считают, что ижора сформировалась на базе местного населения, поселившегося по берегам Невы еще в неолитическую эпоху и принадлежавшего к предкам прибалтийских финнов, при этом не исключается возможность участия в этногенезе переселенцев из Карелии, оказавших известное воздействие на древнейший субстрат.

      Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
      - - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -
      Е. А. Рябинин, Водь. Исторические сведения о води.
      Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
      История води, этноним которой отразился в названии Вотской (Водской) земли Великого Новгорода, а позднее был перенесен на одну из новгородских пятин, скупо освещена письменными источниками. Впервые это племя упомянуто под 1069 г. в связи с внезапным нападением полоцкого князя Всеслава на центр Новгородской земли "...Приде Все[слав] к Новгороду; новгородци же поставиша полк противу их, у Зверинця, на Къземли; и пособи Бог Глебу князю с новгородци. О, велика бяше сеца Вожаном, и паде их бещисльное число" (НПЛ, 1950, с.17]. Таким образом, исторически засвидетельствованный начальный этап славяно-водских контактов выразился во враждебных по отношению к Новгороду действиях группировки, обитавшей на северо-западном порубежьс Руси. А.Н.Насонов обратил внимание на то обстоятельство, что Всеслав незадолго перед упомянутым событием был изгнан из Полоцка и, следовательно, он пришел в "Водь" не "со всею Полоцком областью, а в лучшем случае с небольшим числом личных дружинников. Очевидно, что ни о каком принуждении к нападению на Новгород не могло быть и речи" [1951, с.80]. В военном столкновении 1069 г. исследователи усматривают реакцию чудского племени на смену системы новгородско-водских отношсний [Гадзяцкий С.С.. 1940, с. 102]. стремление води освободиться от намерения Новгорода распространить на нее дань [Куза А.В., 1975, с.183].

      Следующее упоминание об этой группировке относится к 1149 г.: "На ту же зиму придоша Емь на Водь с ратью мало не в тысящи; и услышавъше новгородьци любо и 500 с Водью, идоша на них, и не упустиша ни мужа" [НПЛ, 1950. с.28)1.( 1 В Софийской первой летописи вместо слов "с Водью" значится "с воеводой". Но такая смена, как полагает С.С.Гадзяцкнй, вызваиа, скорее всего, тем, что составитель более поздней Софийской летописи не понял выражения первоисточника [1940, с.102]. Впрочем, в любом случае остается несомненным сам факт похода новгородцев для защиты водской территории.) Таким образом, через 80 лет источники фиксируют уже совместное выступление новгородцев и води против вторгшегося н пределы водского расселения крупного отряда финской еми. Этот факт может свидетельствовать о завершившемся к середине XII в. переходе води в вассальную зависимость от Новгорода [Куза А.В.. 1975. с.183].

      Позднее упоминания о "язычниках вотландцах" появляются в западных источниках. В папских буллах второй половины XII - первой половины XIII в. они названы среди языческих народов северо-западных территорий: "pagani carelie, ingrie et watlandie" [Кеппсн П.И., 1861, с.81-82].

      Сведения о води и Водской земле содержатся и в русских источниках XIII в. Так, при описании голода, поразившего всю Новгородскую "область" в 1215 г.. летопись лаконично сообщает: "Вожане помроша. а останъке разидеся" [НПЛ, 1950, с.54]. Хотя голодные годы и не были исключительным явлением в Новгородской земле (с 1054 по 1228 п. С.М.Соловьевым отмечено семь летописных извес тий такого рода), по-видимому, именно 1215 г. оказался наиболее бедственным и тяжелым для вожан, заметно отразившимся и на этническом составе обитателей рассматриваемою региона (Со-ловьев С.М.. 1911. стлб.707-708].

      Зимой 1240/41 гг.. ливонские крестоносцы вторглись в пределы западных владений Великого Новгорода: "Той же зимы придоша Нъмци на Водь с Чюдью, и повоеваша, и дань на них възложиша, а город учиниша в Копорьи погосте" [НПЛ, 1950. с.78]. В 1241 г. Александр Невский, организовав ополчение из новгородцев, Ладожан, корелы и ижоры, прежде всего отбил у захватчиков Копорье, а "Вожан и Чюдцю перъветники извеша" [там же]. Впервые письменные источники фиксируют наличие в районе, территориально тяготеющем к будущему центру всей Водской земли - Копорью, явно отличающихся в этническом отношении групп местного населения - вожан и чуди.

      Исторические данные позволяют заключить, что к XIII в. завершилось включение земли води в собственно новгородскую "волость" - основную территорию Великого Новгорода |Куза А.В., 1975, с.178]1.( 1 Реакцией на новую систему отношений Новгорода с северо-западными иноязычными федератами и явилось, вероятно, отмеченное летописью сепаратистское выступление "вожан и чудцы переветников" в начале 1240-х гг.) В уставе князя Ярослава "о мостех". датируемом 60-ми п. XIII в. (Янин ВЛ., 1977, с. 116), впервые названа среди девяти особо поименованных основных районов Новгородской земли "Вочьская сотня" (Древнерусские..., 1977, с. 150]. Во время столкновения новгородцев с великими князьями Ярославом Ярославичем (1270 г.) и Михаилом Ярославичем (1316 г.) вожане упоминаются в составе "всей волости новгородской" [НПЛ, 1950. с.89, 95]. Под 1338 г. летописью зафиксирован и термин "Вотская земля" (там же, с.349]. Вопрос о локализации и границах Вотсской (Водской) земли имеет немаловажное значение для выявления территории расселения средневековой води. Письменные источники не содержат прямых сведений о рубежах этой территориальной единицы. Определение последних в значительной степени базируется на данных писцовых книг конца XV-XVI вв., составленных по инициативе московского правительства после присоединения Новгорода к Москве [Переписная окладная книга, 1851; Новгородские писцовые книга, 1868; Неволнн К.А., 1853]. Но в этом важнейшем виде источников перечисление и локализация погостов, формирование многих из которых, несомненно, относится к эпохе новгородской независимости, приведено уже не в рамках былых "земель" и "сотен", а в пределах новообразованных уездов; в ряде случаев границы уездов разрезают территории старых погостов, иногда в их состав включаются погосты, явно не составлявшие в предшествующее время определенного единства. Данное обстоятельство затрудняет попытки ретро спективного вычленения погостов, входивших в состав новгородской Водской земли и определение ее ареала.
         Laszlo
        • Imperial
        Imperial
        Форумчанин

        Дата: 30 октября 2012, 22:13

        Константин Сакса - Ижора. Инкери.
        Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
           Laszlo
          • Imperial
          Imperial
          Форумчанин

          Дата: 15 марта 2013, 19:47

          Относительер происхождения ижоры есть несколько гипотез. Первая - ижора часть карел и ижора отделилась от карелов достаточно поздно. Из книги А. Саксы Древняя Карелия С. 343
          Спойлер (раскрыть)

          Вторая гипотеза - ижора сформировались на базисе докарельского прибалтийско-финнского субстрата. Иа же книга, те же страницы
          Спойлер (раскрыть)

          Мнение А. Саксы на с. 344 книги Древняя Карелия
          Спойлер (раскрыть)
            Воспользуйтесь одной из соц-сетей для входа
            РегистрацияВход на форум 
            Сообщество ИмпериалИсторические Форумы Общеисторический Форум Finna Ugorika Обратная Связь
            Стиль:Language: 
            «Империал» · Условия · Ответственность · Визитка · 29 мар 2024, 00:18 · Зеркала: Org, Site, Online · Эльдорадо казино · Gold казино · Счётчики