В этом благородном деле трудно переоценить роль библиотеки, книжных коллекций. Благодаря Шамилю и его соратникам имамат стал настоящей маленькой библиотечной державой. В нем насчитывалось более ста личных и примечетских (вакуфных) библиотек. Многие ученые в богоугодных целях добровольно жертвовали свои труды в пользу мечети. Вакуфные библиотеки, в отличие от частных, были широко доступны для тех, кто хотел работать над книгами и рукописями (РамазановХ.Х., 2004. С. 205).
В библиотеках обоих типов находились рукописи, книги, связанные с религией и различными отраслями знаний. В мечетских и частных коллекциях в том или ином количестве были рукописи по грамматике арабского языка, риторике, мусульманскому праву, философии, догматике, суфизму, поэзии, лексикографии, математике, астрономии, медицине, истории. Потребность грамотных людей в книгах удовлетворялась рукописями местного происхождения или
поступавшими из мусульманских стран. В имамате, как и в Дагестане в целом, изготовлялись рукописные книги с использованием бумаги местного, кустарного производства. Технология ее производства была весьма сложной. Чернила тоже готовили кустарным способом.
Книжные коллекции, насчитывающие сотни и тысячи томов, имели крупные алимы, муршиды, имамы и почти все наибы. Абдурахман-хаджи имел богатую библиотеку, где находились рукописные сочинения крупных мыслителей Дагестана и восточных стран. Большие личные библиотеки были у наибов Кебед-Мухаммада, Мухаммад-Амина, Доного-Мухаммада из аула Гоцоб, Абакар-Дибира из Аргвани, Амирхана из Чиркея, Галбаца из Караты, Идриса из Эндирея, Атабая из Чечни, Абакар-хаджи из Акуша, Даниял-бека, который в 1852 г. просил Хаджи-Юсупа передать деньги Хаджи-Ибрагиму, чтобы тот купил в Стамбуле книги и переслал их с доверенным лицом (Рамазанов Х.Х., 2004. С. 205).
О библиотеках имамов Гази-Магомеда, Гамзат-бека, учителя и наставника Шамиля Джамалутдина Казикумухского нет никаких сведений. Известно, что Мухаммед Ярагский вывез из родного аула Вини-Яраг в Табасаран вместе с семьей и библиотеку. А что было дальше, неизвестно. К сожалению, заслуживающих доверия данных о его библиотеке нет. Пока ничего не известно о документах, собранных Казанфаром Зульфукаровым и проливающих свет на жизнь и деятельность Мухаммеда Ярагского (РамазановХ.Х., 2004. С. 43). Библиотека Саида Араканского была конфискована в 1834 г. вторым имамом Гамзат-беком, дальнейшая ее судьба неизвестна. Часть этой библиотеки была в наши дни у известного дагестанского востоковеда М.Г. Нурмагомедова из аула Аракани.
По словам Мухаммед-Тахира аль-Карахи, еще до сражения на Ахульго, в 1837 г., книги Шамиля «чуть не попали в руки русских, но были спасены при помощи находчивости благочестивого Мухаммада из Ашильты» (Мухаммед-Тахир аль-Карахи. 1990. ЧI С. 77).
Мухаммед-Тахир аль-Карахи отмечал в 1869 г., будучи в Стамбуле: «В один из дней к Шамилю пришел ученый из египтян и говорил с ним в отношении убийств. Шамиль ему ответил: «Истинно, мы совершали это в соответствии с тем, что (написано) в книгах шариата». Тогда этот ученый сказал: «Если это было так, то добро тебе». Затем Шамиль и приказал подать книги. Их принесли в мешке, который несли два человека (подчеркнуто мною. - Авт.). Шамиль показал ему в них доказательство, оправдывающее то, что он совершил. Этот ученый был удовлетворен и признал (достоинство) Шамиля» (Мухаммед-Тахир аль-Карахи. 1990. Ч. II. С. 118).
В доме Шамиля в Ведено был специальный кабинет, все четыре стены которого занимали стеллажи с книгами. В свободное время он работал в кабинете, который являлся и библиотекой. Без сомнения, этот пример исключительный, вряд ли среди известных полководцев мира был такой, который, как Шамиль, ведя тяжелую войну, штудировал книги и рукописи, т.е. занимался исследовательской деятельностью.
В 1859 г. при отступлении из Ведено к Гунибу книги везли на 17 лошадях. Вместе с вещами они подверглись нападению грабителей. Часть книг оказалась у кунака казначея Шамиля в Карахе, который впоследствии вернул сыну имама Гази-Мухаммеду лишь небольшую часть книг. После пленения все имущество Шамиля уместилось в пяти переметных сумах, проверка которых вызвала всеобщее удивление, потому что они были в основном наполнены книгами.
Об этом же факте имеется интересное свидетельство историка А.П. Зиссермана: «... при выходе Шамиля из Гуниба в числе вещей, принадлежащих ему, оказалось пять сумок с книгами. Они были доставлены в Шуру и разобраны комиссией из трех переводчиков. По содержанию книги, как было видно из надписей, принадлежавшие старшему сыну Шамиля, разделялись на четыре отдела: священные, грамматические, юридические и хадисы» (Зиссерман А.П., 1890. Т. 2. С. 296).
О душевном состоянии Шамиля при посещении в Петербурге дома профессора Казем-Бека последний писал: «Два раза меня поразил его (Шамиля) глубокий вздох. Первый раз у меня, когда при обзоре моей восточной библиотеки он вспомнил, что у него была большая библиотека, которую совершенно разграбили его мюриды. Второй раз - у него, когда он описал смерть своего старшего сына Джамалутдина от боли в груди и кашля» (Мирза Александр Казем-Бек. 1861. С. 227).
Им был составлен каталог разыскиваемых книг, рукописей.
Казем-Бека более всего поражала в Шамиле любовь к разговору о науках, доступных дагестанским ученым. Шамиль со своим сыном расспрашивал его об ученых арабистах, их сочинениях, о том, какими книгами руководствуется он в преподавании восточных дисциплин.
Уезжая из Петербурга в Калугу, Шамиль попросил у ученого на время 15 сочинений из его библиотеки - «взять их с собой в Калугу, чтобы они служили мне там утешением» (Мирза Александр Казем Бек. 1861. С. 231). Казем-Бек выслал Шамилю не только книги, но и несколько других редких восточных рукописей, за которые Шамиль выразил ему искреннюю благодарность. В знак своего уважения к земляку ученый подарил ему несколько книг, в том числе свою работу «Мухтасаруль-викаят» (Краткое изложение основ мусульманского законоведения), за которые Шамиль вновь выразил свою признательность в письме из Стамбула.
О безграничной любви к книгам, неуемной читательской энергии имама свидетельствуют его многочисленные встречи, беседы с учеными не только в период войны, но и после пленения в ссылке, с представителями русской интеллигенции, дворянства, многими образованными людьми России и за рубежом. Как известно, 26 сентября 1859 г. Шамиль прибыл в Санкт-Петербург, где ему показывали достопримечательности города: Невский проспект, 1 -й кадетский корпус, где воспитывался его сын Джамалутдин, театр, Эрмитаж, Кронштадт и т.д.
Сохранились сведения о впечатлениях имама Шамиля от посещения Императорской публичной библиотеки: «Из кадетского корпуса Шамиль отправился в Императорскую публичную библиотеку, где был встречен директором, бароном М.А. Корфом. Императорская публичная библиотека вызвала у Шамиля нескрываемый восторг. Имам с восторгом и восхищением долго осматривал богатейшие собрания, ходил из зала в зал, поражаясь обилию книжных сокровищ, осторожно брал в руки древние манускрипты, среди которых были Кораны и другие книги на арабском языке» (Записки художника Тима., 1859). В библиотеке осталось несколько автографов Шамиля, один из которых гласил: «Смиренный Шамиль вошел в эту палату 15-го дня месяца раби ал-ула 1276 года Хиджры (1 октября 1859 г.)». Здесь же сделал приписку и его сын: «Смиренный Гази-Мухаммед, сын его, был с ним в это время» (Казиев Ш., 2003. С. 296). Когда ему было указано на Остромирово Евангелие как на древнейшую русскую рукопись, он просил, чтобы ему открыли книгу, и рассматривал ее с особым вниманием. Директор вручил ему в дар богато украшенный ал-Коран, один из многих буклетов библиотеки. Шамиль чрезвычайно был тронут этим подарком, несколько раз прикладывался к книге и говорил, что прежде, когда он был богат, у него было много ал-Коранов.
В отделении иностранных писателей о России Шамилю показано было 22 сочинения о нем, изданных в разное время на русском, польском, французском, немецком, английском, итальянском, голландском, шведском, венгерском и латышском языках. Это, очевидно, польстило его самолюбию, и он долго рассматривал свой портрет с автографом, помещенный в одном английском издании.
При прощании директор спросил: что ему более всего понравилось в библиотеке? «Осмотр мой, - отвечал Шамиль, - был слишком быстр, чтобы я мог сказать, что здесь всего примечательнее, но более всего меня поразила возможность собрать в одном месте столько источников знания, а более всего я благодарен за необыкновенное радушие и ласку, с которыми был принят» (Записки художника Тима.., 1859).
Если верить этой версии, в Киеве библиотека Шамиля, куда ее перевезли из Калуги, насчитывала свыше 1000 томов. К слову, Шамиль с симпатией относился к украинскому народу, называл Киев «Храмом православного мира».
Книги, рукописи библиотеки Шамиля обнаружены в ряде стран Востока, Европы и Америки. Основная часть книг, видимо, находится в Турции, Саудовской Аравии и других странах, где проживали сыновья, внуки, правнуки и последующие потомки имама, а также в России, Грузии, Дагестане и в Чеченской Республике.