Клушинская битва 24 июня 1610 г. (по старому стилю) – одна из эпических в победе польской гусарии. Сама победа в первую очередь была определена фактором морально-политической неустойчивости в русском войске. Есть ещё вопросы с численностью побежденных.
Численность польско-литовского войска в Клушинском сражении известно достаточно точно (5556 всадников в гусарских ротах, 679 – в казачьих, 279 пятигорцев, 200 гайдуков, 400 вольных казаков), 7 тыс. всадников и 200 пехотинцев. Польские источники дают разные данные по численности противника. В дневнике Жолкевского говорится, что было 40 тыс. русских и 8 тыс. иноземцев (при 10 тыс. штата). В битве погибло 1200 иноземцев. Маскевич сообщал: «москвитяне имели более 50.000 способных к бою, кроме 20.000 вооруженных холопей, возивших за войском рогатки для укрепления лагеря». В дневнике Будзило было записано, что «русских было 16,000, немцев под начальством Понтуса — 7000». Мархоцкий, участник битвы, писал, что было 20 тыс. русских и 6-7 тыс. иноземцев. Причем войско гетмана польские нарративные источники преуменьшали. Маскевич писал, что было 2500 воинов конных и 200 пеших. Мархоцкий: «Сколько нас вышло, не ведаю, может быть тысячи четыре».
Можно проследить процесс, как в польских источниках менялись численность противника. Возьмем дневник «Похода его королевского величества в Москву», где по дням описывается в т. ч. и Клушинская кампания. Там приводятся разведданные по войску Дмитрия Шуйского, посланного в Можайск. 10 июня «Г. Казановский прислал знатного боярина, недавно отправленного из Москвы. Он говорит, что у Шуйского недостаток и в людях и в деньгах, что он и не имеет войска, и не надеется иметь его больше, а теперь у него немцев под начальством Понтуса 3,000, да те, что были под Белой; из русских не больше 15,000 и то плохих». «16. Привели одного боярина, бывшего у Шуйского сотником. Он говорит, что после смерти Скопина Василий Шуйский некоторых чиновников и слуг его замучил, а других бросил в тюрьму. Вся его надежда на немцев, которых у него около 6,000, а русского войска в Можайске может быть 15,000». 23 июня «Казановский известил, что Димитрий Шуйский выступил к Можайску с 15,000 русских и 5,000 немцев». те, что были под Белой - это отряд Горна. Ранее, 6 июня «Гетман уже собирался ехать, как привели к нему двух англичан, захваченных под Белой. Они говорят, что к Белой идут 3,000 англичан, шотландцев, немцев и французов и несколько тысяч русских». В последующем в дневнике отмечается, что в течении июня несколько сотен иноземцев из войска Горна в качестве пленных и перебежчиков прибыло в королевский лагерь под Смоленск. 28 июня прибыло известие, что после прибытия в Можайск «Димитрий Шуйский, узнав об этом, оставшись сам в Можайске, отправил далее с 8,000 войска Григория Волуева и князя Елецкого, которые остановились у Царева-Займища…. пленные [взятые в последующей стычке у Ц.-З.] сказали, что войска у них не более 5,000» (в других польских источниках так и осталась фигурировать число 8 тыс.). Согласно дневнику Мархоцкого, противостоявший ему Валуев занял в конце апреля Волоколамск, имел 2 тыс. ратников. Т. е. по разведданным получается, что у Шуйского было 15 тыс. русских ратников, из которых треть было выдвинуто к Цареву-Займищу. У Делагради было 3 тыс., у Горна – 3 тыс., но значительная часть была потеряна пленными и перебежчиками. И это при русской практике распространять завышенные слухи о численности своего войска. И уже получается, что под Клушино было 10 тыс. русских и 5 тыс. иноземцев, не считая обозной обслуги.
Однако уже в реляции о победе под Клушино было записано: «Собрал он больше 6,000 французов, англичан, нидерландцев, финляндцев и других из немецкого народа под начальством Понтуса Делагарди и Эдуарда Горна, а русских 30,000…. В этой битве русских пало больше десяти тысяч, немцев около 700». Упоминаются, что не все иноземцы приняли участи в битве: «В Можайске заперлись сами посадские люди и немного немцев, оставленных у них». Сидевшие под Ц.-З. «отказались от всяких совещаний и колебаний и сдали на милость короля городок, пушки, знамя и себя. После того при гетмане осталось русского войска из того городка 5,000». «При гетмане было 10,000 русских, более 2,000 французов и других иноземцев» - это о перешедших в результате сражения. 14 июля под Смоленск «прибыли в лагерь иноземцы, сдавшиеся г. гетману в Клушинской битве и просили выдать им паспорта для свободного возвращения домой». Т. е. если по разведданным было 15 тыс. русских, то в свежей реляции их было уже 30 тыс., а уже в позднее, в Дневнике Жолкевского были увеличены все числа (количество русских до 40 тыс., иноземцев – до 8 (число тех и тех в аккурат было увеличено в 1, 33 раза), погибших иноземцев – до 1200)
Шведские источники сохранены в труде Юхана Видекинда. Из них можно узнать данные о численности иноземцев. Эверт Горн из Выборга «вступил в пределы Московии, ведя с собой, кроме пеших лыжников, 3 тысячи обученных воинов». Он «оставил финских воинов для охраны границ» (тех самых лыжников). Он продвигался с боями (у Ржевы, где расположился, Зубцова, Погорелова Городища). В походе к Белой «Горн, взяв с собой 2 тысячи англичан и французов, тогда как Барятинский имел еще 4 отборных тысячи русских». В Клушинской битве Делагарди «потеряли не более 50 человек при первом натиске». После поражения «Якоб Делагарди и Горн, отправив вперед обоз, в сопровождении всего 400 шведов и финнов, отходят в Погорелье, где лежал больным, имея при себе два отряда конницы, знатный французский полковник Пьер Делавилль» (этот отряд Делавилля в битве не участвовал). Там произошёл бунт, и Делагарди, Горн и Делавилль с оставшимися солдатами ушли в Торжок.
Маскевич писал, что в Москву с польскими войско прибыло 6 тыс. иноземцев, сдавшихся под Клушино, однако при описании начала восстания в Москве против поляков писал о 2 тыс. «немцев», брошенных жечь город. Жолкевский писал, что после битвы он взял на службу 3 тыс. иноземцев, а остальных, кто не хотел служить, направил в королевский лагерь. Когда он покинул Москву, то число иноземцев было в 2,5 тыс., и он оставил в гарнизоне только 800, а с остальными рассчитался (видимо они опять поступили на службу, раз Маскевич уверено писал о 2 тыс. иноземцах). Т. о. если по Дневнику Жолкевского было 3 тыс. поступивших ему на службу иноземцев, то по более свежим данным королевского дневника – более 2 тыс. Скорее первое число включало и тех, кто отправлен был в королевский лагерь. Если так, то учитывая погибших (польские данные о погибших «немцах» значительно преувеличины – поляки смогли только оттеснить противника) и ушедших с Делагарди, то к моменту битвы было менее 4 тыс. иноземцев.
Сохранилась разрядная запись о численности отряда Делагарди. «марта в 9 день пришол к Москве... пришло с Яковом Немец тысчи с пол-третьи на оборону Московскому государству». Т. е. в марте в Москве было 2,5 тыс. иностранных солдат. Учитывая неизбежные небоевые потери, к моменту Клушинской битвы, число их в строю хотя бы немного должно было сократиться. Учитывая потери корпус Горна (прежде всего, небоевые потери и дезертирство), общее количество «иноземцев» было около 4 тыс., часть из них находилась в Можайске и Погорелом Городище.
5-полковая армия, посланная Годуновым против первого Самозванца, составила 25 тыс. ратников. Идущая с 1606 г. по всей стране гражданская война с иностранным вмешательством сильно подорвала ресурсы, которые мог использовать Василий Шуйский. Ему подчинялось только часть страны; часть была оккупирована королевскими войсками, значительная часть подчинялась Лжедмитрию, и опасность с той территории нельзя было пренебрегать, приходилось держать войска наготове, происходили активные боестолкновения . Так в 4 томе Актов служилых землевладельцев сохранились разрядные наказы из архива рода Прокудиных (с 271-). 8 мая 1610 г.суздальскому воеводе Якову Семеновичу Прокудину было указано с суздальскими и владимирскими детьми боярскими в Ростов, откуда следовало идти по вестям на соединение с воеводой Василием Бутурлиным. Но соединение не состоялось. И 2 июня царь написал указ в Гороховец Я. Прокудину, где было отмечено,что тушинцы побежали от Нижнего Новгорода. Василию Мосальскому, к которому должен был присоединиться Я.Прокудин, было указано направляться к Мурому, а оттуда к Касимову, очищать уезда от тушинцев. 26 и 29 июня царь написал в Арзамас наказ двигаться Я. Прокудину (а также воеводам Василию Мосальскому, Алексею Львову, Владимиру Оничкову) в Москуву, а оттуда в Можайск, против гетманам Жолкевского. Но к битве они не поспели.
Тем более было мало хотя бы минимально политически надежных сил. Уже по этим причинам у Дмитрия Шуйского могло быть немного войск.
При описании Клушинской битвы Юхан Видекинд говорит: «Димитрий в это время оставался за своими укреплениями и не шел на помощь шведам, несмотря на то, что у него было 5 тысяч человек конных и пеших, а люди его были вооружены, как и поляки, пиками». Это число контрастирует с данными автора по русским войска, действовавшим с Эвертом Горном (4 тыс.) и войску Валуева под Ц.-З. (6 тыс.), однако в данном случае источник чисел были оценка шведским командованием своего союзником. Данные по расположению союзников не показывают картины, что у Шуйского было войск в разы больше.
Разрядные записи сохранили некоторые данные по структуре рати Шуйского: «пошли с Москвы бояре в Можаеск: в болшом полку боярин и воевода князь Дмитрей Иванович Шуйской да князь Иван Троекуров; в передовом полку: боярин князь Андрей Васильевич Голицын да околничей и воевода князь Данило Иванович Мезецкой». Можайск был занят ещё в марте: «Тое ж весны послал царь Василей в Можаеск воевод боярина князь Ондрея Васильевича Голицына да околничего князь Данила Ивановича Мезетцкого, а с пешими людми Григорья Валуева. В Погорелое Городище послал воеводу же Василья Бутурлина да Григорья Сулемшу Пушкина». Погорелое Городище Горн занял в конце апреля, т. е. Бутурлин и Пушкин выдвинулись туда не ранее мая. «В Можайске ж к боярину ко князю Дмитрею Ивановичю Шюйскому в сход пришли ис под Погорелова Городища воеводы: Василей Иванович Бутурлин да Григорей Григорьевич Пушкин с рускими и с немецкими людми. А с Волока Григорью Волуеву с [пешими] людми велено итти во Царево Займище острог ставит. А из Можайску послан во Царево ж Займище воевода князь Федор Ондреевич Елецкой». «Да в Можайске же пришли в сход изо Ржовы воеводы: князь Иван Ондреевич Хованской, да князь Яков Петрович Борятинской, да немецкой полковник Ивенгорд со многими немецкими людми». Бутурлин в 1608 г. возглавлял сторожевой полк, а Пушкин тогда в другой рати был вторым воеводой сторожевого полка, поэтому скорее Бутурлин и Пушкин возглавляли сторожевой полк. Хованский и Барятинский были менее знатными. Их ещё зимой послал Скопин («Тое же зимы ходили от князь Михаила Васильевича воеводы: князь Иван Ондреевич Хованской да князь Яков Петрович Борятинской к Ростову, а оттуды к Кашину, и городы очистили», после чего соединился с Горном под Старицей). Т. о. у Шуйского была 3-полковая армия (с 6 воеводами), которая в принципе могла насчитывать только несколько тысяч ратников. Причем наполовину (передовой и сторожевой полк) состоял из отрядов воевод, которые с весны действовали на западном направлении. Фёдор Елецкий по знатности превосходил Валуева, но и сам он по статусу не мог занимать должность больше головы над детьми боярскими. Валуев мог командовать приказом «пеших людей» (т. е. порядка 500 стрельцов и казаков - как раз 500 ратников было у Валуева в январе 1610 г., когда он действовал под Троицким монастырем).
Т. о. в Клушинском сражении 7 тыс. полякам противостояло порядка 9-10 тыс. русских и немцев (не считая обозного персонала). У Елецкого и Валуева было не более 1 тыс. ратников, которых осаждали 700 шляхетской конницы, 900 пехотинцев, 2,5 тыс. вольных казаков, также обозная челядь.
