maksyutar
Левый популизм и вообще популизм характерен для многих партий 20 века.
Все правильно. Большевики в том числе.
maksyutar
У рабочих хуже всего популярность.
(сарказм): а если и шли то только мелкобуржуазные или не сознательные рабочие.
maksyutar
Поэтому, например, восточная Германия была нацисткая, а западная антинацисткой - на последних выборах в рейхстаг. Потому что на востоке слабее промышленность и сильнее крестьяне
Помещиков и батраков больше на востоке, на западе хозяйства не такие крупные, поэтому больше такого среднего класса.
maksyutar
Нацисты сильнее всего там, где рабочий класс слабее всего.
фото гляньте где нацисты успешно выступают перед рабочими.
maksyutar
Очень забавно. Ещё когда играл в ту часть Анно недоумевал с этой фракции, там вроде штрафы к урожаю за климат, ну так я просто отдельный остров выделил под сельское хозяйство и поддерживал там плюс минус нормальную экологию. А больше она серьезных штрафов и не дает. За зеленых тяжело играть, ограничений много а бонусов мало.
Потому что игра и вправду является политическим заявлением. За зеленых и не должно легко играться, потому что такое общество позиционируется не как потребительское, а более гармоничное с аккуратным освоением ресурсов.
Немцы-разработчики реально в это верили, поэтому так уверенно и серьезно показывали нам зеленый коммунизм.
Проблема марксистов-коммунистов в том, что они реально НЕ ВЕРЯТ в свой коммунизм, разуверились. Джекел три или четыре раза меня переспросил про что я спрашиваю и вместо коммунизма направлял на меня игры с плановой экономикой. А я пишу - дайте игру как у Ефремова или Стругацких. Вот такое.
Из фантастики наверно одна из последних коммунистических вселенных это Стар Трек, да и то новые сценаристы уже отходят от первоначальных идей его создателя.
[-Добавлено к сообщению-]
maksyutar
Только благодаря невиданному интеллекту он победил, любые другие через такое сито никогда бы не прошли.
Жутко вглядываться в сохранившийся портрет этого существа ещё в те дни, когда оно было ребёнком. Какой потрясающий контраст с лицом маленького Ленина! Ничего мальчишеского, ни проблеска детского!..
Удивительно странный лоб, настолько сниженный и суженный кромкой чёрных, гладко прилизанных, надвинутых «как ермолка» волос, что это производило бы впечатление дегенерации, если бы под волосами не обозначался поразительной формы череп – конический череп – не закругляющийся плавной линией назад, а вздымающийся вверх и вверх до самой маковки. Заостряясь, он наконец увенчивается тою выпуклостью, которая говорит о высокой мистической одарённости. Подбородок длинный и узкий; впоследствии он резко раздастся вширь. Нос воинственно выдаётся вперёд; в очертаниях сухих и бледных, стиснутых губ – упорство, бессердечие и странная, неинтеллигентная тупость. А глаза, напряжённо сдвинутые, глядят так угрюмо, самоуверенно и с такой заведомой враждебностью ко всему, что перед ними находится, какой никогда не встретишь у ребёнка.
Тридцать лет повсеместно маячил перед нами портрет этого существа – уже не мальчиком, разумеется, а мужчиной. Нельзя было сделать ни шага, чтобы не встретить его справа, слева или впереди. И трудно освободиться от привычки к этому лицу, от множества ассоциаций, вызываемых у нас при его виде, и взглянуть на эти черты непредубеждённо. На большинстве портретов глаза вождя слегка сощурены, как бы полуприкрыты чуть-чуть припухшими веками. Иногда – это гримаса, долженствующая имитировать добродушно-хитрую полуусмешку, как у Ленина, иногда же это похоже на напряжённое всматривание вдаль.
Лишь на известном портрете, принадлежащем кисти Бродского, глаза раскрыты так, как им надлежит быть: непроглядная тьма, свирепая и грозная, смотрит оттуда.
Густые волосы, зачёсанные назад, скрывают ненормальность черепа; знаменитые усы смягчают слишком разоблачающую линию губ. Впрочем, усы и сами по себе вносят немаловажный оттенок: оттенок какой-то пошловатой примитивности, как если бы их обладатель гордился своей мужской грубостью и сам культивировал её в себе. Узкий в детстве овал лица давно заменился чётко очерченным квадратом: это объясняется развившейся с годами сокрушительной мощью челюстей, способных, кажется, перемолоть камни. Неимоверная воля отпечаталась на этом лице и столь же безграничная самоуверенность. Ни единой черты, говорящей – не то чтобы об одухотворённости, но хотя бы о развитой интеллигентности. Только убийственную хитрость в сочетании с непонятной тупостью можно разглядеть в этих чертах, да ещё нечто, вызывающее недоумение и тревогу: череп! череп! что вмещают эти необычайные выпуклости головы, что обозначают эти уникальные пропорции?
Хитрость, воля, тупость, бесчеловечность – ведь таких свойств недостаточно, чтобы оставить в истории такой след, какой оставил он. Должны быть налицо и дарования высшего порядка. Может быть, о них свидетельствует то, что на портрете не может быть запечатлено, – голос, тембр, дикция? Но всё мы, его современники, слышали этот лишённый вибраций, выхолощенный от нюансов, медлительный и тупой голос автомата, эту дикцию восточного человека, не сумевшего овладеть до конца правильным русским языком.
Кто же это? неужели и вправду идиот?
Могу ещё Римворлд вспомнить, там можно запилить коммунизм. 