Похожие Темы

[Alexios]

В 1680-х гг. более 600 дворянских семей Московского государства подали свои родословные росписи в Палату родословных дел (ПРД) Разрядного приказа. Более 350 семей, представители которых служили при Московском дворе в период деятельности ПРД, своих родословий также не подали, хотя некоторые их уже подготовили. Перипетии этой "кампании" неплохо отражены в работах Н.П.Лихачева, М.Е.Бычковой, А.В.Антонова. В 2017-2022 г. в разных выпусках альманаха "Российская генеалогия" Л.Е.Шабаевым опубликованы 530 росписей, поданных в ПРД 475 боярскими и дворянскими родами Московского государства. Более 100 росписей на сегодняшний день остаются не выявленными.
В значительной части родословий зафиксированы семейные легенды о родоначальнике, при этом, по мнению составителей росписи, большинство их предков были "честными мужами", выехавшими "из-за рубежа". Судя по сведениям родовых легенд, у некоторых московских дворян "прародитель" выглядел так:

у других - так:

а у третьих - так:

Встречаются и более экзотические варианты с выездами из Валахии, Турции, Персии, Сербии, Македонии, "Сарацин". Некоторые же без лишнего пафоса написали: "от родителей наших слышали, что род наш выезжий, а откуда и к какому великому князю выехали - того не упомним, а грамоты все погорели..."
В поданных родословиях семейные легенды также сильно отличаются по форме и содержанию. В одних случаях это довольно подробные описания путешествий, приключений и подвигов предков с ссылками на "зарубежную литературу" (преимущественно польскую), в других - краткая констатация факта: "из Литвы/Польши/"немец"/ и т.п. выехал муж честен (имярек) к великому князю (имярек)", ряд легенд представляет из себя нечто среднее между двумя вышеописанными вариантами.
Отношение историков к сведениям родословных легенд также было различным: от признания их в большинстве своем чистым "баснословием" (Лихачев, Веселовский) до полного доверия (Бочков, Баскаков, Халиков). Скорее всего, в родословных легендах причудливым образом переплелись реальные факты, смутные семейные предания и явный вымысел. Поэтому, хотелось бы на примерах показать, что в этих сведениях может быть правдой, а что - позднейшим мифотворчеством.

[Старый]

Alexios
Тема действительно любопытная, но вот картинки лучше выкладывать через Форумный Загрузчик, а то у Вас вторая картинка уже не просматривается...

[Alexios]

Начнем с "ордынцев". Значительное количество «ордынских» легенд, сведения которых принимаются без надлежащего критического рассмотрения, привело к широкому распространению мифа об «ордынских» корнях московского дворянства и его практически поголовному происхождению от поселившихся на землях Северо-Восточной Руси служилых татар.
В 1787 г. Н. И. Новиковым было осуществлено издание Бархатной книги. В качестве приложения к ней в несколько сокращенном виде была опубликована Роспись 1776 г. - составленный Анисимом Титовичем Князевым по запросу Екатерины II алфавитный перечень фамилий, чьи представители подали в ПРД свои родословные росписи, либо в этих росписях упоминались. В конце Росписи в издании Н. И. Новикова был помещен перечень дворянских фамилий, сгруппированных «по их происхождению и по местам, откуда выехали». Значительную часть списка составили представители родов, считавшие себя потомками предков татарского происхождения. Исключая Чингизидов, ногайских князей и потомков Редеги («из Касуйской Орды»), свой выезд «из Орды» показали более 100 фамилий. Кроме этих, было и еще несколько значительных дворянских родов, показывавших «ордынское» происхождение, но не подававших росписи в ПРД и не упомянутые в росписях однородцев, например, Ермоловы, Хлоповы, Карамзины и некоторые другие.
Значительную работу по анализу сведений родословных легенд «выезжих» родов провел С. Б. Веселовский. В своей книге «Исследования по истории класса служилых землевладельцев» он показал недостоверность «ордынских» легенд Сабуровых, Годуновых и Вельяминовых-Зерновых (потомков боярина Зерно), а также Поливановых. С другой стороны, историк не сомневался в ордынских корнях Мячковых, Азаковых, Старковых. Выводы С. Б. Веселовского в основном были повторены А. А. Зиминым в его работе "Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV – первой трети XVI в." С привлечением данных синодиков и вновь открытых документов С. В. Стрельников в книге "Землевладение в Ростовском крае в XIV-первой трети XVII века" проанализировал легенду о Петре Ордынском и реконструировал родословную рода его потомков. Были опубликованы и другие работы, достаточно взвешенно и адекватно освещавщие данную проблему.
Но и сторонники "татарских корней" не сидели сложа руки. В 1979 г. была опубликована книга Н. А. Баскакова "Русские фамилии тюркского происхождения", в которой на основании данных ономастики и использования в качестве источника позднего «Общего гербовника дворянских родов» исследователь заявил о татарском происхождении большого количества русских дворянских родов. Вслед за Н. А. Баскаковым многие авторы стали писать об «ордынском происхождении» русского дворянства, как об уже установленном факте, причем особенно часто этот тезис повторялся и продолжает повторяться в научно-популярной литературе, превратившись в один из укоренившихся исторических мифов.
Вслед за Н. А. Баскаковым подобный же «метод» исследования родословных легенд в своих работах применил А. Х. Халиков. Он принял на веру все разновременные легенды, включая и поздние интерпретации из «Общего гербовника дворянских родов». Благодаря этому «методу» у А. Х. Халикова «ордынцами» стали живший в XII в. легендарный Ратша и целый ряд княжеских родов Рюриковичей и Гедиминовичей. Свои «открытия» А. Х. Халиков обобщил в справочнике под названием Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь, ставший довольно популярным у генеалогов-любителей, журналистов и краеведов. Апофеозом стремления утвердить тезис об «ордынстве» русского дворянства стал в 2010 г. выход 2-х томного справочника под очень показательным названием «Бархатная книга татар», вобравшая в себя многие ошибочные выводы из трудов Н. А. Баскакова и А. Х. Халикова.
И, начитавшись подобных "исследований", некоторые "журнализды" на голубом глазу продолжают выдавать вот такое: Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
Продолжение следует.

[Alexios]

Переходим к конкретике.
Мерлины.

Ок. 1686-1688 гг. (роспись не датирована) стольник Зот Мерлин подал в ПРД Разрядного приказа родословную роспись дворян Мерлиных, содержащую предание о выезде на Русь знатного татарина: «Во дни великого князя Василья Васильевича приехал к нему, великому князю, служить ис Крыму мурза, а имя ему Мерла, а во светом крещении Трифан. И за выезд пожалован деревнями в Шацком уезде и в ыных городех». Несмотря на упоминания многочисленных Мерлиных в поземельных актах и писцовых материалах Ярославского, Кашинского и Угличского уездов, в роспись эти лица не попали. Роспись подали представители только одной, Мещерской (Шацкой) ветви дворянского рода Мерлиных, выслужившиеся к концу XVII в. в московские чины. Н. А. Баскаков путем нехитрых словесных манипуляций производит фамилию Мерлин от «Эмир Али» либо «Умарали», подтверждая «структурой самой фамилии» якобы крымское происхождение Мерлиных. Историк либо не знал, либо сознательно умолчал про существование в XV-XVI вв. в Литве шляхетского рода Мерла герба Strzała rozdarta. В источниках, к примеру, сохранились упоминания о жившем в нач. XVI в. господарском писаре и дворянине Франтишке Яновиче Мерличе, который явно не был выходцем из Крыма.
При проверке сведений родословной легенды шацких дворян Мерлиных выясняется, что служилый человек по имени Трифон Мерлин действительно существовал. Увы, но никаким выезжим татарским мурзой из Крыма он не был, и жил, как минимум, на полвека позднее своего мифического двойника. В смоленском реестре в составе 4-й книги записей Литовской метрики (ок. 1492 г.) среди панцирных слуг Дубровенского пути Смоленского повета ВКЛ находим целое родовое гнездо Мерлиных, несущих две панцирные службы со своих земельных владений. В их числе значится и Трушко (Трифон) Павлов сын Мерлин наряду со своими братьями, дядьями и другими родственниками. Кроме потомков «мурзы» Трушки Мерлина, подавших свою родословную в ПРД Разрядного приказа, актовый материал говорит о существовании и других ветвей Мерлиных — потомков родственников Трушки, в XVI – нач. XVII вв. служивших по Кашину, Ярославлю и Угличу. Один из них, Иван Брехов сын Мерлин, упоминается в январе 1561 г. как недельщик, обязанности которого, как правило, выполнялись дворовыми детьми боярскими. В отличие от своих сородичей, потомки Трушки Мерлина в служебном отношении были совершенно незаметны, несмотря на то, что в росписи ими было заявлено: «а служили … по Москве и з городом по Мещере по выбору и в первых статьях». Однако, документы говорят об обратном — в мещерской десятне 1580 г. Мерлины записаны всего лишь в 4-ю статью с поместным окладом в 150 четей.
Случай с Мерлиными демонстрирует, как малодостоверная родовая легенда могла служить подтверждением «знатности» и «древности» службы представителям заурядного провинциального служилого рода, выбившимся в ряды верхушки московского дворянства. Тем не менее, Мерлины сохранили в родовой памяти имя родоначальника и сам факт перехода на Московскую службу, "наградив" реального незнатного предка титулом мурзы и отодвинув на полвека в прошлое начало своей службы на Москве.

[Alexios]

Теглевы.

Теглевы (также Тяглевы, Теглеевы, Тяглеевы) не подавали собственной родословной росписи в ПРД, их родословная легенда известна по росписи дворян Нарбековых, считавшихся однородцами Теглевых: «Род Нарбековых. При державе благоверного и великого князя Василья Васильевича всеа Руссии выехал служить из Болшие Орды мурза, имя ему Багрим, и крещен в православную христианскую веру самим великим князем Василием Васильевичем всеа Руссии. А во крещении имя ему Илия. И пожаловал великий князь ему, Илье, вотчин в Володимере, в Суздале, в Переславле, в Юрьеве Польском, в Новегороде и в Нижнем, и их тех вотчин многие села и деревни и доныне в роде нашем. У Ильи дети: Дмитрий Нарбек, Окинф — от него Акинфовы, Юрья Тегль — от него Теглевы, служат по Новугороду, да Михайла». Ни секунды не сомневаясь в татарском происхождении родоначальника Теглевых, Н. А. Баскаков предлагает целых «три вероятных источника происхождения фамилии Теглев», причем все три — с тюркской или монгольской этимологией. Интересно, что самая вероятная и весьма прозрачная этимология фамилии Теглев от «тягль» (тягло, повинность) исследователь даже не рассматривает.
Теглевы не относились к числу заметных в служебном отношении родов. В конце XV – первой пол. XVI вв. они сидят на поместьях в Деревской пятине Новгородской земли. Их имена отсутствуют в списках Тысячной книги и Дворовой тетради, упоминания в боярских списках единичны. В конце XVII в. только трое Теглевых отмечены в московских дворянах, о подаче ими собственной родословной росписи в ПРД также не известно.
По всей видимости, указание на действительное происхождение рода Теглевых дают сведения Литовской метрики. В «Книге данин» Казимира в ряду записей датированных 24 февраля, индикт 15 (1452 г.) отмечено: «Митьку Ивашеву селцо, как Измаило Тяглеев держалъ, ажъ будетъ не данъное, а будет ли се годити; а служити с него такъ, какъ первеи было с того села». Измаил Теглеев здесь упоминается как прежний владелец этого сельца, похоже, отъехавший на московскую службу. Митько Ивашев в смоленском реестре ок. 1492 г. записан как путный боярин Радщинского пути, следовательно речь идет о земельном пожаловании в смоленской земле. Служба «смольнянина» великому князю Московскому в то время — вещь совершенно обычная и далеко не редкая. Строго говоря, нам точно неизвестно, кого считали своим предком сами Теглевы, их татарское происхождение известно лишь из родовой легенды Нарбековых. Но были ли потомками ордынского мурзы сами Нарбековы — вопрос открытый.

[Alexios]

"Из грязи - в князи".
Сонины.

5 февраля ок. 1688 г. датирована родословная роспись дворян Сониных, содержащая легенду о выезде предка «из Орды»: «Роспись роду Сониных как повелся род быть. Переехал прародитель наш татарин Сага, крестился, и имя нарекли ему Софонтей, и от того Софонтья пошли Сонины». Семейное предание Сониных, по всей видимости, является одним из чемпионов по лаконичности среди аналогичных «ордынских» легенд. Нет сведений ни о том, откуда выехал легендарный Сага, ни о том, к какому великому князю он прибыл на службу, нет никаких других подробностей, кроме крещения Саги в православие с именем Софония.
Сонины были каширскими помещиками. Первым из них в документальных источниках упомянут Митька Васильев сын Сонин — в десятне 1556 г. по Кашире городовой сын боярский с поместным окладом 150 четвертей земли. И, похоже, что каширский сын боярский Митька Сонин был сыном человека незнатного происхождения, а не потомком выезжего татарского мурзы. Судя по всему, его отец упомянут в актах Литовской метрики в нач. XVI в. В своем «листе» кричевскому наместнику от 31 декабря 1500 г. великий князь Литовский Александр сообщал о передаче в аренду местным мещанам медовую и пивную корчму в Кричеве за 40 коп грошей. Среди имен арендаторов читается и имя Василя Сонина. Его имя упоминается в 6-й книге записей Литовской метрики и еще раз, в связи с довольно любопытным продолжением истории с арендой кричевской корчмы. Из очередного великокняжеского «листа» от 26 апреля 1501 г. выясняется, что арендованные кричевскими мещанами корчмы пытался перекупить смоленский боярин Занько Жабин, предложив казне 50 коп грошей. Кричевские мещане, в том числе и Василь Сонин, были вынуждены согласиться на повышение арендной платы, о чем великий князь уведомлял своего наместника в Кричеве.
В связи с высказанным выше предположением неизбежно встает вопрос о вероятности перехода людей незнатного происхождения (зачастую из «тяглецов» или холопов) в служилое сословие. Примеры подобных случаев в исторических источниках имеются. В свое время выдающимся российским историком Ю. Г. Алексеевым было приведено описание стремительной карьеры Бориса Дмитриева сына Косагова, выслужившегося из числа крестьян митрополичьей волости в Переяславском уезде до митрополичьего сына боярского, и ставшего родоначальником значительного дворянского рода Косаговых. Известны и другие примеры аналогичных случаев.
А герб Сониных - явная отсылка к польскому гербу Bończa.

[Alexios]

Когда со знанием истории проблемы, но "положение требует".
Огаревы.

16 июля 1686 г. думный дворянин Постник Григорьевич Огарев подал в ПРД Разрядного приказа родословную роспись Огаревых, содержащую «ордынскую» легенду о происхождении рода. Легенда Огаревых гласила: «К великому князю Александру Ярославичу Невскому приехал из Золотой Орды служить мурза честен именем Мутламамет, прозвище Огар, и крестился в православную христианскую веру, а во святом крещении имя ему Пантелеймон. И князь великий пожаловал ему за выезд поместья и вотчины в Шацком, в Касимове, Старице, на Медыне, в Юрьеве Польском, на Костроме. От него пошли Огаревы». К сожалению, сочинитель родовой легенды пребывал в наивном неведении по поводу того, что ни в одном из уездов (кроме Костромы), где «Мутламамет» якобы был пожалован поместьями и вотчинами, великий князь Александр Ярославич распоряжаться никак не мог. Поэтому, совсем не удивительно отсутствие имен Огаревых из первых поколений их росписи в других источниках. С другой стороны, в роспись не попал и самый значительный служилый человек из рода Огаревых первой пол. XVI в — «большой дьяк» Федор Васильев сын Огарев, известный по целому ряду документов и разрядных записей, отсутствует в родословии и ряд других лиц, известных по документальным источникам. Также Огаревы умолчали о том, что их предки в XVI в. были новгородскими помещиками Шелонской и Водской пятин, поскольку наличие "ноугородцев" в числе родичей вело к "потерьке" родовой чести.
Есть основания полагать, что Огаревы - выходцы из земель великого княжества Литовского. Так, 18 октября 1441 г. датировано пожалование пану Федку Немировичу на «данников» села Огаревичи в Клецкой волости. Подобное наименование населенного пункта в Западной Руси, как правило, указывало на фамильное прозвище своего основателя или владельца: Барчаковичи, Бахаревичи, Башковичи, Васковичи, Прокшиничи, Шиловичи и т. д. Таким образом «данники Огаревичи» - это село, ранее принадлежавшее сыну человека, носившего прозвище «Огарь», бывшее, по всей видимости, родовым гнездом клецкого боярина, выехавшего на московскую службу.
Герб рода Огаревых вполне может рассматриваться как шляхетский герб Belty измененный, что, впрочем, особого удивления не вызывает.

[Tryggvi]

Alexios

Также Огаревы умолчали о том, что их предки в XVI в. были новгородскими помещиками Шелонской и Водской пятин, поскольку наличие "ноугородцев" в числе родичей вело к "потерьке" родовой чести.

Интересно. А почему это было актуально в конце 17 века?

[konrad karlovich]

Tryggvi

почему это было актуально в конце 17 века?

У Эскина в "Очерках истории местничества...." есть глава, посвящённая запрету "утягивать" родней-новгородцами. Правда, позднейший прецедент, им упомянутый, относится к 1631г.
Вероятно, причины, побуждавшие "честные" фамилии отмежевываться от новгородской родни в конце 17 века,были те же, что и полувеком ранее.

[Alexios]

Tryggvi

Интересно. А почему это было актуально в конце 17 века?

Не последнюю роль, по мнению Г.В. Рабиновича, сыграла т.н. "Поганая писцовая книга", первые варианты которой появились в конце 16 в., как ответ "родословных людей" на появление в Разрядах худородных выскочек из числа новгородских помещиков - потомков боярских послужильцев. Ю. Эскин указывает, что широкое распространения списков этого "генеалогического пасквиля" началось именно с сер. 17 в., возможным триггером чего могло явиться местничество новгородцев С.И. Кашкарова и С.Ф. Муравьева в 1647 г. Хотя в какой-то особой худородности заподозрить именно новгородскую служилую корпорацию довольно трудно.