Совместный AAR за Сербское Королевство по моду Ferrum Aeternum
Автор: 
Андриан
Дата: 29 сен 2015, 10:23 · Просмотров: 1 028
АндрианДата: 29 сен 2015, 10:23 · Просмотров: 1 028
Глава 11
Растущее могущество польского короля угрожало самому существованию Сербии. В то время как одни противники сербов, например, венецианцы и венгры, все более слабели и постепенно уступали другим государствам свои исконные земли, Польское королевство продолжало усиливаться и расширять свои владения за счет северных и восточных соседей. Вместе с тем, не удовлетворяясь этим, король Польши продолжал бросать жадные взоры на богатые земли восточной Сербии. Даже все предыдущие неудачные походы не могли отбить у него охоты к новым завоеваниям и вторжениям.
Польские тучи вновь начинали сгущаться на восточной границе. Пограничные с Сербией города Яссы и Краков то и дело пополнялись новыми отрядами, готовыми по первому приказу польского короля ринуться в бой. Лазутчик сербов Драгослав Радованович, чутко наблюдавший за всеми действиями врагов на востоке, сообщил, что в Галиче поляки спешно набирают новые силы, чтобы еще более увеличить и усилить свою армию, стоящую в Яссах. Начальниками над ними были поставлены подающие надежды военачальники, шляхтичи Петр и Матеуш. Они уже могли распоряжаться большим количеством пехоты и стрелков, причем как и не слишком обученных ополченцев, так и хорошо вооруженных рыцарей. По всей вероятности, вскоре сербам нужно было ожидать очередного нападения со стороны своего воинственного соседа.
Поэтому, не дожидаясь этого, сербский король Лука решил нанести удар первым. Его верный слуга, старый, но, несмотря на свой возраст, по-прежнему энергичный сербский полководец Никола Вукич весной 1224 года повел свое воинство на Яссы. Несмотря на неожиданность нападения, воевода поляков Пакослав успел отдать приказ захлопнуть ворота города перед самым подходом сербской армии.
Так что начало осады складывалось неудачно - Николе не удалось без усилий овладеть городом. Под его стенами сербы простояли уже несколько недель. Кроме того, услышав о появлении сербов под Яссами, поляки довольно скоро пришли на помощь своим осажденным соотечественникам.
Еще одним малоприятным событием стало и сообщение о гибели сербского лазутчика Драгослава Радовановича. Пытаясь в очередной раз тайно проникнуть в город, человек короля неожиданно налетел на вражескую стражу, и был убит. Его изуродованное тело было переброшено польской катапультой с городской стены в сторону сербского стана...
Уже осенью 1224 года приближение сильного польского войска вынудило сербов снять осаду с Ясс, так как враг имел большой численный перевес. Подход многолюдного свежего подкрепления сильно подбодрил изнывавших в осаде поляков Ясс, которые, воодушевившись, тотчас сами перешли в наступление.
Не желая вступать в бой с заведомо более сильным врагом, воевода Вукич отдал приказ отступить от города и дождаться подкреплений. Только пополнив свои силы, можно было с большим успехом продолжать боевые действия против поляков.
Соединившись с подошедшими из Софии и Тырново войсками, зимой 1224 года Никола выбрал место, показавшееся ему наиболее удобным для предстоящей битвы. Здравомысляще оценив свои силы и силы противника, умудренный опытом воевода принял решение укрепиться на окрестных холмах. Приказав пехотинцам занять оборону, он отправил вперед всех своих конных лучников, которых у него все еще оставалось немало – благодаря отличной выучке и большому боевому опыту в предыдущих сражениях они почти не понесли потерь.
Вскоре показались и враги - войска польских шляхтичей Петра и Цирыла. Поляки без колебаний начали атаку, так как уже поняли, что людей в распоряжении сербского полководца имеется меньше, чем у них.
Стоя на возвышенном месте, Никола Вукич внимательно наблюдал за приближением польского войска. Когда враг достаточно приблизился, он приказал трубачам немедленно играть сигнал атаки для сербской конницы. Приблизившиеся враги сразу же попали под мощный обстрел, отчего их ряды были сильно расстроены. Поляки не имели возможности отражать легкую конницу сербов, так как их лучники оказались быстро перебиты, а пехота не успевала за быстрыми всадниками Николы, мгновенно ускользавшими от обремененных доспехами воинов.
Только расстреляв весь запас стрел, сербская конница отступила, освободив место своей пехоте. Ее мощный удар окончательно расстроил боевой порядок врага. Тем временем к месту сражения явилась и помощь сербам – отряд воеводы Алмоша. Вскоре его сопротивление было сломлено, командиры поляков к этому времени уже не руководили сражением - Петр был захвачен в плен, а Цирыл был убит. Оставшиеся в живых поляки бросились врассыпную.
Долго преследуя бегущих, сербы одержали выдающуюся победу, причем множество поляков, чтобы избежать немедленной смерти, опять были вынуждены сдаться на милость победителей. В плену у Николы оказались почти шестьсот польских воинов, за которых король Польши, скрепя сердце, согласился уплатить большой выкуп - 2700 перперов.
Празднуя победу, сербское войско в очередной раз славило своего мудрого полководца – знаменитого Николу Вукича. Однако даже после этой выдающейся виктории Никола не рискнул вновь выступить в поход и возобновить осаду Ясс, так как по слухам, там по-прежнему находилась большая сила, а в городе готовились к встрече еще и войска пана Матеуша. В то же время, в недавней битве с Петром поляки бились мужественно и храбро, так что сербы тоже понесли серьезные потери, и теперь нуждались в пополнении. Для этого Никола отправил быстрого гонца в Дьюлафехервар, с просьбой прислать ему на помощь отряд рыцаря Векослава. В то же время Радован Булатович отослал ему от Тырново часть своих воинов - во главе с командиром Ядро к Николе были отправлены несколько сот конных стрелков и наемных копейщиков.
Одновременно противоборство Сербии и Польши продолжалось на севере. Воспользовавшись благоприятными обстоятельствами, армия пана Виктора перешла границу возле Кракова. Вторгнувшись в сербские земли, она столкнулась с отрядами Бране Иванича. В этом бою сразу сказалось полное отсутствие конницы у поляков, располагавших только пехотой и стрелками. Оставив поляков без стрелкового прикрытия, сербские всадники постоянными атаками с флангов и беспрерывной стрельбой из луков быстро заставили их пехоту обратиться в бегство. В рубке пал и сам Виктор, сотни поляков, уповая на милость и щедрость своего короля, предпочли сдаться в плен. Однако все их надежды оказались безуспешны - запрошенный за 500 с лишним пленных выкуп в 3800 перперов польский король платить наотрез отказался.
Во всех уголках католической Европы был услышан очередной призыв римского владыки, и большая часть знати была вовлечена в участие в очередном Священном Походе. На сей раз он был объявлен на Палермо, столицу союзников сербов. Весной 1225 года союзники сербов сицилийцы без больших усилий отбили нападение первой крестоносной армии – воинов из Папской области. Однако нашествие только набирало свой ход, и к цели похода спешили новые крестоносцы. Теперь сицилийцам предстояло попытаться защитить свою столицу от новых полчищ венгров, норвежцев и данов. Польский наследник королевич Януш, также откликнувшийся на клич римского понтифика, не забыл и о войне, идущей между поляками и сербами. По дороге к Палермо он не преминул разграбить окрестности сербского города Зара, после чего двинулся дальше.
Пока Никола отсиживался в своем лагере в ожидании подкреплений, поляки внимательно следили за теми отрядами, что шли ему на помощь, и старались заманить их в засаду. На пути к Яссам сербский отряд воеводы Градимира совершил ошибку и столкнулся с превосходящим его втрое по численности войском поляков Матеуша. Воевода Градимир, выбрав крепкую позицию на холме, отверг предложение Матеуша сложить оружие и принял бой.
Сербы достаточно упорно отбивались, и было время, когда казалось, что вот-вот, и поляки дрогнут первыми. Однако, все же, понеся большие потери и причинив при этом полякам еще больший урон, оставшиеся в живых сербы были вынуждены отступить. Почти все они погибли в неравной схватке, уйти смогли немногие.
После боя над попавшими в плен сербами началась кровавая расправа - победители безжалостно казнили всех попавших в плен раненых воинов Градимира.
Множество итальянских наемников ранее служивших в венецианских армиях, даже избежав смерти на полях сражений, все еще оставались в сербских землях. Превратившись из воинов в обычных грабителей и разбойников, они продолжали свои бесчинства. Превосходя друг друга своей жадностью и жестокостью, они нападали на мирные села, сжигали посевы и сады, грабили обозы, нанося значительный ущерб торговле Сербии с другими странами.
Сербские товары по-прежнему привлекали множество купцов. Так, летом 1225 года Ганзейский купеческий союз, покупавший и продававший все мыслимые товары, еще больше расширил свое представительство в Софии. Другие иноземцы тоже охотно открывали во владениях короля Луки свои торговые улицы и дворы. Но и борьба с мятежными и воровскими шайками спрашивала скорейшего ответа, так как число разбойников все повышалось, а из страдающих от их нападений городов и деревень то и дело взывали о защите от набегов.
Все это не на шутку беспокоило короля Луку. Ему самому было некогда гоняться за бандами – из-за того, что война затягивалась, король поневоле был вынужден посвящать все свое время и энергию развитию экономики страны, ведь содержание большой и хорошо вооруженной армии требовало огромных средств.
С позволения короля, ученик одного из его наиболее доверенных людей Звонимира Сидорчича, Желько Марич начал истинную охоту на самых могущественных главарей преступных банд. Ни разу не повторяясь, в течение нескольких месяцев он различными хитроумными методами успешно устранил Панкрацио, Антонио и Сальво – троих влиятельных главарей наиболее дерзких банд. Лишенные своих заправил, преступники стали легкой добычей для сербских отрядов из окрестных городов. На память об этом исполненном поручении от одного из уничтоженных им главарей у Желько остался отличный кинжал, ранее принадлежащий разбойнику - покрытый тончайшей резьбой, с рукояткой, украшенный золотом.
Поднаторев в деле устранения разбойников, Желько Марич также благополучно справился и с намного более сложным заданием: тайно проникнув в шатер венецианского военачальника Бальдасеры Сартора, Желько покончил с ним так тихо, что ни одна живая душа не заметила, кто это сделал. Ни вздох, ни крик не нарушил ночную тишину.
Пользу из гибели знатного венецианца смог извлечь и рыцарь Катальдо, его заместитель, сначала занявший его место во главе армии, а вскоре получивший от дожа Венеции и дворянский титул.
Летом 1225 года из мальчика вырос во взрослого мужчину третий, самый младший из сыновей Растко – Милован. С детства он обладал крепким здоровьем и был исключительно силен. Видно было, что со временем он станет выдающимся воином, бесстрашным и могучим.
В то же время у Вены воеводой Бранимиром был разбит отряд другого венецианского полководца – консильери Лучано Малодушного. В короткой стычке враги были уничтожены почти полностью, лишь только сам Лучано, в соответствии со своим прозванием, праздновал труса и бежал с поля боя с тремя своими телохранителями.
Настигнуть трусливого беглеца не удалось, и он затерялся где-то в окрестных лесах. Ходили слухи, что ему все же посчастливилось перейти границу и укрыться где-то в землях Священной Римской Империи.
Зимой 1225 года в области Богемия тяжело заболел Вукан Святой. Вскоре скорбный звон колокола сообщил о кончине одного из славных сыновей короля Стефана Святого. На смертном одре он завещал похоронить свое тело в Загребе, что и было исполнено. Вся Сербия долго пребывала в глубокой печали, узнав об уходе этого великого воителя.
С его смертью королевская власть в близлежащих землях и городах области ослабла, чем и попытались воспользоваться некоторые бюргеры Вены, недовольные тем, что власть над ними принадлежит славянскому правителю, да к тому же еще, православному. До сих пор не выражавшие недовольства, теперь они подняли голову. В городе началось брожение, угрожающее перерасти в большее. Вот-вот мог начаться бунт, жители этого города могли восстать и с оружием в руках изгнать сербский отряд. Чтобы не доводить дело до этого, в город был отправлен Йован Марцета, человек преданный и суровый. Он достаточно быстро навел там должный порядок, усмирив всех недовольных властью короля.
С тяжелыми боями, отбиваясь от наседавших польских армий Чеслава и Негослава, воины Николы Вукича смогли отойти и получить свежие подкрепления. После этого, почувствовав себя достаточно сильным и выбрав темную и морозную ночь, Никола поочередно атаковал поляков в горах недалеко от Ясс, воспользовавшись тем, что их начальники не смогли договориться о совместных действиях.
Внезапность нападения и талант полководца решили исход и этих битв, одержанные победы в очередной раз прославили старейшего сербского полководца.
В течение нескольких дней Никола полностью уничтожил эти две армии, захватив большое количество пленных, за которых, впрочем, удалось выручить только 300 перперов – польский король отказался от большей части пленников, выкупив только более важных для него воинов, не так давно служивших под стягом воеводы Негослава. Тем не менее, и в захваченном лагере поляков тоже нашлась стоящая добыча, которая обогатила многих сербских воинов.
После этих и предыдущих боев войско Николы поредело настолько, что больше уже не могло сражаться. К этому времени оно уже уменьшилось в численности почти на две трети, а оставшиеся в живых ратники были изнурены частыми боями. А как удалось выяснить сменившему погибшего Радовановича сербскому лазутчику Йосипу Аджичу, Яссы были хорошо укреплены и имели большой гарнизон. Взять его с имеющимися силами было бессмысленно, поэтому Никола принял решение отвести свои войска на переобучение в Дьюлафехервар. В то же время, от замысла забрать Яссы он отступаться не собирался и послал приказ полководцу Булатовичу как можно быстрее подойти к городу со своими свежими силами, прекрасно обученными и снаряженными.
К весне 1225 года вырос и возмужал сын Бране Станко Иванич – осмотрительный и рациональный юноша, отлично разбирающийся в торговле. Взрослой стала и принцесса Зора, дочь Тольена. Она обладала тонким умом, глубокими знаниями и обладала искусством очаровывать людей.
С раннего детства Зора всерьез интересовалась и дипломатическими вопросами. Во многом благодаря ее усилиям заметно улучшились отношения Сербии с Сицилийским королевством.
Многие знатные рыцари и властели, воспылав любовью, мечтали назвать Зору своей невестой, но все предложения руки и сердца отвергались.
Даже сватовство такого завидного жениха, каким был прославленный и верный витязь Богдан Брочич, закончилось тем, что он разочарованным вернулся в свой замок. Наследник сербского трона Тольен считал, что его единственной дочери еще рано думать о замужестве.
Северную границу Сербии южнее венгерского Люблина стерегли сотни из войска принца Тольена. Скопление венгерских войск у их столицы не могло не вызывать опасений короля Луки. Всего полтора дневных перехода до Варада от столицы Венгрии вынуждали держать крупные силы вблизи крепости в постоянной боеготовности.
В ноябре 1226 года Тольеном была получена весть, о том, что между ним, стоящим на границе, и Варадом были замечены армии венгров, которые, сделав большой крюк через восточные леса, обошли наследника с тыла. Не выжидая возможного окружения, Тольен решил нанести удар первым. Оставив на границе лишь небольшой дозорный отряд, сербы ускоренным маршем двинулись на юг. Вскоре они вышли к венгерским позициям.
Увидев появившихся сербов, венгерские армии, ведомые командирами Колпени и Гьёрком, начали срочно готовиться к бою. Но не успели. Налетевшие конные стрелки осыпали противника таким градом стрел, что те были вынуждены закрываться чем только можно, лишь бы уберечься, на время позабыв о строе. Чем и воспользовалась подошедшая пехота.
Свежие, прекрасно обученные сербские войска не оставили противнику не единого шанса. Обрушившись всеми силами на врага, сербы вскоре уже гнали венгров по лесу, добивая остатки и захватывая пленных.
Взяв почти пять сотен пленников, Тольен отправил венгерскому королю требование выкупа. Правитель Венгрии, неприятно пораженный потерей армий, на которые он возлагал большие надежды, согласился с выплатой 2 800 перперов. В этот раз он не рискнул отказать – в последнее время рекрутерам было сложно искать новобранцев в Венгрии. Видя, как король раз за разом отказывается выкупать пленных, селяне, из которых в последнее время и набирались новые войска, всеми правдами и неправдами старались избежать воинской доли. Никто не хотел бесплатно работать на сербов батраками после пленения, и это еще в лучшем случае. Каторжная работа в шахтах Сербии пугала их куда больше возможного наказания из-за уклонения.
Получив выкуп, принц Тольен на некоторое время остался в Вараде, намериваясь после пополнения запасов, вернуться в приграничье.
Весной 1227 года в изрядно увеличившейся королевской семье отмечали новые торжества: Зора Мирославлевич была выдана за молодого, но уже проявившего себя на поле боя рыцаря Твртко Брежанчича.
А в семье Коларевичей отметил совершеннолетие молодой Дарко. Сразу же после празднества, устроенного по этому поводу, Дарко присоединился к отцу, формирующего новую армию у Дьюлафехервера.
Летом молодой Станко, сын Бране Иванича попросил отца о переводе его в армию принца Тольена. С недавних пор на границе со Священной Римской Империей стало тихо. Поэтому молодому Станко, желавшему большой славы, негде было ее заработать. А последние победы наследника над венграми принесли его воинам не только почет, но и звонкую монету от выкупа пленных. Скрепя сердце, Бране согласился, но взял с сына слово не бросаться огульно на врага, а действовать с умом. Старшего же сына Миховила он оставил при себе. Тем более что на конец октября была запланирована свадьба Миховила и Светланы, молодой княжны из рода Бутакичей.
Осенью шумно сыграли свадьбу. На праздник к брату на несколько дней приехал и Станко, сильно возмужавший под присмотром сурового наставника - принца Тольена.
В ноябре 1227 года король Лука получил от своего дяди Растко очень неприятную весть: так и не простивший старую обиду покойному королю и не сумевший подвигнуть на бунт знать Загреба, Петар Дамьянович стал изменником, решив образовать вместе с несколькими старейшинами хорватского племени собственное государство. Хуже всего было то, что он идеями о власти соблазнил Милована, сына самого Растко Неманича, чем очень обозлил и расстроил пожилого князя.
Понимая, как старому дяде тяжело было сообщать о предательстве сына, король Лука отправил приказ пока не трогать мятежников, а установить за ними наблюдение, а потом уже брать вместе с теми вожаками хорватов, которые захотят выступить против королевской власти. Королю хотелось задавить бунт в корне, разом покончив со всеми, а не вылавливать потом мятежников по всей западной Сербии.
В декабре 1227 года произошло событие, должное укрепить узы между Сербским королевством и Восточной Римской Империей. Король Лука, после длительной переписки со своей тетей Ефимией, так и жившей при византийском дворе и постепенно прибиравшей к рукам нити управления в некоторых делах, наконец, договорился о свадьбе ветерана сербских войск полководца Николы Вукича. Несмотря на свои 72 года старик был еще крепок, и часто своим примером показывал новобранцам отточенные умения обращаться с оружием как пешим, так и на коне.
Пару лет назад Вукич, бывший в свите короля Луки при посещении византийского двора, как-то на конной прогулке догнал и остановил железной рукой, неожиданно понесшего коня внучки базилевса, красавицы Симонис. Тем самым старый полководец спас девушку как минимум от перспективы стать калекой. Вукич попросил Симонис стать дамой его сердца и подарить ему на память локон своих прекрасных волос. Деушка, конечно, не отказала своему спасителю. Николе красавица запала в сердце, но, понимая, что по возрасту и чину он ей не ровня, не так давно возведенный в звание бана Болгарии Вукич, ничем не показал своих чувств. Но при возвращении в Сербию старый военачальник стал сильно хандрить. Его привычка доставать, как он думал, незаметно для всех, прядь волос Симонис, и тяжко при этом вздыхать, вскоре стала достоянием его ближайшего окружения.
Король, узнав об этом, написал в своем письме Ефимии о неразделенной любви старого воина. Когда он получил ответ от своей тетки, на свое удивление, Лука Первый узнал, что и молодая принцесса тоже часто вздыхает о благородном бане, спасшим ей жизнь, не обращая никакого внимания на сверстников. Поэтому не составило никакого труда договориться о помолвке двух тоскующих сердец.
Так Никола Вукич неожиданно для всех вошел в семью правителя одного из могущественнейших государств той эпохи.
В декабре 1227 года поляки, не оставляя попыток прощупать оборону Сербии и ища слабые места, отправили небольшое войско к Дунаю, к, не дающему им покоя, форту, который надежно прикрывал мост в сторону Эстергома. Однако, они не успели даже приступить к штурму стен, заранее привезя катапульту, когда на них обрушилась армия Бране и Миховила Иваничей.
Воспользовавшись снегопадом, дружинам Бране и Миховила удалось незаметно пробраться в тыл противнику. Пока основные силы готовились к сражению, ведя подготовительную перестрелку, тяжелая конница сербов сначала разбила катапульту, перебив ее охрану, а затем налетела на два отряда бронированной польской кавалерии.
В схватке рыцарей двух королевств верх взяли сербская конница. Одновременно по условному сигналу в бой бросились пешие сотни сербов. После гибели своего воеводы Каспера поляки растерялись. Без единого командования польским отрядам было некому быстро принимать решения по ходу боя. Гибель левого фланга под мечами неожиданно налетевших конных лучников окончательно решила судьбу сражения.
Спустя совсем немного времени сербские воины уже вязали пленных, ожидая возвращения посыльного, отправленного в Краков с требованием выкупа. Получив требуемые 2 000 перперов, сербы под стражей отправили пленных поляков к границе. Отпустив пленников, Бране приказал возвращаться к Эстергому для отдыха.
В самом конце года принц Вукан, нынешний наместник Вены, получил донесение от дозорных, что в лесу на снегу обнаружены свежие следы стоянки небольшого конного отряда. Судя по клейму на отпечатках копыт, подковы были откованы в Венеции. Это могло означать только одно, что следопыты наконец-то напали на след отряда беглого итальянского консильери Лучано. Не теряя времени на сборы, в погоню за знатным противником бросились Мирослав с Душаном со своими пятью десятками дружинников.
Весной 1228 года в королевской семье вновь отмечали двойной праздник: наряду со свадьбой Борислава Иванича и Иванки Ячменич праздновали рождение маленького Драгослава, сына принца Михавила Неманича.
А в апреле, после долго преследования, Мирослав и Душан уже на немецких землях догнали старого врага Сербии консильери Лучано. В завязавшейся схватке знатный венецианец был сражен. Взятые в плен трое воинов из его дружины вывешены вдоль границы Сербского королевства и Священной Римской Империи, как напоминание о том, что возмездие за преступления против свободы Сербии достигнет любого супостата.
В начале мая рыбаки, промышлявшие недалеко от берегов Сербии, заметили небольшой византийский флот, направлявшийся к побережью Венеции. Но то ли перегруженность кораблей, готовящейся к высадке армией, то ли небрежность марсового привели к тому, что итальянцы легко смогли окружить греков и после непродолжительного сражения потопить всю эскадру. К сожалению, в живых не осталось ни одного византийца, хотя рыбаки долго кружились на месте побоища, ища тех, кому могла потребоваться помощь. А кроме того, чтобы выяснить, что понадобилось грекам так далеко от родных берегов. Море надежно скрывает свои тайны.
В июне и июле 1228 года на границе произошли небольшие стычки, в которых сербы традиционно вышли победителями. В схватке на берегу Дуная Бране Иванич полностью уничтожил небольшое войско воеводы Томаша. Поляки снова безуспешно попытались взять форт, в результате обеднев на 1300 злотых, выплаченных в качестве выкупа.
Венецианскому капитану Галахио не удалось скрытно пройти мимо Загреба – дорогу ему преградила армия самого Растко. В короткой схватке итальянцы были перебиты, но выкуп венецианский дож платить отказался.
Йован Марцета под Веной разбил небольшое соединение немцев под командованием барона Отто фон Брауншвейга. Сам барон погиб в схватке, а за несколько десятков немецких рыцарей, взятых в плен, германский император заплатил, не скупясь, почти 800 марок.
Гораздо более масштабной стала битва Твртко Брежанчича и Станко Иванича с двумя армиями венгров, которые вели воеводы Иштван и Юлацло. В этот раз подуставший принц Тольен решил остаться в Вараде, решив, что переданный опыт молодым военачальникам лучше всего будет проверить в самостоятельном сражении. А вновь собранные у границы войска венгров давали для этого прекрасную возможность.
Твртко и Станко не подвели своего прославленного наставника. Чтобы не гонять воинов по всем холмам, сербские военачальники дождались соединения двух армий венгров в одну и после этого атаковали. Потеряв менее трети убитыми и ранеными, Твратко в пух и прах разбил почти вдвое превосходящее венгерское войско.
Давая распоряжение выплатить 2300 перперов за пленных, венгерский правитель только скрипел зубами. Ему не оставалось ничего другого, кроме как выкупать вчерашних пахарей и охотников – без наличия войска опасность потери последнего города была очень велика. Не было никакой гарантии, что беззащитным Люблином не соблазнится и нынешний союзник, Польское королевство. Поэтому король Венгрии тратил огромные деньги не только на наем и обучение новобранцев и на дальнейший их выкуп из плена, обнаглевших до крайности, сербов.
В сентябре 1228 года к польскому городу Яссы снова подступили сербские войска. На этот раз король Лука решил окончательно расширить свои земли за счет поляков, а заодно и наказать их за постоянные налеты на приграничные поселения сербов. В этот раз на Яссы шли две крупные армии: одну из Дьюлафехервара вели Дарко и Здравко Коларевичи, другую со стороны Адрианополя, пополнив отряды, вел Радован Булатович.
Коларевичи подошли к стенам раньше и, дожидаясь подхода Булатовича, взяли город в осаду. Не желая терять столь выгодный форпост на востоке, польский король Лешек приказал срочно отбить вторжение. На помощь командующему гарнизоном Богуславу подошел польский воевода Кшиштоф. Спеша поскорей снять осаду с города, Кшиштоф с ходу атаковал Коларевичей, его поддержал вышедший за стены Богуслав.
Одновременное нападение с двух сторон не дали Дарко использовать излюбленную тактику сербов в неравных сражениях – разбивать вражеские армии по очереди. Теперь предстоял серьезный бой. Сербские воины бегом забрались на ближайший холм, который давал хоть какое-то преимущество в обороне против сильно превосходящего противника. Армию пришлось разделить на две части. С северной части холма наиболее серьезные силы встречал сам Дарко, оборону южной части он предоставил своему отцу Здравко.
Поляки бросились на штурм холма. Схватка была столь жесткой, что какое-то время казалось, что поляки возьмут верх. Пришлось стрелкам, отбросив в сторону луки, вступить в рукопашную, поддержав боевой дух пехоты. Конные лучники рубились с многочисленными стрелками противника. Дружины Дарко со Здравко оттеснили тяжелых польских рыцарей от основной схватки и, отбросив копья, мечами начали расчищать путь к вражеским военачальникам. Первым пал, разрубленный от плеча до пояса, польский воевода Кшиштоф, следом за ним рухнул с коня наместник Богуслав, нанизанный на меч молодого Дарко, как жук на булавку.
Польские полки, видя гибель военачальников, дрогнули и стали откатываться назад. С сорванными от криков глотками сербы погнали противника по склону холма. Поляки бежали в лес, подальше от стен города, только это спасло их от полного уничтожения.
Яссы пали. Запрошенный выкуп у польского короля в почти 3000 злотых, тот отказался выплатить, жутко разозленный поражением. Воины Дарко удовлетворились разграблением городской казны почти на семь с половиной тысяч перперов, чем, в общем-то, остались вполне довольными.
В ноябре этого же года в глухой деревушке в лесах между Белградом и Загребом неожиданно сгорел дом пришлой переселенки из Албании некоей Биркиты. Люди давно подозревали, что с этой женщиной не все чисто. С ее появлением стала пропадать мелкая живность у местных жителей, иногда находили только обезглавленные трупики петухов да кошек. А когда пропала маленькая Биляна, дочь местного охотника Тихомира, то подозрения только усилились. Когда Тихомир обратился к землякам помочь ему в разговоре с ведьмой, все отводили глаза. Безутешный охотник уже собрался было сам идти к Бирките, когда под вечер к нему неожиданно заявился незнакомец. Проговорив полночи с Тихомиром, незнакомец также незаметно исчез, как и появился. Охотник в эту ночь никуда не пошел.
А под утро жителей деревни разбудил набат местной церквушки, извещавшей об общем сборе. Когда взволнованные жители подошли к зданию, навстречу им вышел местный батюшка, ведущий за руку малышку Биляну. Обливаясь слезами радости, к дочке бросился Тихомир, а священник сказал, что Бог всегда с сербами и не даст вершиться злу на землях королевства, после чего указал рукой куда-то за спину собравшихся. Жители оглянулись и с каким-то облегчением увидели столб дыма, поднимавшийся в той стороне, где жила Брикита из Албании. Когда же девочку начали расспрашивать, что же с ней произошло, то она только твердила, что страшная тетя хотела сделать ей что-то плохое, но появился ангел, почему-то весь в черном, и забрал ее у тети. А потом начался пожар, и ангел посадил ее на красивую лошадку и привез к святому отцу. Священник и Тихомир явно знали больше, но лишь молчали, вознося молитвы за душу некого доброго грешника.
В это же время в сторону Загреба по лесной дороге скакал, весь в черном, на добром рысаке профессионал своего дела Желько. Улыбаясь сквозь усы, он вспоминал щебетавшую девчушку, которая совсем недавно сидела впереди него, доверчиво обхватив «доброго ангела». Иногда приятно было решать проблемы без всякой оплаты.
В конце ноября этого же года, оставив своего сына Дарко наместником в Яссах, Здравко Коларевич, подкрепленный войсками подошедшего к городу Булатовича, двинулся в обратный путь к Дьюлафехервару. После потери города поляками стоило ждать от тех попыток реванша, а крепость Дьюлафехервар на данный момент была самым беззащитным поселением Сербии на севере страны.
Спускаясь с западных отрогов гор, Здравко столкнулся с небольшой армией Польши, немного опоздавшей к битве под Яссами. Без особых проблем разобравшись с противником, сербский военачальник продолжил свой путь.
Двести пленников Здравко отправил под сопровождением своему сыну в Яссы. Польский Лешек и в этот раз согласился с суммой выкупа в 800 злотых.
В середине декабря лазутчик Сербии Богдан Джордевич сообщил интересные новости. Рыцарь Катальдо де Кастинус предъявил права на трон Венеции, тем самым противопоставив себя нынешнему дожу. Армия, находящаяся под началом Катальдо, в полном составе перешла на его сторону. Новость была примечательна тем, что на какое-то время можно было не опасаться вылазок венецианцев на земли Сербии. Теперь, когда под дожем Венеции зашатался трон, ему явно будет не до новых попыток присвоить себе Загреб или Зару.
Весной 1229 года из Византии пришла весть о гибели в бою базилевса империи. Таким образом, к власти приходил нынешний тесть Вукича, а сам Никола мог претендовать на трон, как супруг единственной наследницы.
Это сулило многое, если правильно повернуть дело и при условии, что Никола проживет достаточно долго, чтобы принять трон базилевса. Сам Вукич отправился в Сербию, чтобы, как он сказал, засвидетельствовать свое почтение прежнему сюзерену.
В то же время от посла Михаэля Волчича, находящего с миссией у кара-кхитайского Самарканда с нарочным пришла весть о появлении в пределах города авангарда монгольской орды. Такое быстрое продвижение кочевников на запад вызывало тревогу. Многие европейские государи отправили своих послов к шатру монгольского хана – всем хотелось знать о дальнейших планах грозного завоевателя.
Растущее могущество польского короля угрожало самому существованию Сербии. В то время как одни противники сербов, например, венецианцы и венгры, все более слабели и постепенно уступали другим государствам свои исконные земли, Польское королевство продолжало усиливаться и расширять свои владения за счет северных и восточных соседей. Вместе с тем, не удовлетворяясь этим, король Польши продолжал бросать жадные взоры на богатые земли восточной Сербии. Даже все предыдущие неудачные походы не могли отбить у него охоты к новым завоеваниям и вторжениям.
Польские тучи вновь начинали сгущаться на восточной границе. Пограничные с Сербией города Яссы и Краков то и дело пополнялись новыми отрядами, готовыми по первому приказу польского короля ринуться в бой. Лазутчик сербов Драгослав Радованович, чутко наблюдавший за всеми действиями врагов на востоке, сообщил, что в Галиче поляки спешно набирают новые силы, чтобы еще более увеличить и усилить свою армию, стоящую в Яссах. Начальниками над ними были поставлены подающие надежды военачальники, шляхтичи Петр и Матеуш. Они уже могли распоряжаться большим количеством пехоты и стрелков, причем как и не слишком обученных ополченцев, так и хорошо вооруженных рыцарей. По всей вероятности, вскоре сербам нужно было ожидать очередного нападения со стороны своего воинственного соседа.
Поэтому, не дожидаясь этого, сербский король Лука решил нанести удар первым. Его верный слуга, старый, но, несмотря на свой возраст, по-прежнему энергичный сербский полководец Никола Вукич весной 1224 года повел свое воинство на Яссы. Несмотря на неожиданность нападения, воевода поляков Пакослав успел отдать приказ захлопнуть ворота города перед самым подходом сербской армии.
Так что начало осады складывалось неудачно - Николе не удалось без усилий овладеть городом. Под его стенами сербы простояли уже несколько недель. Кроме того, услышав о появлении сербов под Яссами, поляки довольно скоро пришли на помощь своим осажденным соотечественникам.
Еще одним малоприятным событием стало и сообщение о гибели сербского лазутчика Драгослава Радовановича. Пытаясь в очередной раз тайно проникнуть в город, человек короля неожиданно налетел на вражескую стражу, и был убит. Его изуродованное тело было переброшено польской катапультой с городской стены в сторону сербского стана...
Уже осенью 1224 года приближение сильного польского войска вынудило сербов снять осаду с Ясс, так как враг имел большой численный перевес. Подход многолюдного свежего подкрепления сильно подбодрил изнывавших в осаде поляков Ясс, которые, воодушевившись, тотчас сами перешли в наступление.
Не желая вступать в бой с заведомо более сильным врагом, воевода Вукич отдал приказ отступить от города и дождаться подкреплений. Только пополнив свои силы, можно было с большим успехом продолжать боевые действия против поляков.
Соединившись с подошедшими из Софии и Тырново войсками, зимой 1224 года Никола выбрал место, показавшееся ему наиболее удобным для предстоящей битвы. Здравомысляще оценив свои силы и силы противника, умудренный опытом воевода принял решение укрепиться на окрестных холмах. Приказав пехотинцам занять оборону, он отправил вперед всех своих конных лучников, которых у него все еще оставалось немало – благодаря отличной выучке и большому боевому опыту в предыдущих сражениях они почти не понесли потерь.
Вскоре показались и враги - войска польских шляхтичей Петра и Цирыла. Поляки без колебаний начали атаку, так как уже поняли, что людей в распоряжении сербского полководца имеется меньше, чем у них.
Стоя на возвышенном месте, Никола Вукич внимательно наблюдал за приближением польского войска. Когда враг достаточно приблизился, он приказал трубачам немедленно играть сигнал атаки для сербской конницы. Приблизившиеся враги сразу же попали под мощный обстрел, отчего их ряды были сильно расстроены. Поляки не имели возможности отражать легкую конницу сербов, так как их лучники оказались быстро перебиты, а пехота не успевала за быстрыми всадниками Николы, мгновенно ускользавшими от обремененных доспехами воинов.
Только расстреляв весь запас стрел, сербская конница отступила, освободив место своей пехоте. Ее мощный удар окончательно расстроил боевой порядок врага. Тем временем к месту сражения явилась и помощь сербам – отряд воеводы Алмоша. Вскоре его сопротивление было сломлено, командиры поляков к этому времени уже не руководили сражением - Петр был захвачен в плен, а Цирыл был убит. Оставшиеся в живых поляки бросились врассыпную.
Долго преследуя бегущих, сербы одержали выдающуюся победу, причем множество поляков, чтобы избежать немедленной смерти, опять были вынуждены сдаться на милость победителей. В плену у Николы оказались почти шестьсот польских воинов, за которых король Польши, скрепя сердце, согласился уплатить большой выкуп - 2700 перперов.
Празднуя победу, сербское войско в очередной раз славило своего мудрого полководца – знаменитого Николу Вукича. Однако даже после этой выдающейся виктории Никола не рискнул вновь выступить в поход и возобновить осаду Ясс, так как по слухам, там по-прежнему находилась большая сила, а в городе готовились к встрече еще и войска пана Матеуша. В то же время, в недавней битве с Петром поляки бились мужественно и храбро, так что сербы тоже понесли серьезные потери, и теперь нуждались в пополнении. Для этого Никола отправил быстрого гонца в Дьюлафехервар, с просьбой прислать ему на помощь отряд рыцаря Векослава. В то же время Радован Булатович отослал ему от Тырново часть своих воинов - во главе с командиром Ядро к Николе были отправлены несколько сот конных стрелков и наемных копейщиков.
Одновременно противоборство Сербии и Польши продолжалось на севере. Воспользовавшись благоприятными обстоятельствами, армия пана Виктора перешла границу возле Кракова. Вторгнувшись в сербские земли, она столкнулась с отрядами Бране Иванича. В этом бою сразу сказалось полное отсутствие конницы у поляков, располагавших только пехотой и стрелками. Оставив поляков без стрелкового прикрытия, сербские всадники постоянными атаками с флангов и беспрерывной стрельбой из луков быстро заставили их пехоту обратиться в бегство. В рубке пал и сам Виктор, сотни поляков, уповая на милость и щедрость своего короля, предпочли сдаться в плен. Однако все их надежды оказались безуспешны - запрошенный за 500 с лишним пленных выкуп в 3800 перперов польский король платить наотрез отказался.
Во всех уголках католической Европы был услышан очередной призыв римского владыки, и большая часть знати была вовлечена в участие в очередном Священном Походе. На сей раз он был объявлен на Палермо, столицу союзников сербов. Весной 1225 года союзники сербов сицилийцы без больших усилий отбили нападение первой крестоносной армии – воинов из Папской области. Однако нашествие только набирало свой ход, и к цели похода спешили новые крестоносцы. Теперь сицилийцам предстояло попытаться защитить свою столицу от новых полчищ венгров, норвежцев и данов. Польский наследник королевич Януш, также откликнувшийся на клич римского понтифика, не забыл и о войне, идущей между поляками и сербами. По дороге к Палермо он не преминул разграбить окрестности сербского города Зара, после чего двинулся дальше.
Пока Никола отсиживался в своем лагере в ожидании подкреплений, поляки внимательно следили за теми отрядами, что шли ему на помощь, и старались заманить их в засаду. На пути к Яссам сербский отряд воеводы Градимира совершил ошибку и столкнулся с превосходящим его втрое по численности войском поляков Матеуша. Воевода Градимир, выбрав крепкую позицию на холме, отверг предложение Матеуша сложить оружие и принял бой.
Сербы достаточно упорно отбивались, и было время, когда казалось, что вот-вот, и поляки дрогнут первыми. Однако, все же, понеся большие потери и причинив при этом полякам еще больший урон, оставшиеся в живых сербы были вынуждены отступить. Почти все они погибли в неравной схватке, уйти смогли немногие.
После боя над попавшими в плен сербами началась кровавая расправа - победители безжалостно казнили всех попавших в плен раненых воинов Градимира.
Множество итальянских наемников ранее служивших в венецианских армиях, даже избежав смерти на полях сражений, все еще оставались в сербских землях. Превратившись из воинов в обычных грабителей и разбойников, они продолжали свои бесчинства. Превосходя друг друга своей жадностью и жестокостью, они нападали на мирные села, сжигали посевы и сады, грабили обозы, нанося значительный ущерб торговле Сербии с другими странами.
Сербские товары по-прежнему привлекали множество купцов. Так, летом 1225 года Ганзейский купеческий союз, покупавший и продававший все мыслимые товары, еще больше расширил свое представительство в Софии. Другие иноземцы тоже охотно открывали во владениях короля Луки свои торговые улицы и дворы. Но и борьба с мятежными и воровскими шайками спрашивала скорейшего ответа, так как число разбойников все повышалось, а из страдающих от их нападений городов и деревень то и дело взывали о защите от набегов.
Все это не на шутку беспокоило короля Луку. Ему самому было некогда гоняться за бандами – из-за того, что война затягивалась, король поневоле был вынужден посвящать все свое время и энергию развитию экономики страны, ведь содержание большой и хорошо вооруженной армии требовало огромных средств.
С позволения короля, ученик одного из его наиболее доверенных людей Звонимира Сидорчича, Желько Марич начал истинную охоту на самых могущественных главарей преступных банд. Ни разу не повторяясь, в течение нескольких месяцев он различными хитроумными методами успешно устранил Панкрацио, Антонио и Сальво – троих влиятельных главарей наиболее дерзких банд. Лишенные своих заправил, преступники стали легкой добычей для сербских отрядов из окрестных городов. На память об этом исполненном поручении от одного из уничтоженных им главарей у Желько остался отличный кинжал, ранее принадлежащий разбойнику - покрытый тончайшей резьбой, с рукояткой, украшенный золотом.
Поднаторев в деле устранения разбойников, Желько Марич также благополучно справился и с намного более сложным заданием: тайно проникнув в шатер венецианского военачальника Бальдасеры Сартора, Желько покончил с ним так тихо, что ни одна живая душа не заметила, кто это сделал. Ни вздох, ни крик не нарушил ночную тишину.
Пользу из гибели знатного венецианца смог извлечь и рыцарь Катальдо, его заместитель, сначала занявший его место во главе армии, а вскоре получивший от дожа Венеции и дворянский титул.
Летом 1225 года из мальчика вырос во взрослого мужчину третий, самый младший из сыновей Растко – Милован. С детства он обладал крепким здоровьем и был исключительно силен. Видно было, что со временем он станет выдающимся воином, бесстрашным и могучим.
В то же время у Вены воеводой Бранимиром был разбит отряд другого венецианского полководца – консильери Лучано Малодушного. В короткой стычке враги были уничтожены почти полностью, лишь только сам Лучано, в соответствии со своим прозванием, праздновал труса и бежал с поля боя с тремя своими телохранителями.
Настигнуть трусливого беглеца не удалось, и он затерялся где-то в окрестных лесах. Ходили слухи, что ему все же посчастливилось перейти границу и укрыться где-то в землях Священной Римской Империи.
Зимой 1225 года в области Богемия тяжело заболел Вукан Святой. Вскоре скорбный звон колокола сообщил о кончине одного из славных сыновей короля Стефана Святого. На смертном одре он завещал похоронить свое тело в Загребе, что и было исполнено. Вся Сербия долго пребывала в глубокой печали, узнав об уходе этого великого воителя.
С его смертью королевская власть в близлежащих землях и городах области ослабла, чем и попытались воспользоваться некоторые бюргеры Вены, недовольные тем, что власть над ними принадлежит славянскому правителю, да к тому же еще, православному. До сих пор не выражавшие недовольства, теперь они подняли голову. В городе началось брожение, угрожающее перерасти в большее. Вот-вот мог начаться бунт, жители этого города могли восстать и с оружием в руках изгнать сербский отряд. Чтобы не доводить дело до этого, в город был отправлен Йован Марцета, человек преданный и суровый. Он достаточно быстро навел там должный порядок, усмирив всех недовольных властью короля.
С тяжелыми боями, отбиваясь от наседавших польских армий Чеслава и Негослава, воины Николы Вукича смогли отойти и получить свежие подкрепления. После этого, почувствовав себя достаточно сильным и выбрав темную и морозную ночь, Никола поочередно атаковал поляков в горах недалеко от Ясс, воспользовавшись тем, что их начальники не смогли договориться о совместных действиях.
Внезапность нападения и талант полководца решили исход и этих битв, одержанные победы в очередной раз прославили старейшего сербского полководца.
В течение нескольких дней Никола полностью уничтожил эти две армии, захватив большое количество пленных, за которых, впрочем, удалось выручить только 300 перперов – польский король отказался от большей части пленников, выкупив только более важных для него воинов, не так давно служивших под стягом воеводы Негослава. Тем не менее, и в захваченном лагере поляков тоже нашлась стоящая добыча, которая обогатила многих сербских воинов.
После этих и предыдущих боев войско Николы поредело настолько, что больше уже не могло сражаться. К этому времени оно уже уменьшилось в численности почти на две трети, а оставшиеся в живых ратники были изнурены частыми боями. А как удалось выяснить сменившему погибшего Радовановича сербскому лазутчику Йосипу Аджичу, Яссы были хорошо укреплены и имели большой гарнизон. Взять его с имеющимися силами было бессмысленно, поэтому Никола принял решение отвести свои войска на переобучение в Дьюлафехервар. В то же время, от замысла забрать Яссы он отступаться не собирался и послал приказ полководцу Булатовичу как можно быстрее подойти к городу со своими свежими силами, прекрасно обученными и снаряженными.
К весне 1225 года вырос и возмужал сын Бране Станко Иванич – осмотрительный и рациональный юноша, отлично разбирающийся в торговле. Взрослой стала и принцесса Зора, дочь Тольена. Она обладала тонким умом, глубокими знаниями и обладала искусством очаровывать людей.
С раннего детства Зора всерьез интересовалась и дипломатическими вопросами. Во многом благодаря ее усилиям заметно улучшились отношения Сербии с Сицилийским королевством.
Многие знатные рыцари и властели, воспылав любовью, мечтали назвать Зору своей невестой, но все предложения руки и сердца отвергались.
Даже сватовство такого завидного жениха, каким был прославленный и верный витязь Богдан Брочич, закончилось тем, что он разочарованным вернулся в свой замок. Наследник сербского трона Тольен считал, что его единственной дочери еще рано думать о замужестве.
Северную границу Сербии южнее венгерского Люблина стерегли сотни из войска принца Тольена. Скопление венгерских войск у их столицы не могло не вызывать опасений короля Луки. Всего полтора дневных перехода до Варада от столицы Венгрии вынуждали держать крупные силы вблизи крепости в постоянной боеготовности.
В ноябре 1226 года Тольеном была получена весть, о том, что между ним, стоящим на границе, и Варадом были замечены армии венгров, которые, сделав большой крюк через восточные леса, обошли наследника с тыла. Не выжидая возможного окружения, Тольен решил нанести удар первым. Оставив на границе лишь небольшой дозорный отряд, сербы ускоренным маршем двинулись на юг. Вскоре они вышли к венгерским позициям.
Увидев появившихся сербов, венгерские армии, ведомые командирами Колпени и Гьёрком, начали срочно готовиться к бою. Но не успели. Налетевшие конные стрелки осыпали противника таким градом стрел, что те были вынуждены закрываться чем только можно, лишь бы уберечься, на время позабыв о строе. Чем и воспользовалась подошедшая пехота.
Свежие, прекрасно обученные сербские войска не оставили противнику не единого шанса. Обрушившись всеми силами на врага, сербы вскоре уже гнали венгров по лесу, добивая остатки и захватывая пленных.
Взяв почти пять сотен пленников, Тольен отправил венгерскому королю требование выкупа. Правитель Венгрии, неприятно пораженный потерей армий, на которые он возлагал большие надежды, согласился с выплатой 2 800 перперов. В этот раз он не рискнул отказать – в последнее время рекрутерам было сложно искать новобранцев в Венгрии. Видя, как король раз за разом отказывается выкупать пленных, селяне, из которых в последнее время и набирались новые войска, всеми правдами и неправдами старались избежать воинской доли. Никто не хотел бесплатно работать на сербов батраками после пленения, и это еще в лучшем случае. Каторжная работа в шахтах Сербии пугала их куда больше возможного наказания из-за уклонения.
Получив выкуп, принц Тольен на некоторое время остался в Вараде, намериваясь после пополнения запасов, вернуться в приграничье.
Весной 1227 года в изрядно увеличившейся королевской семье отмечали новые торжества: Зора Мирославлевич была выдана за молодого, но уже проявившего себя на поле боя рыцаря Твртко Брежанчича.
А в семье Коларевичей отметил совершеннолетие молодой Дарко. Сразу же после празднества, устроенного по этому поводу, Дарко присоединился к отцу, формирующего новую армию у Дьюлафехервера.
Летом молодой Станко, сын Бране Иванича попросил отца о переводе его в армию принца Тольена. С недавних пор на границе со Священной Римской Империей стало тихо. Поэтому молодому Станко, желавшему большой славы, негде было ее заработать. А последние победы наследника над венграми принесли его воинам не только почет, но и звонкую монету от выкупа пленных. Скрепя сердце, Бране согласился, но взял с сына слово не бросаться огульно на врага, а действовать с умом. Старшего же сына Миховила он оставил при себе. Тем более что на конец октября была запланирована свадьба Миховила и Светланы, молодой княжны из рода Бутакичей.
Осенью шумно сыграли свадьбу. На праздник к брату на несколько дней приехал и Станко, сильно возмужавший под присмотром сурового наставника - принца Тольена.
В ноябре 1227 года король Лука получил от своего дяди Растко очень неприятную весть: так и не простивший старую обиду покойному королю и не сумевший подвигнуть на бунт знать Загреба, Петар Дамьянович стал изменником, решив образовать вместе с несколькими старейшинами хорватского племени собственное государство. Хуже всего было то, что он идеями о власти соблазнил Милована, сына самого Растко Неманича, чем очень обозлил и расстроил пожилого князя.
Понимая, как старому дяде тяжело было сообщать о предательстве сына, король Лука отправил приказ пока не трогать мятежников, а установить за ними наблюдение, а потом уже брать вместе с теми вожаками хорватов, которые захотят выступить против королевской власти. Королю хотелось задавить бунт в корне, разом покончив со всеми, а не вылавливать потом мятежников по всей западной Сербии.
В декабре 1227 года произошло событие, должное укрепить узы между Сербским королевством и Восточной Римской Империей. Король Лука, после длительной переписки со своей тетей Ефимией, так и жившей при византийском дворе и постепенно прибиравшей к рукам нити управления в некоторых делах, наконец, договорился о свадьбе ветерана сербских войск полководца Николы Вукича. Несмотря на свои 72 года старик был еще крепок, и часто своим примером показывал новобранцам отточенные умения обращаться с оружием как пешим, так и на коне.
Пару лет назад Вукич, бывший в свите короля Луки при посещении византийского двора, как-то на конной прогулке догнал и остановил железной рукой, неожиданно понесшего коня внучки базилевса, красавицы Симонис. Тем самым старый полководец спас девушку как минимум от перспективы стать калекой. Вукич попросил Симонис стать дамой его сердца и подарить ему на память локон своих прекрасных волос. Деушка, конечно, не отказала своему спасителю. Николе красавица запала в сердце, но, понимая, что по возрасту и чину он ей не ровня, не так давно возведенный в звание бана Болгарии Вукич, ничем не показал своих чувств. Но при возвращении в Сербию старый военачальник стал сильно хандрить. Его привычка доставать, как он думал, незаметно для всех, прядь волос Симонис, и тяжко при этом вздыхать, вскоре стала достоянием его ближайшего окружения.
Король, узнав об этом, написал в своем письме Ефимии о неразделенной любви старого воина. Когда он получил ответ от своей тетки, на свое удивление, Лука Первый узнал, что и молодая принцесса тоже часто вздыхает о благородном бане, спасшим ей жизнь, не обращая никакого внимания на сверстников. Поэтому не составило никакого труда договориться о помолвке двух тоскующих сердец.
Так Никола Вукич неожиданно для всех вошел в семью правителя одного из могущественнейших государств той эпохи.
В декабре 1227 года поляки, не оставляя попыток прощупать оборону Сербии и ища слабые места, отправили небольшое войско к Дунаю, к, не дающему им покоя, форту, который надежно прикрывал мост в сторону Эстергома. Однако, они не успели даже приступить к штурму стен, заранее привезя катапульту, когда на них обрушилась армия Бране и Миховила Иваничей.
Воспользовавшись снегопадом, дружинам Бране и Миховила удалось незаметно пробраться в тыл противнику. Пока основные силы готовились к сражению, ведя подготовительную перестрелку, тяжелая конница сербов сначала разбила катапульту, перебив ее охрану, а затем налетела на два отряда бронированной польской кавалерии.
В схватке рыцарей двух королевств верх взяли сербская конница. Одновременно по условному сигналу в бой бросились пешие сотни сербов. После гибели своего воеводы Каспера поляки растерялись. Без единого командования польским отрядам было некому быстро принимать решения по ходу боя. Гибель левого фланга под мечами неожиданно налетевших конных лучников окончательно решила судьбу сражения.
Спустя совсем немного времени сербские воины уже вязали пленных, ожидая возвращения посыльного, отправленного в Краков с требованием выкупа. Получив требуемые 2 000 перперов, сербы под стражей отправили пленных поляков к границе. Отпустив пленников, Бране приказал возвращаться к Эстергому для отдыха.
В самом конце года принц Вукан, нынешний наместник Вены, получил донесение от дозорных, что в лесу на снегу обнаружены свежие следы стоянки небольшого конного отряда. Судя по клейму на отпечатках копыт, подковы были откованы в Венеции. Это могло означать только одно, что следопыты наконец-то напали на след отряда беглого итальянского консильери Лучано. Не теряя времени на сборы, в погоню за знатным противником бросились Мирослав с Душаном со своими пятью десятками дружинников.
Весной 1228 года в королевской семье вновь отмечали двойной праздник: наряду со свадьбой Борислава Иванича и Иванки Ячменич праздновали рождение маленького Драгослава, сына принца Михавила Неманича.
А в апреле, после долго преследования, Мирослав и Душан уже на немецких землях догнали старого врага Сербии консильери Лучано. В завязавшейся схватке знатный венецианец был сражен. Взятые в плен трое воинов из его дружины вывешены вдоль границы Сербского королевства и Священной Римской Империи, как напоминание о том, что возмездие за преступления против свободы Сербии достигнет любого супостата.
В начале мая рыбаки, промышлявшие недалеко от берегов Сербии, заметили небольшой византийский флот, направлявшийся к побережью Венеции. Но то ли перегруженность кораблей, готовящейся к высадке армией, то ли небрежность марсового привели к тому, что итальянцы легко смогли окружить греков и после непродолжительного сражения потопить всю эскадру. К сожалению, в живых не осталось ни одного византийца, хотя рыбаки долго кружились на месте побоища, ища тех, кому могла потребоваться помощь. А кроме того, чтобы выяснить, что понадобилось грекам так далеко от родных берегов. Море надежно скрывает свои тайны.
В июне и июле 1228 года на границе произошли небольшие стычки, в которых сербы традиционно вышли победителями. В схватке на берегу Дуная Бране Иванич полностью уничтожил небольшое войско воеводы Томаша. Поляки снова безуспешно попытались взять форт, в результате обеднев на 1300 злотых, выплаченных в качестве выкупа.
Венецианскому капитану Галахио не удалось скрытно пройти мимо Загреба – дорогу ему преградила армия самого Растко. В короткой схватке итальянцы были перебиты, но выкуп венецианский дож платить отказался.
Йован Марцета под Веной разбил небольшое соединение немцев под командованием барона Отто фон Брауншвейга. Сам барон погиб в схватке, а за несколько десятков немецких рыцарей, взятых в плен, германский император заплатил, не скупясь, почти 800 марок.
Гораздо более масштабной стала битва Твртко Брежанчича и Станко Иванича с двумя армиями венгров, которые вели воеводы Иштван и Юлацло. В этот раз подуставший принц Тольен решил остаться в Вараде, решив, что переданный опыт молодым военачальникам лучше всего будет проверить в самостоятельном сражении. А вновь собранные у границы войска венгров давали для этого прекрасную возможность.
Твртко и Станко не подвели своего прославленного наставника. Чтобы не гонять воинов по всем холмам, сербские военачальники дождались соединения двух армий венгров в одну и после этого атаковали. Потеряв менее трети убитыми и ранеными, Твратко в пух и прах разбил почти вдвое превосходящее венгерское войско.
Давая распоряжение выплатить 2300 перперов за пленных, венгерский правитель только скрипел зубами. Ему не оставалось ничего другого, кроме как выкупать вчерашних пахарей и охотников – без наличия войска опасность потери последнего города была очень велика. Не было никакой гарантии, что беззащитным Люблином не соблазнится и нынешний союзник, Польское королевство. Поэтому король Венгрии тратил огромные деньги не только на наем и обучение новобранцев и на дальнейший их выкуп из плена, обнаглевших до крайности, сербов.
В сентябре 1228 года к польскому городу Яссы снова подступили сербские войска. На этот раз король Лука решил окончательно расширить свои земли за счет поляков, а заодно и наказать их за постоянные налеты на приграничные поселения сербов. В этот раз на Яссы шли две крупные армии: одну из Дьюлафехервара вели Дарко и Здравко Коларевичи, другую со стороны Адрианополя, пополнив отряды, вел Радован Булатович.
Коларевичи подошли к стенам раньше и, дожидаясь подхода Булатовича, взяли город в осаду. Не желая терять столь выгодный форпост на востоке, польский король Лешек приказал срочно отбить вторжение. На помощь командующему гарнизоном Богуславу подошел польский воевода Кшиштоф. Спеша поскорей снять осаду с города, Кшиштоф с ходу атаковал Коларевичей, его поддержал вышедший за стены Богуслав.
Одновременное нападение с двух сторон не дали Дарко использовать излюбленную тактику сербов в неравных сражениях – разбивать вражеские армии по очереди. Теперь предстоял серьезный бой. Сербские воины бегом забрались на ближайший холм, который давал хоть какое-то преимущество в обороне против сильно превосходящего противника. Армию пришлось разделить на две части. С северной части холма наиболее серьезные силы встречал сам Дарко, оборону южной части он предоставил своему отцу Здравко.
Поляки бросились на штурм холма. Схватка была столь жесткой, что какое-то время казалось, что поляки возьмут верх. Пришлось стрелкам, отбросив в сторону луки, вступить в рукопашную, поддержав боевой дух пехоты. Конные лучники рубились с многочисленными стрелками противника. Дружины Дарко со Здравко оттеснили тяжелых польских рыцарей от основной схватки и, отбросив копья, мечами начали расчищать путь к вражеским военачальникам. Первым пал, разрубленный от плеча до пояса, польский воевода Кшиштоф, следом за ним рухнул с коня наместник Богуслав, нанизанный на меч молодого Дарко, как жук на булавку.
Польские полки, видя гибель военачальников, дрогнули и стали откатываться назад. С сорванными от криков глотками сербы погнали противника по склону холма. Поляки бежали в лес, подальше от стен города, только это спасло их от полного уничтожения.
Яссы пали. Запрошенный выкуп у польского короля в почти 3000 злотых, тот отказался выплатить, жутко разозленный поражением. Воины Дарко удовлетворились разграблением городской казны почти на семь с половиной тысяч перперов, чем, в общем-то, остались вполне довольными.
В ноябре этого же года в глухой деревушке в лесах между Белградом и Загребом неожиданно сгорел дом пришлой переселенки из Албании некоей Биркиты. Люди давно подозревали, что с этой женщиной не все чисто. С ее появлением стала пропадать мелкая живность у местных жителей, иногда находили только обезглавленные трупики петухов да кошек. А когда пропала маленькая Биляна, дочь местного охотника Тихомира, то подозрения только усилились. Когда Тихомир обратился к землякам помочь ему в разговоре с ведьмой, все отводили глаза. Безутешный охотник уже собрался было сам идти к Бирките, когда под вечер к нему неожиданно заявился незнакомец. Проговорив полночи с Тихомиром, незнакомец также незаметно исчез, как и появился. Охотник в эту ночь никуда не пошел.
А под утро жителей деревни разбудил набат местной церквушки, извещавшей об общем сборе. Когда взволнованные жители подошли к зданию, навстречу им вышел местный батюшка, ведущий за руку малышку Биляну. Обливаясь слезами радости, к дочке бросился Тихомир, а священник сказал, что Бог всегда с сербами и не даст вершиться злу на землях королевства, после чего указал рукой куда-то за спину собравшихся. Жители оглянулись и с каким-то облегчением увидели столб дыма, поднимавшийся в той стороне, где жила Брикита из Албании. Когда же девочку начали расспрашивать, что же с ней произошло, то она только твердила, что страшная тетя хотела сделать ей что-то плохое, но появился ангел, почему-то весь в черном, и забрал ее у тети. А потом начался пожар, и ангел посадил ее на красивую лошадку и привез к святому отцу. Священник и Тихомир явно знали больше, но лишь молчали, вознося молитвы за душу некого доброго грешника.
В это же время в сторону Загреба по лесной дороге скакал, весь в черном, на добром рысаке профессионал своего дела Желько. Улыбаясь сквозь усы, он вспоминал щебетавшую девчушку, которая совсем недавно сидела впереди него, доверчиво обхватив «доброго ангела». Иногда приятно было решать проблемы без всякой оплаты.
В конце ноября этого же года, оставив своего сына Дарко наместником в Яссах, Здравко Коларевич, подкрепленный войсками подошедшего к городу Булатовича, двинулся в обратный путь к Дьюлафехервару. После потери города поляками стоило ждать от тех попыток реванша, а крепость Дьюлафехервар на данный момент была самым беззащитным поселением Сербии на севере страны.
Спускаясь с западных отрогов гор, Здравко столкнулся с небольшой армией Польши, немного опоздавшей к битве под Яссами. Без особых проблем разобравшись с противником, сербский военачальник продолжил свой путь.
Двести пленников Здравко отправил под сопровождением своему сыну в Яссы. Польский Лешек и в этот раз согласился с суммой выкупа в 800 злотых.
В середине декабря лазутчик Сербии Богдан Джордевич сообщил интересные новости. Рыцарь Катальдо де Кастинус предъявил права на трон Венеции, тем самым противопоставив себя нынешнему дожу. Армия, находящаяся под началом Катальдо, в полном составе перешла на его сторону. Новость была примечательна тем, что на какое-то время можно было не опасаться вылазок венецианцев на земли Сербии. Теперь, когда под дожем Венеции зашатался трон, ему явно будет не до новых попыток присвоить себе Загреб или Зару.
Весной 1229 года из Византии пришла весть о гибели в бою базилевса империи. Таким образом, к власти приходил нынешний тесть Вукича, а сам Никола мог претендовать на трон, как супруг единственной наследницы.
Это сулило многое, если правильно повернуть дело и при условии, что Никола проживет достаточно долго, чтобы принять трон базилевса. Сам Вукич отправился в Сербию, чтобы, как он сказал, засвидетельствовать свое почтение прежнему сюзерену.
В то же время от посла Михаэля Волчича, находящего с миссией у кара-кхитайского Самарканда с нарочным пришла весть о появлении в пределах города авангарда монгольской орды. Такое быстрое продвижение кочевников на запад вызывало тревогу. Многие европейские государи отправили своих послов к шатру монгольского хана – всем хотелось знать о дальнейших планах грозного завоевателя.
Конец 11 главы.