Сообщество Империал: [AAR] Русь в огне. Часть 3 - AARы Medieval 2: Total War - Medieval 2: Total War - Библиотека Статей - Сообщество Империал

Глава 7. Успеть вернуться.

     В последние недели градус напряжения начал расти не только в Новгородском княжестве, но и в Киевской земле. Бросив все силы на то, чтобы остановить продвижение татарских орд на запад, вглубь территории, киевский князь был вынужден ослабить западные гарнизоны, чем и воспользовались другие. Перейдя границу, польские войска разрушили часть приграничных крепостей киевлян, захватив остальные. Теперь и Киеву пришлось распределять свои и без того скудные силы на два фронта.
     Одновременно с вторжением поляков в киевскую землю, шведское посольство в Великом Новгороде на аудиенции у Великого князя передало ему ноту с требованием передать крепость Дерпт в качестве откупного шведской короне, иначе Шведское королевство объявляет войну Новгороду.
     - Попробуйте взять крепость сами! – ответствовал Великий князь. – То, что взято нами в ратном бою, забрать у нас можно только в сражении.



     Теперь уже всем стало ясным, что первые столкновения со шведами не за горами. В связи с этим были усилены пограничные патрули, а рыбацкие корабли стали выходить в море на промысел исключительно в сопровождении боевых ладей.
     Недружелюбные действия были отмечены и со стороны союзнической державы: не стесняясь в средствах, несколько литовских купцов отобрали добычу янтаря у новгородского промысловика. Причем в отношении последнего были применены угрозы, что заставило его спешно покинуть разработки и вернуться в новгородские земли.


     Этот весьма недружественный жест не оставили без внимания в княжестве, но принимать радикальные меры посчитали излишним. У Литвы наготове были несколько полностью укомплектованных армий, получивших опыт в боях с Тевтонским Орденом. Не хотелось бы, чтобы копыта литовской конницы начали свой марш в Новгородском княжестве. Эту обиду Великий князь Всеволод Юрьевич вынужден был проглотить. Провоцировать новое вторжение, что вполне могло случиться, он не захотел. Выделив из казны немного денег на возмещение убытков для разоренного купца, он, тем не менее, не собирался этот случай забывать.
     Между тем от орды, осадившей киевский Новгород-Северский, отделился один из нойонов и вместе со своим войском показался на южном берегу Днепра.


     Наместник Смоленска отнесся к появлению монголов довольно спокойно: крепость была укомплектована опытными, хорошо вооруженными дружинниками, и полностью готова к отражению любого штурма.
     Подняли свои головы и, казалось бы притихшие, разбойничьи шайки. Несколько крупных ватаг вновь объединились, теперь уже под рукой жесткого лидера Даниила Басэнока, и наводили шороху в окрестностях Ладоги. Причем банда, благодаря атаману, настолько искусно уходила от преследования, что долгое время оставалась безнаказанной. Пришлось брать на вооружение кое-какой опыт восточных держав – использовать наемных убийц. Дополнительная нагрузка на казну не сильно радовала княжьего казначея, но деваться было некуда. Тем более что в перспективе безопасность торговых путей должна была быстро окупить расходы на содержание мастеров плаща и кинжала. Уже через месяц, «совершенно случайно» попавшая в блюдо разбойничьего атамана, бледная поганка прекратила преступный путь Басэнока.


     Банда без контроля жестокого главы вскоре погрязла во внутренних разборках, что помогло разгромить ее по частям, когда шайки начали орудовать отдельно друг от друга. Опыт использования наемных убийц мог пригодиться и в дальнейшем, поэтому Великий князь поручил оставить таких людей на содержании. Возможно, что их услуги понадобятся в скором будущем.
     В конце лета того же года шведская армия под командованием ярла Ансгара Хансена высадилась на берег, ограничивающий западные сухопутные владения Новгорода.


     Изяслав Свибло, командующий гарнизоном Дерпта, не стал нападать на шведскую армию, большую по размеру и гораздо более сильную по составу: множество тяжелых латников и бронированной конницы прислали шведы. Куда как сложнее им будет биться на стенах крепости, чем воевать в поле. На это и рассчитывал воевода, максимально укрепляя стены и ворота.
     Тем временем пал киевский Новгород-Северский, и большая часть орды ушла к Чернигову. Южнее Смоленска оставались лишь несколько тысяч монголов, но не было никаких сомнений, что вскоре с востока прибудут новые войска кочевого народа.


     Венгерское королевство, рискуя надорваться, объявило войну и Киевской Руси. Правда, военные действия против Новгорода ограничились грабежом торговых судов. А с тех пор, как купцов стали сопровождать военные конвои, и эти нападения быстро сошли на нет.


     Вот такая ситуация складывалась в княжестве и у его ближайших соседей, когда, за неделю до отъезда в Новгород, меня с моим отцом вызвал к себе князь Пересвет.
     - Послушайте, друже, - начал князь. – Разведчики из-под Ярославля и Ростова сообщают о признаках того, что монголы готовятся сниматься с места и начинать новый поход, на этот раз в наше княжество. У нас есть пара месяцев, чтобы подготовиться к отражению нападения. Этим займешься ты, мой старый друг, – обратился Пересвет к отцу.
     - Тогда мне надо поторопиться в Новгород, чтобы успеть вернуться с подмогой к первым морозам, - вставил я.
     - Да, ты прав, но я попрошу тебя еще кое о чем, - князь пристально посмотрел мне в глаза. – Случится может всякое: и татарва может пораньше прибыть, и Великий князь тебя задержит, да много всякого бывает. Но как бы ни сложилось, я не хочу, что белозерцев постигла судьба жителей Москвы. Поэтому спешить с отправкой вашего с Остромиром отряда пока не будем, выедете точно в срок, как и задумывали ранее. Я хочу отправить с тобой на запад княжества женщин, детей и стариков. Негоже им тут оставаться, да и воинам проще будет обороняться, зная, что родные их в безопасности.
     - Но тогда мы не сможем ехать быстро! – возразил я. – Это очень удлинит дорогу.
     - Сынок, княже дело говорит, - вмешался отец. – Пусть лучше задержится помощь, чем все горожане и сельчане погибнут, если татары прорвутся.
     - Верно. Ты не забывай, что в городе мы не сможем укрыть все население близлежащих деревень, - продолжил князь. – Места у нас не так уж и много. Да и продовольствия может на всех не хватить, буде решат басурмане город в осаде продержать. А к тому времени и ты с новгородским войском поспеешь. Да и с задумками твоими нам проще будет Белоозеро отстоять.
     Я задумался. Князь был прав. Хоть и забиты закрома под завязку – свозить в город зерно и другие продукты мы начали, как только вернулись из незаконченного похода к Москве, но, при приближении монголов, за стенами поспешат укрыться все селяне с окрестных деревень. Пусть они будут и со своими продуктами и скарбом, но кормить много они с собой взять не смогут. А запасы провизии не бесконечны. К тому же была надежда на некоторые дополнительные «примочки», с которыми будет проще удержать город.
     Просиживая с кузнецами и столярами последние недели над чертежами разных устройств, нам удалось создать что-то подобное требушету. Эта конструкция была стационарная, но позволяла из-за стен вести более точный огонь по подступам к городу, чем передвижная. Также улучшили несколько катапульт, теперь они могли бросать не один снаряд, а разбрасывать в воздухе кувшины с «греческим огнем», которые взрывалось в воздухе, обрушиваясь на землю огненным дождем.
     Это мне захотелось воссоздать образчик напалма, и пусть меня кто-то попробует обвинить в излишней жестокости: после того, что творили монгольские захватчики с жителями земли русской, я бы и не такое для них придумал, будь у меня возможности и технологии моего мира. К счастью здесь, в средневековье, мир был чист от всяческих правозащитных организаций. Да и у князя был короткий ответ на поползновения в защите преступников – башка с плеч. Поэтому адвокатам пока не место было в этом мире.
     Памятуя о том, что монголы мощным натиском конницы выносят любую оборону ворот, я предложил князю такую штуку: выкопать перед воротами настолько широкую яму, чтобы полностью перегородить дорогу. Яма должна быть глубиной в треть роста человека. На дне установить толстые деревянные колья, концы которых оббиты железом. Сами колья будут развернуты острыми концами в сторону воротного проема. Все это должно было превратить самую грозную силу монгольской армии, конницу, в груду дергающихся на земле лошадей и всадников. Лошадок, конечно, было жаль, но свои люди дороже. До поры до времени колья будут прикрыты деревянным щитами с укрепленным на них песком и щебнем. Это необходимо, чтобы в случае, если первыми в ворота ворвется пехота, она не смогла бы предупредить своих конников об опасности. В результате должен получиться некий взгорок, начинающийся прямо от входа в города, поскольку высота кольев постепенно увеличивалась, чем дальше от ворот, тем выше.


     Присыпанные щебнем цепи, ведущие от хитроумных рычагов, позволяли очень быстро скинуть эти щиты, вне зависимости от совокупного веса находящихся на них людей. Тем самым колья обнажались навстречу мчащейся на них коннице.
     Князь сначала недоверчиво отнесся к такой идее, предложив установить колья перед воротами, с внешней стороны. На что я ему напомнил про отличное владение арканами среди монголов, когда они на скаку выдергивают из земли, глубоко вкопанные столбы. Да и элемента неожиданности не будет, если они увидят колья заранее. Поразмыслив, Пересвет согласился. И вот уже дней десять колья, цепи и дубовые плашки для верхних щитов, лежали заготовленные в складе у стен города.
     Я вынужден был согласиться с князем, но истребовал у него всех свободных дружинников, чтобы они помогли как можно скорее сформировать уходящий караван. Теперь каждый день был на счету.
     Еще сильно меня смущал повтор ситуации с Москвой, когда я так же отправлялся за помощью, увозя от опасности Остромира с супругой. К тому же для охраны многочисленного каравана, состоящего в основном из женщин и детей, князь распорядился отрядить несколько сотен воинов. Тем самым ослаблялся гарнизон города. Но в этом решении был резон – хоть и поутихла лихая вольница на дорогах княжества, но искушение напасть на беззащитных людей могло перевесить осторожность. Поэтому я не стал спорить, а принялся за дело.
     Пока у нас в Белоозере шли приготовления к спешному отъезду, шведская армия уже подошла к Дерпту. Однако осаждать крепость Ансгар Хансен не решился. Возможно, его нерешительность объяснялась тем, что на левом берегу реки Омовжи появилось войско Тевтонского Ордена. Не желая поворачиваться спиной к какому-либо противнику, будь то русичи или тевтоны, шведский ярл предпочел сначала разобраться с угрозой со стороны Ордена, а уж потом захватить город.


     Наша подготовка к выезду заняла меньше недели. Поэтому вскоре, опережая график, мы выехали из Белоозера. Только сейчас, покачиваясь в седле, я понял, как устал за эти дни. Приходилось решать уйму вопросов, от обеспечения каравана провиантом до распределения дозоров по пути следования его следования. Обернувшись, я увидел, как на стене города мне махал рукой мой отец. Почему-то защемило сердце. За годы, проведенные в этом мире, я как-то свыкся с тем, что у меня снова есть отец. Он уже давно не был для меня чужим человеком, и я не воспринимал его иначе, как родного. Поэтому вдвойне тяжелее было покидать город, где оставался кто-то близкий. И мне как-то ближе стала тоска Остромира, который когда-то также покидал отца, прощаясь с ним на время, а оказалось, что навсегда...
     Молодого московского князя я взял с собой и в этот раз. И, конечно, красавица супруга была вместе с ним.



     Через несколько дней пути от южного дозора примчался всадник, который сообщил, что небольшое монгольское войско, обойдя по широкой дуге Смоленск, двинулось дальше на север. По пути монголы разоряли села и деревушки. Хорошо еще, что большая часть жителей земель окрест Смоленска, загодя, загрузив подводы, отправились под защиту больших городов. Поэтому кочевники, мало чего находя поживиться в брошенных селениях, продвигались в поисках добычи на север. Поэтому мне пришлось разделить караван. Большую часть повозок я под усиленной охраной отправил в Ладогу. Оставшимся подводам достались более свежие и молодые лошади. Некоторые повозки тянули даже быки, но их скорость оставляла желать лучшего, поэтому все подводы с быками также были отправлены лесными дорогами в Ладогу.
     Пришлось спешить и нам. Даже думать не хотелось о том, чтобы попытаться имеющимися силами противостоять пусть и не большой, но опытной армии монголов. Тем не менее, в случае опасности все воины, сопровождающие караваны готовы были костьми лечь, но не дать врагу разграбить беженцев.
     В это же время на западе разочарованный воевода Свибло спускался со стены. Ожидаемое остросюжетное представление «шведы против крестоносцев» не состоялось: когда ярл Хансен со своим войском направился навстречу тевтонам, те, не принимая боя, отступили за реку, поближе к гарнизону Риги.


     Разочарование дерпского воеводы было вполне понятным: посмотреть на грандиозную битву двух врагов между собой, это дорогого стоит. Да к тому же никто не мешал после битвы вывести гарнизон крепости, добить того, кто победил, и праздновать очередную победу. Но, увы, придется все делать самому. Воевода с сотниками стали продумать тактические решения против шведской армии.
     Гораздо южнее Дерпта, мусульманские народы праздновали победу: под натиском армий нескольких ближневосточных держав пал Константинополь, средневековая столица православного мира.


     Но нас сейчас волновали более насущные проблемы – из Белоозера нас догнал, почти загнавший лошадь, гонец с сообщением, что по правому берегу озера в сторону города направляются две армии монголов. Я, в свою очередь, отправил в Новгород собственного посыльного с парой запасных лошадей. В письме к Великому князю я вкратце описал ситуацию и попросил как можно скорее подготовить хотя бы тысячу воинов для отправки в Белоозеро. Пока мы дойдем, наконец, до Новгорода, войско должно быть уже сформировано, задерживаться в городе я не собирался.


     С надеждой, что мы успеем проскочить предполагаемую точку встречи с монголами быстрее, чем они там появятся, сократившийся караван повозок ускорил движение. До Великого Новгорода оставалось примерно десять дней пути.

Глава 8. Пламя надежды.

     Повозки, понукаемые возницами, летели по разбитой дороге, поднимая клубы пыли. В полном вооружении за ними бежала пехота, держась за закрепленные по борту повозок веревки и прикрыв лица от пыли мокрыми кусками ткани. Пара отрядов лучников, усаженных на коней, выстроилась в редкую цепь, готовясь пустить стрелы в настигающего противника. Уже три дня, практически без отдыха, мы уходили от погони.
     Получилось так, что наш караван уже почти проехал самый опасный перекресток, когда с юга показалось с десяток всадников – это был передовой дозор монголов. Пара кочевников, обнаружив наши подводы, тут же помчались назад, в расположение основных сил войска. Остальные же на расстоянии стали следовать за нами. При попытках отогнать их, монголы, не ввязываясь в ближний бой, отходили дальше по дороге, чтобы затем вновь вернуться обратно.
     Спасали положение запасные лошади, которые мы реквизировали от большей части каравана, который ушел в сторону Ладоги. При передвижении лесными тропами куда важнее была скрытность, а не скорость. Сейчас, останавливаясь на короткое время, мы заменяли лошадей, в том числе и среди впряженных в подводы, и снова устремлялись в путь.
     Через какое-то время к следующим за нами всадникам присоединился уже небольшой отряд конных лучников. Они, приблизившись, начали постреливать в сторону дружинников, составляющих арьергард нашего каравана. Но удачный залп наших стрелков поколебал их уверенность, сбив несколько кочевников с лошадей. Вынужденные оказывать помощь раненым, монголы остановились, что дало нам больше времени на то, чтобы оторваться.
     К концу третьего дня погони с доброй вестью вернулись наши разведчики, высланные вперед: в половине дня пути уже показались стены Великого Новгорода. Это придало нам дополнительных сил. Загоняя лошадей, которые уже хрипели с пеной на губах, мы вырвались на просторы, ограниченные на западе стенами Новгорода.
     Монголы поняли, что добыча ускользает, и устремились вперед, но удача в этот день была на нашей стороне. Удачный выстрел башенной катапульты накрыл первые два ряда монгольского авангарда, это-то нас и спасло. Устрашенные, кочевники отступили, поджидая основные силы. Мы же благополучно довели повозки до открытых ворот, куда и въехали вслед за ними.
     Пока мы с Остромиром, только успев привести себя в порядок, готовились к встрече с Великим князем, из леса неспешно появились монгольские сотни. Город был взят в осаду.


     В связи со сложившейся ситуацией, на прием к Всеволоду Юрьевичу помимо нас были вызваны и воинские старшины столицы. То ли сказалась усталость после напряженной дороги, то ли то, что формат беседы из просьбы о помощи превратился в военное совещание, но мне стало до потолка то, что я разговариваю с правителем всего Новгородского княжества. Нет, дядька, конечно, величественный. Волевой проницательный взгляд из-под седых бровей любого мог заставить стушеваться. Но, поскольку мне было уже все равно, да и Остромир, стоящий рядом как-то взбадривал, мне несложно было вести разговор, не теряясь перед Великим князем. Изложив ситуацию на востоке, я перешел к делу.
     - Ваша светлость, если мы хотим удержать Белоозеро, то без помощи нам не обойтись, - помолчав, я продолжал. – Выделение одной-двух тысяч воинов нам бы значительно облегчило оборону. Но и это только на первое время – слишком много сил у татар.
     - Княже, нам бы Новгород отстоять, не до того сейчас, чтобы войсками раскидываться, - прогудел кто-то из приглашенных бояр.
     - А ведь если мы не создадим запруды в Белоозере, то волна кочевников разольется шире, - возразил я. – И тогда держать оборону придется уже здесь. Так не правильнее ли постараться остановить врага на дальних подступах, чем сражаться уже здесь?
     - Ваша светлость, если вы нам не поможете войсками, то и Белоозеро, и Ладогу и другие наши земли ждет участь моей родной Москвы, - поддержал меня Остромир, голос его задрожал. - Я готов отказаться от своей вотчины, если вы поможете выбить проклятых басурман с нашей земли.
Великий князь, до этого молчаливо выслушивающий стороны, поднял руку. Все замолчали.
     - Мне очень жаль твоего отца, Остромир, - обратился Всеволод Юрьевич к московскому князю. – Он был умный правитель и славный воин. Еще почтим его память на тризне, как только позволит положение. И не разбрасывайся так родовыми землями – они по праву твои. Соглашусь и с тобой, воевода, - обратился князь ко мне.      – Врага надо остановить на подступах. Ведь не только землями и городами своими славно Новгородское княжество, но и доблестью сыновей и красотой дочерей новгородских. А каждая пядь земли, уступленная врагу, это кровь и слезы сирот, неволя для ростков земли нашей. Поэтому решаем так: перебьем татар, осадивших Новгород, а потом отправим помощь в Белоозеро. Со дня на день должны подойти псковские сотни, которые я вызвал сюда, получив твое письмо, воевода. Жаль, что встретились с тобой в столь неурочный час, много хорошего о тебе слышал, а некоторые твои придумки до сих пор помогают нам одерживать победы на западе. Ну да найдем время поговорить еще. Теперь же давайте решать, как город оборонять будем.
     До позднего времени проговаривали мы то, что следует сделать в преддверии штурма города. Помог наш опыт схваток с монголами – любая информация была сейчас на весь золота. Войск гарнизона вполне должно было хватить, чтобы выстоять в бою. Некоторые горячие головы предлагали вылазкой разбить кочевников. Мы с Остромиром смогли аргументировано возразить на это рискованное предложение, опыт-то у нас теперь был большой. В конце концов, решили дождаться прихода войска из Пскова и совместно разбить монголов. Для этого под покровом ночи навстречу псковичам был отправлен «связной».
     В течение нескольких дней, пока шла подготовка к сражению, меня несколько раз вызывал к себе Великий князь. Там я и узнал последние новости. Незадолго до прихода нашего каравана в Новгород пришли не очень обнадеживающие вести. То, что рано или поздно степняки подойдут к киевскому Чернигову, было ясно после падения Новгород-Северского.


     Но то, что одна из сильнейших армий средневековья была почти полностью разбита, весьма встревожило. Византия, как государство, практически прекратило существование, а это означало, что народ, завоевавший греческие земли, может пожаловать и к нам.


     Внешний враг наряду с внутренними разборками добили некогда могучее государство. Когда-то Новгород отправил бы армию на помощь грекам. Теперь же о Восточной Римской Империи можно было забыть, выжить бы самим.
     В течение недели монголы не предпринимали никаких попыток штурмовать город, видимо, поджидали подкреплений. Это нам было только на руку. Подошедшее в один из вечеров к новгородским посадам войско псковичей подало условный сигнал. Мы были готовы. Распахнулись ворота, и дружинные сотни стали спешно выходить из ворот.
     В монгольском лагере началась суета, среди походных юрт замелькали всадники. Но в это время раздался звук рога, возвестивший нам о начале атаки монголов псковичами. Началась битва за Новгород.


     Появление псковичей оказалось настолько неожидаемым событием, что только лишь когда в лагере монголов начали падать первые огненные снаряды катапульт, те обратили внимание на нового врага. Это замешательство дало псковичам время, чтоы расположиться в боевые порядки. Поэтому когда монголы опомнились и, перестроившись, рванули к выстроившимся русичам, им навстречу помимо снарядов полетели и стрелы.
     Не успели монголы вскарабкаться на холм, где засели псковские лучники, как на них выскочила псковская тяжелая пехота. А вскоре до монгольских тылов добрались и мы, вышедшие из Новгорода. События развивались столь стремительно, что доскакать до кочевников успели лишь наши конные отряды, но и этого хватило. Налет с тыла позволил окружить и уничтожить монгольского тархана. К этому моменту сопротивление монголов было сломлено. Мы праздновали победу.


     Лишь два десятка монголов удалось взять в плен. Их немедленно хотели казнить, но мне удалось уговорить пока их не трогать – можно было попробовать обменять их на русских полонян. А учитывая, что воин у кочевников ценится куда выше обычных людей, то был шанс обменять двадцать пять пленных на полторы-две сотни наших людей, уведенных в полон.
     Мне очень не хотелось терять время – Белоозеру грозила большая опасность, но пришлось задержаться еще на пару дней. Бой с монголами подсократил количество готовых к отправке войск, но Всеволод Юрьевич пообещал выделить больше тысячи бойцов, что меня вполне устраивало. По пути к нам должны были присоединиться еще три сотни воинов из Смоленска.
     Перед отъездом состоялась еще одна встреча с Великим князем, на которой мы много говорили и о внешней политике. Учитывая сложное положение княжества, я советовал князю постараться избегать острых углов в общении с католическими странами. Ведь удары Ордена и высадка шведов, это проверка на прочность. Сумеем мы справиться с внешними вызовами, но при этом сохранить дипломатические связи - Папа повременит окончательно разрывать с нами все отношения. Тем более, что и гибель Византии сейчас доставит хлопот католикам, исчезнет преграда на пути мусульман на Балканы.
     Но позволять гулять по нашей земле шведам, тоже было не разумно. Да и князь согласился, что пора бы дать окорот ярлу. Были у него виды на Ригу, сейчас занятую Орденом.
     Что касается Венгрии, то, поскольку нападений на промысловые суда она уже давно не предпринимала, то и с ними надо налаживать отношения. С моей фразой, что правитель не всегда должен быть львом, в некоторых ситуацией можно выступить и лисицей, Великий князь согласился неохотно, но признал, что есть в этом разумное зерно. Поэтому в Венгерское королевство было отправлено посольство, которому позже удалось подписать не только мирный договор, но и наладить разрушенные торговые связи.



     Спустя несколько дней мы, наконец, выступили в поход. Полторы тысячи воинов, в числе которых были тяжелые мечники, способные на равных сражаться с элитой монгольской пехоты, турхагутами, а также несколько отрядов закованной в броню дружины, спешили к Белоозеру.


     Я отправил в Белоозеро гонца, чтобы он каким-то образом передал в город, что подкрепление выступило. Но уже через пару часов он вернулся, а следом за ним ехал посланец от князя Пересвета с вестью о первом бое на стенах города.
     В теплое солнечное утро, как только были собраны осадные башни и таран, монголы пошли на штурм Белоозера.


     Накануне, используя мои наработки, перед воротами была установлена ловушка с кольями. Также вдоль стен в первой линии домов расположились расчеты требушетов и усиленных катапульт. Места на стенах заняла тяжелая пехота, которую с флангов прикрывали лучники. В резерве, в глубине улиц, были расположены отряды конной дружины. Все было готово к приему «гостей».
     Монголы не заставили себя ждать. Под градом огненных снарядов, а позже и присоединившихся к ним стрел лучников, кочевники начали двигать к стенам свои башни и таран, понесли штурмовые лестницы.
     Едва ли половина штурмовых отрядов смогла подняться на стены, остальные остались лежать на земле. Наверху монголов приняли в мечи дружинники, а крепостные орудия перевели огонь на, стоящие вдали, монгольские конные сотни.
     Когда, ворвавшиеся на стены кочевники стали теснить защитников, им на выручку, вытащив мечи, бросились лучники. А внизу монгольский таран уже проломил ворота. Во главе конной лавины в проем бросился монгольский тархан, спеша сокрушить охрану ворот.., чтобы следом за своим конем оказаться нанизанным на кольях. Те из монголов, кто успевал увидеть опасность, ничего не успевали сделать, теснимые задними рядами соплеменников. Вся элита монгольской конной армии оказалась в куче бьющихся лошадей и стонущих всадников. Тех, кто все-таки в последний момент успел остановиться у ловушки, добивали, вышедший за стены белозерские копейщики.
     Это был разгром. Остатки монголов бросились прочь, оставив прикрывать свой отход небольшой отряд пеших лучников Хабуту, но примчавшийся отряд личной дружины князя снес хлипкий заслон одним ударом. Город выстоял, первый штурм был отбит.


     Вслед за бежавшими монголами были отправлены команды охотников. Важно было переловить всех беглецов – нельзя, чтобы монголы узнали о том, каким образом погибла армия тархана Хойяна.
     А вот атака лучников не прошла даром для князя Пересвета, стрела одного из монголов очень неудачно попала прямо в подмышечную впадину, тем самым на какое-то время, не позволяя ему полноценно сражаться.


     Как бы то ни было, победа очень воодушевила как гарнизон города, так и обычных жителей. Помимо тех горожан, что не захотели покинуть Белоозеро, когда мы формировали караван, сейчас город был полон людей из деревень, бежавших под защиту стен при приближении орды. Внутри всем нашлась работа: женщины готовили пищу для городских войск, ухаживали за ранеными. Мужчины, если не были заняты в ремонте оружия или укреплении стен, были приняты в ополчение. Они при штурме стояли во второй линии обороны на случай прорыва кочевников в глубину города.
     Получив радостное известие, я отпустил своего гонца, вновь умчавшегося в сторону Белоозера, собрал сотников и рассказал им про столь важную победу. В составе войска, вышедшего из Новгорода, шли и сотни, отряженные Пересветом для охраны каравана. Какова была их радость, что родной город выстоял! На коротком привале я разрешил выдать воинам немного хорошего вина, помянуть павших товарищей и выпить за грядущие победы.
     Но рассиживаться было некогда. Вскоре войско вновь выстроилось в походную колонну и отправилось дальше. Мы собирались преодолеть путь как можно быстрее. Неизвестно, когда монголы вновь подойдут к Белоозеру, и хватит ли сил у князя Пересвета отбить новые штурмы.
     В это же время к Дерпту приближался княжеский гонец, который вез письмо к воеводе Свибло с приказом уничтожить вторгшееся шведское войско. Пришла пора становится хозяевами родных просторов и очищать землю-матушку от проклятых захватчиков.

Глава 9. Начало положено.

     Получение прямого приказа Великого князя развязало руки Изяславу Свибло. Ему давно уже не терпелось дать по зубам обнаглевшим шведам, но желание желанием, а политика политикой. Мало ли чего выторговывал Всеволод Юрьевич у шведского короля. Поэтому воевода и не дергался раньше времени. Зато теперь можно было разгуляться. Да и шведы вновь показались вблизи крепостных стен.
     Свибло отдал приказ. Затрубили боевые рога, и войско Дерпта двинулось на выход. Шведы, отойдя на небольшое расстояние от крепости, стали спешно перестраиваться в боевые порядки.


     Начав битву с традиционного обстрела вражеских позиций катапультами, воевода вынудил шведов на атаку. Подбегавшего противника встретили стрелы лучников. А когда враг был уже совсем близко, расчеты катапульт отошли за спины товарищей. Следом за ними назад отступили и лучники. Первая линия обороны, состоящая в основном из тяжелых латников и профессиональных наемников, вступила в бой.
     Когда первый напор шведов глубоко увяз в русских оборонительных порядках, в бой вступила вторая линия обороны. Между тем несколько отрядов конных дружинников, обойдя противника с тыла, сначала рассеяли ряды шведских лучников, а затем налетели на вражескую кавалерию, которая завязла в схватке с русскими копейщиками.
     Первым же натиском был убит ярл Хансен, не успевший развернуть коня навстречу новой опасности. Следом были перебиты и все остальные всадники. Никакие доспехи не спасали от доброго молодецкого удара. Кинувшиеся было врассыпную шведы, почти все были перебиты. Лишь паре десятков удалось по глубокому снегу уйти от погони.


     Пленных шведов оказалось почти три сотни воинов. Но раз уж шведское посольство в княжестве давно было закрыто в связи с началом военных действий, то и передавать пленников было некому. Работа в крепости нашлась каждому: укреплять стены, рыть рвы, собирать брошенное оружие и стрелы на переплавку.
     Наемников, которых удалось нанять за хорошие деньги накануне сражения, щедро отблагодарили и отпустили восвояси. Они сполна отработали задаток, меньше половины ушло с поля боя. Но и из суммы, заранее оговоренной и выплаченной на отряд, в результате каждому живому наемнику достались неплохие деньги.
     Теперь можно было передохнуть, обучая новых рекрутов для пополнения войск гарнизона. Следующей задачей воеводы Свибло было взятие Риги.
     Весной того же года под ударами монгольских орд пал Чернигов.


     Все сложнее и сложнее приходилось нашим союзникам. В другой раз новгородские рати уже давно бы пришли на помощь своим братьям, как случалось не раз, если нападали на Киев печенеги или половцы. Но сейчас каждый был сам за себя. Никому не хотелось повторения судьбы сгинувшего Владимиро-Суздальского княжества.
     Тем временем к Белоозеру подошли новые армии монголов.


     Раздосадованные тем, что войско тархана Субутая, отправленное на захват небольшого русского города, исчезло, монголы в этот раз отправили две армии. Им не хотелось оставлять за спиной русичей, которые могли создать проблемы не только для снабжения монгольской орды, которая должна была двигаться дальше. Был риск, что, собрав достаточно сил, белозерцы могли попытаться напасть и на регулярное войско, проходящее через их земли. Поэтому было решено стереть город, как бельмо на глазу, стоящий на пути дальнейшей экспансии потомков Чингисхана.
     Нашему войску, находившемуся в паре дней до поворота на Ладогу, предстояло преодолеть первое препятствие: армия монгольского нойона Аригбока стояла у нас на пути.
     Разведчики сообщили, что по количеству кочевники уступают нам в три с половиной раза. Но мы-то прекрасно знали выучку монгольской армии. Памятна нам была битва у реки Шексны, где наше, более чем пятикратное преимущество, было быстро сведено на нет. Поэтому мы решили не атаковать в лоб монголов, а обойти их по лесу и атаковать с белозерского направления, откуда они уж точно не ждали нападения.
     Так мы и сделали. На закате обход монгольской армии был завершен. Небо набрякло тяжелыми тучами, обещая сильный дождь. Влага уже выступил на траве и листьях. Вдали сверкали молнии, ветер донес первый раскат грома. Ждать дождя было ни к чему, да и эффект от огненных снарядов катапульты был бы уже не тот. Поэтому я, оставив четыре сотни бойцов в резерве, приказал атаковать.


     Ошеломленные после первых выстрелов наших катапульт, монголы начали спешно выстраиваться. Но настоящий огненный дождь, выпущенный из мангонелов, основательно подкосил их ряды. Монгольский военачальник приказал спешно атаковать. Но, когда в еще не сформированные ряды монголов ворвалась пехота русичей, он понял, что бой проигран.
     Небо наконец-то разразилось настоящим ливнем. Природа, наверное, хотела смыть захватчиков с многострадальной русской земли: неподкованные копыта большинства монгольских лошадей начали скользить по мгновенно напитавшейся влагой земле; эффективность стрельбы также упала практически до нуля – начала портиться тетива, да и сплошная стена дождя мешала вести прицельную стрельбу.
     Казалось, что природа взбунтовалась против пришлых завоевателей. В безумной атаке нойон бросился на новгородцев. Навстречу ему, понукая лошадей, неслись мы с Остромиром. Чуть отстав, позади нас мчалась остальная дружина. С грохотом столкнулись два отряда. Натренированные в учебных боях, русские дружинники разом откинули копья и, схватив мечи, ударили по врагу.
     Телохранители нойона падали один за другим. Вот и я добрался до этого гада. Начав стремительную атаку, я, испытывая чуть ли не физическое наслаждение, наискось рубанул нойона, рассекая его тело почти пополам. Весь облитый кровью, я вторым ударом срубил ему голову. Насадил ее на пику, любезно предоставленную подскочившим воином. Подняв как можно выше свидетельство смерти нойона, я издал какой-то уж совсем звериный клич. Разряд молнии осветил меня так, как будто идут съемки фильма, и на меня направлены прожекторы.
     Увидев голову своего мертвого военачальника, сражающие монголы подняли вой и, бросая оружие, бросились прочь. С улюлюканьем за ними устремились десятки легкой конницы. Только сильный дождь позволил нескольких монголам скрыться. Мы праздновали победу.


     Потери были и у нас, а это было очень плохо. Несколько таких сражений, и мы можем вернуться в Белоозеро даже меньшим количеством воином, нежели чем вышли когда-то из города, сопровождая караван беженцев. На эту ночь пришлось устроить привал – множеству раненых требовалась помощь. Да и отдохнуть после боя не мешало бы. Кто знает, когда мы столкнемся с очередным монгольским заслоном.
     Наутро мы двинулись дальше, спеша покинуть место прошедшего боя. Сбежавшие монголы вполне могли вернуться с подмогой. Мы же хотели преодолеть как можно больше расстояния, слишком тревожно было за судьбу, уже ставшего родным, города.
     Опасаясь того, что русские войска подойдут и деблокируют Белоозеро, по направлению к Новгороду выступили дополнительные монгольские силы. Да и рассказы воинов из уничтоженной армии нойона Аригбока о свирепости русичей вынуждали монгольских военачальников серьезно отнестись к возможной угрозе.


     Пока все внимание монголов было привлечено к новгородскому тракту, Всеволод Юрьевич начал приводить в действие вторую часть плана по очищению русских земель, выработанного на последнем совещании в Новгороде. Ранней весной 1242 года наследник престола, княжич Владимир Юрьевич, сидевший в Смоленске, получил послание от правителя княжества. В послании предписывалось отправить войско на освобождение Новгород-Северского. По сообщениям от новгородского шпиона, находящегося в окрестностях, захваченного монголами города, большая часть войска захватчиков ушла к Чернигову, готовясь к форсированию Днепра. Это было на руку княжичу, который приказал выдвигаться немедля.



     Князю же Белоозерскому предстояло вновь отбивать штурм города. В этот раз монголы отправили одного из лучших и опытных своих нойонов, Чженчина родом из Бурмы.
     Накануне в город прискакал гонец от нашей армии, которой оставалось еще несколько дней до Белоозера. Поэтому на очередном сборе, князь Пересвет поведал сотникам о том, что помощь уже на подходе. Осталось только держаться. Такая весть порадовала воинских старшин, они поспешили довести ее до личного состава. Вскоре новость о том, что мы с Остромиром ведем подмогу, распространилась по всему городу. Угасшая было надежда, вновь зажглась в сердцах. Наконец на лицах людей появились улыбки, на улицах послышался смех. Люди воспряли душой. И с удвоенной энергией взялись за подготовку к отражению штурма.
     Как только удалось собрать осадные башни, Чженчин приказал штурмовать город.


     Белозерцы, приготовив привратную западню, ждали приближения орды. Как только монголы подошли на расстояние прицельной стрельбы, свои снаряды метнули требушеты. Следом за ними обстрел начали и мангонелы. Позже присоединились к общему веселью и лучники.
     В этот раз на стены противник послал свою элиту: закованные в броню турхагуты вскарабкались по лестницам и вступили в бой с дружинниками князя. Когда были разбиты ворота, в проем ринулась монгольская кавалерия и повторила судьбу своих соплеменников, штурмовавших город двумя неделями ранее. Одним из первых пал монгольский командир.
     Но в этот раз монголам удалось нанести куда больше вреда. За счет того, что ряд кольев был просто забит телами монгольских всадников, трем десяткам тяжелых всадников получилось прорваться сквозь колья и пехоту защитников. Озлобленные от потерь, бросились они на расчеты осадных орудий. Под удар попал отряд, обслуживающий мангонелы. Подоспевшая дружина быстро расправилась с врагом, но те успели натворить бед. В течение пары минут, пока помощь еще не поспела, три тяжелых мангонела из четырех были выведены из строя, а из обслуги в живых осталось всего четыре человека.
     Вскоре вся штурмовая армия была уничтожена, лишь на одной стене продолжали держать оборону, взобравшиеся туда турхагуты. И до того здорово сражались, что пришлось даже менять разбитые отряды, первыми вступившие в схватку, на более свежие подразделения. Более того, лишь помощь подошедших лучников, осыпавших врага подожженными стрелами, положила конец бойне на стене. Наконец все было кончено.


     Более половины гарнизона Белоозера осталось лежать под стенами города. Да, уже могли встать в строй, ускоренно обученные, вчерашние пахари и охотники. Но они не могли стать полноценной заменой опытных дружинников, которых становилось меньше от боя к бою. А отремонтировать мангонелы, тем более обучить пользоваться ими новый расчет, не было ни времени, ни материалов. Наверняка ведь на подходе были и другие монгольские войска. Князь Пересвет уже начал сомневаться, сможет ли город выстоять при очередном штурме – силы защитников были на исходе. Осталось только надеяться, что помощь из Новгорода окажется у Белоозера раньше, чем монголы.