Сообщество Империал: Роль бухарских торговцев в экономическом развитии Джунгарии - Новое Время - Исторические Статьи - Библиотека Статей - Сообщество Империал

Сообщество ИмпериалБиблиотека Статей Исторические Статьи Новое Время Роль бухарских торговцев в экономическом развитии Джунгарии Проекты

Информация

rokkero
  • Автор: rokkero
  • Добавлено: 03 июн 2017, 16:24
  • Просмотров: 1 545

Последние Статьи

Лучшие шахматные мобильные игры
Лучшие шахматные мобильные игрыСоциоПат · 11 окт 2024, 12:31
Лучшие игры для любителей гольфа
Лучшие игры для любителей гольфаСоциоПат · 11 окт 2024, 12:30
Корнский язык
Корнский языкHanesydd · 27 сен 2024, 13:00
Doom 2016 - хардкор и море крови
Doom 2016 - хардкор и море кровиKhanBagatur · 06 сен 2024, 13:25

Роль бухарских торговцев в экономическом развитии Джунгарии

Торговая и производственная деятельность "бухарцев" Вост. Туркестана сильно способствовала развитию и доминированию Джунгарского государства в Центральной Азии.
Автор: rokkero rokkero
Дата: 03 июн 2017, 16:24 · Просмотров: 1 545
Онума Такахиро

Роль бухарских торговцев в экономическом развитии Джунгарии

(сокращенный перевод статьи: Onuma Takahiro. The Development of the Junghars and the Role of Bukharan Merchants)


          В XVII-XVIII ст. русские называли Западный Туркестан «Большой Бухарией», а Восточный Туркестан – «Малой Бухарией»; тюрко-мусульманское население этих областей обозначали как «бухарцев». Эта статья посвящена роли и вкладу этих «бухарцев» в джунгарскую историю (стр. 2).


I. Строительство джунгарами крепостных городков.

          Начало практике строительства в степи больших городов, таких как Орду Балик или Бэй Балик, положил Уйгурский каганат. С того времени каждое кочевое обьединение Центральной Азии имело свой город-столицу, но большинство постоянного населения в них составляли не кочевники, а жители центральноазиатских оазисов, китайцы и представители других оседлых народов (стр. 2).

1. «Каменный город» в Хобоксаре.

          Владения Батура-хунтайджи (правил в 1635-1653) простирались от верховьев Иртыша до Хобоксара, а его ставка находилась у истоков р. Эмир (Эмель) на северной стороне горы Тарбагатай. В 1616 г. русский посланник Томила Петров сообшал, что ойраты не имеют городов. Однако в 1637-1638 гг. Батур-хунтайджи начал строительство «каменного города» в Хобоксаре (окрестности совр. г. Хобоксар в Синьцзяне). Этот город, который строили китайские и монгольские пленные, был обнесен квадратной кирпичной стеной (каждая сторона которой имела 108 м длины и 4,3 м высоты), на которой стояли 4 железные пушки. В городе располагался тибетский храм и была система ирригационных каналов. Население городка состояло из 300 обывателей, в большинстве ремесленников и крестьян китайского, монгольского, бухарского происхождения, а также лам и ихних ойратских последователей. Батур-хунтайджи обращался к России с просьбами помочь скотом, мастерами и оружием для обеспечения ифраструктуры построенного города (прим. 8: в районе Хобоксара известны сохранившиеся до нашего времени руины некоего «старого джунгарского города», возможно, это и есть остатки городка Батур-хунтайджи). К 1644 году число джунгарских городков возросло до четырех (то есть было построено еще три), все они располагались на расстоянии дня езды от одного к другому (стр. 3).

          В любом кочевом обществе подобные городки были весьма удобной целью для нападения и разорения, поэтому для их существования были крайне важны факторы сильной власти и стабильности общества. Постройка этих городков Батуром-хунтайджи отображает его высокий статус среди ойратской знати, его реальную власть, и может быть признана первым шагом джунгар к созданию кочевого государства (от себя замечу, что разные исследователи по разному трактируют как само понятие «кочевого государства», так и вопросы его становления, хронологические в том числе, у джунгар) (стр. 3-4).

2. Джунгары продвигаются на юг.

          Батур хунтайджи умер в конце 1653 года. Его сын Сенге (правил в 1654-1670) наследовал власть над джунгарами, и, хотя эта власть была вскоре оспорена его старшими братьями по отцу, приблизительно в 1660 году Сенге вышел из этой междуособицы победителем (стр. 4).

          После смерти Батура-хунтайджи упоминания о Хобоксарских городах больше не встречаются. Как предполагает историк Джон Баддели, это связано с тем, что последующие правители Джунгарии предпочитали размещать свою ставку в долине Или, которую и видели центром своих владений. Летом 1662 года лагерь Сенге находился около местностей Осук и Самул (по-видимому, в районе р. Осуг и Самаал – в совр. Алматинской обл. Казахстана), находящихся к западу от Кульджи. Большинство свидетельств этого периода говорят о том, что во время правления Сенге племя джунгар (предполагаю, имеются в виду лишь чоросы, а не все 4 племени джунгар) начало продвигаться на юг (стр. 4).

          Согласно исследованиям Вакамацу Хироши и Дэвида Брофи, которые основываются на истории Могульского ханства, написанной Шахом Махмудом бин Фадилем Чурасом во второй. пол. XVII века, какие-то ойратские лидеры начали постепенное вторжение в восточнотуркестанские оазисы уже в 1640-х годах. Первым начал продвижение на юг Султан-тайджи (он же Йелденг-тайши), глава племени хойтов (Khoyid), обитавшего на р. Юлдуз. В начале 1660-х годов Сенге с 5-тыс. войском напал на город-оазис Керию. Позже Сенге вмешался в междуособную борьбу между ханом Абдуллой, могульским правителем Яркендского ханства, и его сыном Юлбарсом, правителем Кашгара, на стороне последнего (стр. 4).

          Не стоит забывать также и о главе хошутов Очирту-хане, одном из основных сторонников Сенге. В период зимы 1661 – лета 1662 г. Очирту-хан, одолевший своего младшего брата Аблая в 1661 г. (имеются в виду осада Аблайкита и сдача Аблая на хороших условиях), прошел через местность Илийский Талгар (монг. Илийн Тальяр), расположенную близ современного г. Алматы. Очирту-хан также поддерживал Юлбарса, и в 1667 г. совершил поход в Восточный Туркестан. Правда, не ясно, было ли это движение джунгар на юг результатом заранее спланированной миграции. Русский посланник Кульвинский (в статье неправильно Куривинский), посетивший лагерь Сенге в сентябре 1667 г., писал, что улус Сенге все еще находится не далее чем в двух днях езды от Иртыша (стр. 5).

          В 1668 г. Сенге снова двинулся на юг. Юлбарс, вытеснив своего отца, стал ханом Яркенда. Но в Аксу появился дядя Юлбарса Исмаил, который выступил против племянника, и, при поддержке Султан-тайши, также обьявил себя ханом. Встревоженный таким поворотом событий, «хан Юлбарс взял с собой все подобающие его титулу регалии и отдал их Сенге, а сам вернулся править в свой [первоначальный] султанат [т.е. Кашгар]». Этот символический жест еще более увеличил влияние Сенге в Яркендском ханстве. Тем не менее, в конце 1669 г. Юлбарс был убит сторонниками Сенге, а его сын и наследник Абд аль-Латиф был казнен Исмаилом, который вошел в Яркенд и занял трон в апреле 1670 г. В тот же год Сенге был убит своими единокровными братьями. Так драматично завершился этот период джунгарского влияния на жизнь юга (стр. 5).

3. Или (Кульджа).

          Долина реки Или являлась природной крепостью, окруженной горами с трех сторон. Также эта местность служила удачной тактической базой, из-за своего положения позволявшей осуществлять экспедиции в города-оазисы Таримской долины и Мавераннахра; именно поэтому она была так привлекательна для многих кочевых групп (стр. 5-6). По наиболее распространенной верчии, ойраты захватили район Или и поселились там в последней трети XV в., после того как ихние восточные кочевья были отобраны монголами.

          После того как Сенге был убит в 1670 г., его младший брат Галдан (правил в 1671-1697) вернулся из Тибета и наследовал брату как глава племени джунгар. В 1676 г. он разбил и пленил Очирту-хана (прим. 25: Галдан был женат на его внучке (или дочери) Ану Даре, вдове своего брата Сенге) (умер в 1680), который ранее был союзником Сенге. В следующем году (1677 – но каждый датирует это событие по-своему) Далай-лама V даровал Галдану титул «Бошокту-хана» («Благословенного хана»). Галдан правил большинством ойратских племен, также он организовал вторжения во многие города-оазисы Цетральной Азии. После этих успешных завоеваний, долина Или стала неприступным центром джунгарских владений (честно говоря, тут я не понял мысль автора) (стр. 6).

          Так как исторические источники дают очень мало информации об укрепленных городах в Или джунгарского периода, и по причине недостаточности археологических исследований, произведенных в этом направлении, наши знания о процессе строительства, структуре и размерах этих городов весьма туманны. Но, без сомнений, города, созданные в период правления Галдана, формировались вокруг религиозных институций. Галдан основал на берегу р. Или три тибетские школы, во время его правления число лам возросло до 5 тысяч. Позднее, Галдан Церен (правил в 1727-1745), один из преемников Галдана Бошокту, начал строительство храма Цзиньдин (Jinding – «с золотой крышей») в Кульдже на северном берегу р. Или и храма Иньдин (Yinding – «с серебрянной крышей») в Хайнуге (Khayinugh) на южном берегу. В этих храмах жило 6 тысяч лам, под началом четырех главных настоятелей ширетуй-лам (širetü). Базируясь на этих данных, Ханеда Акира предполагает, что эти храмы могли иметь крестьян для обработки полей и ремесленников для строительства и поддержания зданий. Также вокруг храмов могли возникнуть рынки, ориентированные на паломников. На карте Рената № 1 Кульджа и Хайнуг обозначены большими и своеобразными значками, отличающимися от значков других обьектов; это может быть свидетельством существования в этих местах городов (довольно хлипкое свидетельство!) (стр. 6).


II. Взаимоотношения между бухарцами и джунгарами.

          Как было указано выше, укрепленные города, возведенные в степях, были населены преимущественно обитателями из числа оседлых народов, переселенными на территорию кочевых племен извне. В обоих случаях – Хобоксара и Или – джунгарские правители не размещали свою резиденцию внутри города, а продолжали вести кочевую жизнь в прилежащих степях (прим. 30 описывает ежегодный путь кочевки Галдан-Церена). За время пребывания джунгар в Или, ихние взаимоотношения с бухарцами прошли значительное развитие. В XVII-XVIII веках термин «бухарцы» обычно применялся как собирательное название тюрко-мусульманского населения оазисов Цетральной Азии; заметим, что большинство из тех, кто жил и трудился под джунгарской опекой, происходили из Восточного Туркестана (т.е. нынешнего Синьцзяна). В этом параграфе мы рассмотрим процесс эмиграции бухарцев в Или и проанализируем ихнюю роль и положение в носозданных городах (стр. 7).

1. Эмиграция бухарцев в Или.

          Завоевание Галданом Бошокту Восточного Туркестана в 1680 году предоставило бухарцам первую возможность эмигрировать в Джунгарию в массовом порядке (что-то мне кажется, их никто и не спрашивал, хотят ли они мигрировать – переселяли, и все). Предыстория этих событий такова. В конце XVI века в Восточном Туркестане появились группировки ходжей – лидеров мусульманского суфийского ордена Накшбандия, прибывших из Бухары и Самарканда. Ходжи оказали большое влияние на ход событий в этой местности. Существовали две основные секты – общества Ишакия и Афакия. Согласно Тахира-и ходжаган (или Тахира-и азизан), ходжа Афак (Аппак), основатель общества Афакия, был изгнан Исмаил-ханом, который покровительствовал Ишакии, и был вынужден отправиться в Цзю (тибетскую Лхасу). Там он получил поддержку жреца-брахмана (имеется в виду Далай-лама V), а затем при посредничестве последнего отправился в Или просить помощи у джунгарского Галдана Бошокту-хана. Отозвавшись на его просьбу, Галдан напал на Яркенд совместно с Афаком. В Тахира-и ходжаган дальнейшие события описаны так: «[Калмаки] захватили Исмаил-хана вместе со всеми его приближенными и вернулись. Так хан и его люди осели в Или». Это сообщение показывает, что джунгары взяли в Или, помимо самого Исмаил-хана, многих жителей-мусульман (стр. 7).

2. Бухарцы в Или.

          Большинство бухарцев в Или было крестьянами, выращивавшими зерно и фрукты. Они известны как таранчи, от тюрк. и монг. слова «таран» со значением «посев, семена, зерно». Русский посол Унковский, пребывавший в Или в 1722-1724 гг., рассказывал:

          «Еще лет тридцать назад у калмыков было немного зерна, так как они ничего не смыслили в земледелии. Теперь обрабатываемые ими земли постоянно расширяются. Не только покоренные бухарцы выращивают злаки, но и многие калмыки также вовлечены в земледелие, потому что таков приказ контайши (Цеван-Рабдана)».

          Слова «тридцать лет назад» указывают на период около 1690 г. Это 10 лет после завоевания джунгарами Восточного Туркестана в 1680 г. и последовавшей эмиграции бухарцев в Или; ясно, что именно это время было переломным моментом, после которого земледелие в Джунгарии стала практиковаться в больших масштабах. За Унковским, ок. 2 тысяч бухарцев вели кочевой образ жизни, сопровождая тогдашнего джунгарского правителя Цеван Рабдана. Это может свидетельствовать о том, что численность населения таранчей выросла до значительных размеров. По оценке Сагуши Тору, общее количество бухарцев в Или в это время было от двадцати до тридцати тысяч, что, скорее всего, довольно близко к правде (стр. 9).

          Кроме бухарцев, Илийская долина стала домом также для многих других захваченных иноземцев – русских (прим. 41: в 1732 г. джунгары освободили ок. 400 пленных русских), шведов, (тибетцев), китайцев и маньчжуров. Эти пленники познакомили ойратов с новыми техниками добычи и обработки серебра, меди, железа. С начала XVIII века вооружение (мушкеты, пушки, пули, а также доспехи), речные лодки, и даже бумага для письма – все это теперь изготавливалось в Или. Более того, джунгарские артиллеристы – буучин[эр]ы (puučin[ar]) – были, по-выдимому, в большинстве своем бухарцами и киргизами (бурутами) (стр. 9).

          Бухарские купцы были известны среди джунгар под названием «bederge[n]». Это слово походит от персидского термина «bāzārgān», обозначающего купцов («базарники», «базарные люди»). Тахира-и ходжаган рассказывает, что bāzargān отправлялись в степи к ойратским племенам в Или. Но, по-видимому, это слово не является специальным термином, а лишь общим обозначением для всех торговцев, купцов и даже караванов мусульманской Центральной Азии (стр. 9).

          С другой стороны, нужно отметить развитие термина bederge[n] в джунгарской системе. Китайские тексты сообщают, что когда Цины в 1755 г. захватили Илийскую долину, они «даровали мусульманскому беку Азизу, управлявшему отоком Bederge, титул zongguan (Supervisor in-Chief) третьего класса и дали ему 150 серебрянных таэлей; затем, Юсуфу и Абд аль-Лахиму титул shiwei (Imperial Guard) и 120 серебрянных таэлей». Оток – это среднего размера кочевая группа в составе улуса или аймака, бывшая основной административной единицей населения джунгарской империи (прим. 48: в правление Галдан Церена были сформированы 24 отока). По джунгарской системе, бухарские купцы – bederge[n] – в Или образовывали оток, и несколько беков были поставлены его контролировать. Это сообщение представляет существенные доказательства в пользу предположения о том, что бухарские купцы занимали близкую к джунгарским властям позицию (стр. 9-10).

          Бухарские купцы в Джунгарии играли такую же роль, что и уйгурские и мусульманские купцы из Центральной Азии в Монгольской империи, называвшиеся Ortoq/Ortaq (прим. 49: это тюркское слово означает “компаньйон, партнер”). Унковский так описывает сферу торговых интересов джунгар: «Они торгуют с русскими в Сибири на севере, с китайцами, если только нет войны, на западе (???), и с тангутами (тибетцами) на юге. Кроме того, обычно многие торговцы отправляются в Индию и Великую Бухарию» (стр. 10).

          Как видится, весь этот рынок был открыт и поддерживался великолепной сетью купцов-бухарцев, действовавших при поддержке джунгарских сластей. Бухарцы организовывали караваны к отдаленным областям, в том числе к русским крепостям в Западной Сибири, городкам западного пограничья Цинской империи, в Индию и Тибет. Как “деловые партнеры” джунгар, бухарцы играли важную и активную роль в транзитной торговле между востоком и западом (стр. 10).


III. Бухарцы как посредники в джунгаро-цинской торговле.

          В эпоху Монгольской империи интенсивность перемещений людей и товаров по Евразии достигла своего пика. После падения монгольской династии Юань и прихода к власти новой династии Мин, новые правители Китая заняли по большей части пассивную внешнеполитическую позицию. Хотя после средне-минского периода торговые связи с Центральной Азией находились в упадке, существуют и свидетельства торговой активности центральноазиатских купцов в Китае периодов поздней Мин и ранней Цин. Бабур-наме описывает караван, возвращающийся из Китая, как состоящий из тысячи палаток. В 1655 г. русский посол Байков путешествовал в Пекин вместе с группой бухарцев. В 1676 г. другой русский посланник, Спафарий, во время своего пребывания в китайской столице наблюдал прибытие четырех сотен центральноазиатских купцов (стр. 11).

          В 1682 г. цинский двор отправил в Джунгарию своего посланника по имени Китат, по случаю усмирения Мятежа Трех Князей (1673-1678). Китат пробыл в ставке Галдана около месяца, до начала 1683 г. Одним из важнейших вопросов, обсуждавшихся в ходе переговоров, был вопрос о верительных документах ойратских «даннических посольств» в империю Цин (стр. 11).

          После возвращения Китата в Пекин цинское правительство решило предоставить разрешение на вьезд лишь двумстам посланникам Галдана Бошокту, остальные должны были торговать в пограничных городах Чжанцзякоу и Гуйхуачен. Это распоряжение было выдано в ответ на все возрастающее число людей в «даннических посольствах» ойратов, что приводило к столкновениям с монголами по пути следования. Очевидно, что такое регулирование было расширено и на других ойратских лидеров, таких как Галма Дайчина Хошуучи (Ghalma Dayiching Khoshuuchi) из элэтов (чоросов), Борохуджи (Borukhuji) из хошуутов, Алдара из дербетов, и Аюку из торгоутов; все они имели опыт отправки посольства в Цин. Более того, император Канси в 1686 г. заявил, что только «четырем великим тайджи» ойратов, включая Галдана, будет дано право торговать в цинской столице. Из-за этих ограничений другие ойратские предводители потеряли возможность самостоятельно торговать с Китаем (в лучшем случае они могли надяться на включение своих товаров к караван одного из «великих тайджи»), что создавало напряжение внутри ойратских группировок. С другой стороны, концентрация прав на торговлю с Цинами в руках Галдана могла способствовать росту его власти (стр. 11-12).

          Возросшая в 1680-е годы активность ойратских посольств в Китай была прямо связана с завоеванием джунгарами Восточного Туркестана. В 1684 г. посольство, отправленное Галданом, насчитывало около 3 тыс. чел., возглавлял его тюрок Курбан-бей. Ми можем предположить, что в составе таких джунгарских посольств находилось значительное число бухарских купцов (стр. 12).

          После присоединения Монголии, вследствие чего территория Цинской империи значительно расширилась, центры джунгаро-цинской торговли из Чжанцзякоу и Гуйхуачэна сместились в города Сучжоу и Синин на западе провинции Ганьсу (прим. 62: количество торговых посольств в Сучжоу ограничивалось, поэтому Синин, а также города Дуоба и Байтаэр в Цинхае, где таких ограничений не было, в начале XVIII века имели больше возможностей для процветания в качестве торговых пунктов). После войны джунгары и империя Цин в 1734 г. заключили соглашение о перемирии. Вскоре после этого в Кобдо было проведено обоюднопризнанное размежевание границ, и в 1739-1740 гг. возобновились постоянные торговые отношения. Последующие 15 лет между джунгарскими и цинскими правителями поддерживались преимущественно мирные отношения, что привело к сближению ихних экономик. Такая регулируемая властями «данническая» торговля включала три вида миссий:
          (1) посольства в столицу:
          (2) пограничная торговля в Сучжоу;
          (3) традиционное «преподношение заваренного чая» (кит. аоча) ламам в Тибете, следуя по пути, который проходил через Синин в Цинхае.

          В конце 1742 г. в Пекин прибыло данническое посольство Галдан Церена, включавшее 300 чел., главного посла звали Чойнамкье (Choinamk‘e), а двух других – Мамут и Турду. И если Мамут (Махмуд?), судя по имени, мог быть как ойратом, так и тюрком (прим. 65: известны несколько ойратов с таким именем – например, Мамут, глава племени джахачин), то имя Турду явно тюркское. Мамут и Турду покинули столицу раньше Чойнамкье, т.к. им предстояло заняться надзором за пограничной торговлей в Сучжоу. В 1744 г. Турду снова посетил Пекин, теперь уже как главный посланник, и был допущен к аудиенции с императором Цяньлуном (правил в 1736-1795). Глава посольства 1751 г., носивший имя Эркин, также мог быть тюрком (стр. 12-13).

          Бухарцы также активно участвовали в пограничной торговле. Например, в 1742 г., когда в Сучжоу возник конфликт между двумя ойратскими торговцами, ойратом по имени Этегели и тюрком-мусульманином (маньчж. hoise) Османом, джунгарский посланник Халио (Halio) сообщил маньчжурскому министру Хайвану, что туда «уже отправлены четверо или пятеро начальных людей, в том числе мусульманин Ерен Хули (Аран Кули?) и другие». Тот же Еренхули-бек упоминается в 1752 г. как главный джунгарский купец, ведший дела в Хами и Сучжоу, дела у него шли весьма успешно (стр. 13).

          Прим. 71: кроме официально регулируемой торговли, процветала и нелегальная, между «джунгарскими мусульманами» (маньчж. jun gar i hoise) и цинскими чиновниками (маньчжурами и монголами) на пограничных заставах в Кобдо (стр. 18).

Заключение

          Мано Эйджи, японский специалист по истории Центральной Азии, считает, что ведущие государства Центральной Евразии основывались на сочетании двух главных факторов: военной силе кочевников и экономической жителей оазисов. Как мы увидели, эти два фактора и в самом деле были фундаментом джунгарской империи, которая получала огромные экономические выгоды, защищая и поощряя деятельность бухарских купцов. Бухарские купцы играли незаметную, но очень важную роль в центральноазиатском регионе, где доминировала «последняя кочевая империя», Джунгария (стр. 13-14).

          В 1755-1759 гг. империя Цин истребила джунгар, аннексировав также и восточно-туркестанские оазисы. Купцы bederge[n], повидимому, продолжали существовать и при цинском правлении, так, некоторые из них были вовлечены в русско-китайскую торговлю в Кяхте, но, оставшись без поддержки со стороны джунгарского государства, они со временем сошли со сцены, уступив свою роль в торговле с Китаем хлынувшим в Синьцзян китайским купцам, обладавшим значительными капиталами. Поэтому восточнотуркестанские купцы больше не могли заниматься транзитной торговлей на рынках Центральной Азией. В 1767 г. Цины запретили им торговать с казахами, хотя первое десятилетие после завоевания такая торговля не воспрещалась. На торговлю с киргизами также были введены жесткие ограничения. Под маньчжурским правлением, мобильность восточнотуркестанских купцов сильно снизилась, теперь они стали местными торговцами, а ихнее место в международной торговле заняли кокандские купцы из Ферганской долины, в чьих руках находилась торговля между Китаем и Центральной Азией последующие сто лет.
    Воспользуйтесь одной из соц-сетей для входа
    РегистрацияВход на форум 
    Сообщество ИмпериалБиблиотека Статей Исторические Статьи Новое Время Роль бухарских торговцев в экономическом развитии Джунгарии Обратная Связь
    Стиль:Language: 
    «Империал» · Условия · Ответственность · Визитка · 16 окт 2024, 08:25 · Зеркала: Org, Site · Счётчики