ААР Пергамская кампания в Roma Surrectum II Часть 4
Автор: 
Artorius Castus
Дата: 04 ноя 2014, 19:55 · Просмотров: 1 311
Artorius CastusДата: 04 ноя 2014, 19:55 · Просмотров: 1 311
Лучшая защита - нападение
Угроза галатских набегов была, наконец, устранена, а главный город тамошних варваров Tavion стал оплотом Пергама в Анатолии, опорным пунктом восточных владений. Некоторое время в Галатии наблюдались волнения, некогда свободные племена кельтов теперь были вынуждены считаться с властью эллинов и переходить к мирному образу жизни, воспринимая блага цивилизации и эллинизма. Не всем варварам это давалось легко, поэтому Philetairos и его воины «поучали» их миролюбию и покорности ещё некоторое время.
Тем временем греческие полисы Пропонтиды и Боспора Фракийского, воспользовавшись тем, что Пергам был занят устранением неурядиц на своих южных и восточных рубежах, накопили достаточно сил для того, чтобы начать предпринимать враждебные действия по отношению к своему врагу. Особенно старались вифинцы, ставшие инициаторами похода на Gordium, состоявшимся примерно через год после битвы за Tavion.
Prusias I, басилевс Вифинии, отправил своего безродного стратега Theophanes с сильным войском в набег на пергамские земли, дав указание взять город Gordium.
Prusias был хорошо осведомлён о внутреннем состоянии дел в Пергамском царстве, о том, что Philetairos со всем войском находится в Галатии. Грех было не воспользоваться счастливым, по его мнению, стечением обстоятельств. И вот вифинские полки уже шагают по пергамским дорогам, сея ужас и панику среди мирных жителей. Казалось, что ещё немного и налётчики ворвуться в город, предавая его огню и мечу. Но вифинцы не учли одного – гений молодого Philetairos. Царственный отпрыск обладал недюжинным талантом полководца, огранизатора и политика; молниеносные манёвры его войска могли привести в замешательство даже опытного противника; он предпочитал действовать быстро, не давая врагу опомниться, и всегда опережал того на два шага. Так было и на сей раз.
Едва узнав от гонца с приграничной заставы о движении вифинских походных колонн по направлению к Gordium, Philetairos стал действовать. Задобрив щедрыми дарами местных кельтских вождей, а простые массы посулами сладкой и лёгкой жизни под сенью царского дома Атталидов, полководец оставил гарнизон из наёмников, а с остальными силами выдвинулся большими переходами в сторону вифинцев, собирая по пути разрозненные подкрепления из Sardeis и столицы.
***
206 год до н.э. Равнины к западу от Gordium. Два войска выстраиваются друг напротив друга в желании отправить противостоящие им в загробный мир. Вифинцы оборонялись и построились глубокими эшелонами, прикрывая свою фалангу тяжёлой пехотой и конницей, многочисленной и сильной, стоявшей также и в тылу. Особенно выделялись каппадокийские всадники. Знаменитые стрелки из лука и мастера копейного боя.
Philetairos поставил войска по своему обыкновению: гоплиты в центре, торакиты и махайрофоры по флангам, конница выстроилась справа и слева от них соответственно. Наиболее сильным флангом как обычно был правый, на котором стоял сам Philetairos и вся тяжёлая кавалерия; на манер Александра он решительный удар по врагу всегда отводил себе.
Сражение завязалось сначала на левом фланге пергамлян, где махайрофоры сдержали неистовый чардж каппадокийцев, а затем и сами атаковали их, поддерживаемые тарентинцами, осыпавшими врага дротиками с тыла и флангов. После жестокой схватки часть каппадокийцев была либо перебита, либо обращена в бегство, остальные скрылись за своей пехотой.
Всё ближе и ближе наступал момент решительных событий и вот в центре фаланги гоплитов и сариссофоров схлестнулись друг с другом. Пергамские гоплиты первых рядов были просто-напросто сметены сариссами вифинцев. Philetairos прискакав в центр, приказал таксиархам не переть на рожон в лобовую атаку, а стараться маневрировать и заходить фаланге в тыл. Но эти наказы не всегда были исполнимы, так как фалангитов отважно прикрывали мечники тектосагов и фракийские ромфайрофоры, восхитетельно орудовавшие своими клинками, прорубая настоящие просеки в рядах неприятеля.
Оставив пехоту бодаться и дальше, Philetairos вернулся на правый фланг, и отправился в сокрушительную атаку на неприятельскую конницу:
в диком чардже скифы и каппадокийцы были сметены, пал от руки пергамского лонхофора и Pheophanes, оставляя своих людей умирать в окружении, ибо после того как конница его была уничтожена, уже ничто не могло остановить попадание вифинской пехоты в «котёл».
Развернув всадников назад, Philetairos обрушивается на кельтских и фракийских мечников. Затем наступает черёд и фаланги, поочерёдно то расстреливаемой лучниками, то подвергаемой наскоками пергамской конницы. В конце концов, вифинская «армия вторжения» оказалась рассеянной по окрестностям.
Легкие всадники-тарентинцы, отправленные по округе лавой, то и дело рубили в рощах то кельта, то бросившего своё копьё фалангита. Победа была полной, но и пергамляне потеряли немало своих людей.
На военном совете после сражения было решено не давать врагу времени опомниться и подготовиться к обороне, а немедленно продолжать наступление. Прямо на вифинскую столицу – Nikomedia.
Расчёт Philetairos оправдался – беспечные вифинцы, уповая на свою полную безопасность даже не заперли ворота, а царь их со всем своим войском стоял у пролива Боспора Фракийского с неясными намерениями.
Не теряя драгоценных минут, пергамляне врываются в город. Шаг за шагом зачищая улицы, они продвигались к главной площади - оплоту обороны вифинцев.
Немногочисленные фракийские пельтасты, наёмные горцы из Халдеи и фригийские конники не стали серьёзным препятствием для Philetairos и его людей, хотя и старались изо всех сил и бились насмерть.
Nicomedia была взята на копьё и по старому доброму пергамскому обычаю разграблена.
Радость от очередной победы была омрачена страшным известием – скоропостижно скончался царь Attalos I. Как объявили дворцовые лекари – от солнечного удара. Царь будто бы весь день провёл на террасе, конструируя очередное своё техническое изделие, и был сражён беспощадным жаром божественного светила. Всё царство погрузилось в траур и скорбь, на улицах Pergamon народ ходил с плачем и воем, горюя о кончине своего любимого государя. Преемником его на троне Атталидов стал старший сын Eumenes.
Стали тут же распространяться слухи, что завещание царя было подделано в пользу старшего сына; будто бы Attalos I желал видеть на троне после себя Philetairos и что придворные, завистливые по отношению ко всякому успешному лидеру, переписали его, ведь сам владыка Пергама не успел прямо назвать своего наследника. Простой народ благосклонно относился к завоевателю Philetairos, а брата его, высокомерного и напыщенного Eumenes терпеть не мог. Но до сих пор соперничество между братьями было незаметным. Возможно, что сейчас оно обострится до крайней степени, ибо нет уже сдерживающей силы в лице их родителя.