СтарыйДата: 20 янв 2015, 22:19 · Просмотров: 1 842
С возникновением военных эскадр, состоящих из специально созданных для решения боевых задач кораблей, возникла и проблема добывания сведений о военно-морских силах противника. В течении всего Античного периода постоянно совершенствовались и методы получения таких сведений. При этом они постепенно эволюционировали от пассивных (простой опрос свидетелей) к более активным (с привлечением технических средств, в виде специальных кораблей и развитой системы наблюдения и связи). Множество примеров этому можно найти в произведениях древнегреческих и древнеримских авторов.
Наиболее ранним и широко распространённым методом являлся простой опрос купцов, рыбаков, изгнанников и военнопленных, побывавших в районах дислокации вражеского флота. Такое мы уже встречаем в "Одиссее" Гомера (рубеж VIII-VII вв.до н.э.), где представители местной власти опрашивают путешественника о местах, в которых он побывал. Подобная традиция получения сведений, в том числе и военного характера, сохранилась и до наших дней (перед II Мировой войной японские туристы, обвешанные фото и кино камерами, прибывающие в США, обязаны были по возвращению сделать отчёт о своём путешествии).
Другим источником информации становились изгнанники, вынужденные покинуть свою родину по самым различным причинам. В их рядах можно найти, например, героя Греко-персидской войны, спартанского царя Павсания (убит в 467 г.до н.э.), занимавшего даже должность Общегреческого флотоводца, и афинского Алкивиада (ок.450-404 гг.до н.э.), героя Пелопоннесской войны. Более того, некоторые из таких изгнанников становились даже советниками при иностранных правителях. Так, при дворе персидского царя Ксеркса провёл остаток своей жизни герой Саламина - Фемистокл (524-459 гг.до н.э.; см.Плутарх, Фемистокл, 27-31). Другой же знаменитый полководец Второй Пунической войны - Ганнибал Баркид (247-183 гг.до н.э.), был не только советником при ряде правителей эллинистических государств Малой Азии, но и военачальником при селевкидском царе Антиохе III Великом (242-187 гг.до н.э.).
Более активным методом получения информации было использование специальных лазутчиков, направляемых во вражеский стан под личиной купцов или в составе посольства. Накануне похода на Грецию, например, персидский царь Дарий Гистасп (522-486 гг.до н.э.) направил группу в 15 знатных персов на двух сидонских триерах в сопровождении грузового финикийского судна вдоль греческих берегов. Целью этой было обследование берегов Эллады на предмет выявления хороших корабельных стоянок для персидского флота и привлечение союзников среди греков и их соседей. Проводником же был назначен придворный врачеватель - грек Демокед из Кротона. Данная , пройдя вдоль берегов Греции и Италии, благополучно достигла италийского города Тарента (см.Геродот, III, 135-136). Впоследствии персы широко пользовались её результатами в ходе Греко-персидской войны, намечая пути следования своего военного флота.
И другой пример. Для проверки слухов о якобы возросшем военном потенциале пунийцев, разгромленных в ходе II Пунической войны, в 153 г.до н.э. римский Сенат направляет особое посольство, в состав которого вошёл и ярый противник Карфагена - Марк Порций Катон Старший (234-149 гг.до н.э.), приложивший нимало усилий для уничтожения торгового конкурента римлян в Западном Средиземноморье (см.Плутарх, Марк Катон, 26). Итогом посольства стала подготовка Рима к новой войне с пунийцами и, как следствие, полное разрушение Карфагена в 146 г.до н.э.
Однако, получаемая такими методами информация отличалась относительно слабой оперативностью и носила больше стратегический характер. Она позволяла только выявить военный потенциал противника и его планы. Основываясь на этих данных и проводилась подготовка к боевым действиям.
В Античности существовал и метод целенаправленной оперативной разведки, главной целью которой было непосредственное определение местонахождения главных сил противника. Хорошим примером такой разведки может служить отправка небольшой эскадры Ариорамна (будущего сатрапа Каппадокии), состоящей из 30 пентекотер с десантом в 1000 всадников, которую Дарий Гистасп направил к устью Борисфена (совр.Днепр). Её целью являлось определение дислокации основных сил скифов перед Скифо-персидской войной ок.515 г.до н.э. По результатам этой экспедиции и определилось главное направление Скифского похода для персидской армии (см.Ктесий Книдский, Персика, 16).
Для дальней разведки на постоянной основе выделялись из эскадр и боевые корабли, главным критерием выбора которых являлась высокая скорость (см.Геродот, VII, 179). Она достигалась как самой конструкцией корабля, так и специально подобранным и обученным экипажем из высокопрофессиональных моряков и гребцов. До нас дошли даже названия таких кораблей: "Арго (Быстрая)", "Саламиния", "Парал" и т.д. В отличии от "Арго", который, судя по численности экипажа был пентекотерой (т.е."пятидесятивёсельным"), оба следующих корабля являлись классическими триерами, причём самыми быстроходными в афинском флоте на период Пелопоннесской войны. Их использовали в качестве посыльных и разведывательных кораблей (см.Фукидид, III, 33). Кроме того, их использовали и для особых поручений государственной важности. Так, например, "Саламиния" была послана в Сицилию с приказом арестовать одного из афинских стратегов - Алкивиада, возглавляющего экспедицию афинян против Сиракуз в 415 г.до н.э., и срочно доставить его в Афины для суда (см.Фукидид, VI. 61).
В зоне боевых действий основными поставщиками информации об эскадрах противника становились прибрежные жители и прежде всего рыбаки. При этом их содействие зачастую объяснялось отнюдь не патриотическими чувствами, а сугубо материальными интересами, так как поставляемые ими сведения всегда щедро вознаграждались флотоводцами. Кроме того, пользуясь тем, что вокруг боевых эскадр постоянно крутилось большое число мелких торговцев, снабжающих экипажи кораблей провизией, пресной водой и свежей рыбой, для разведки и наблюдения посылались лёгкие суда, на которых находились воины, переодетые рыбаками. При этом использовались различные рыбацкие судёнышки, либо чисто гребные, упоминаемые Полибием, Титом Ливием и Вегецием, либо снабжённые небольшим парусом, типа ориол или хорий, отмеченные Авлом Гелием, либо со смешанным движителем, среди которых известны гистиокопы (названы по парусу - гистону) Геродота и гесеореты того же Авла Гелия. В этом ряду интересно отметить чисто гребные пистрисы (или пристисы), имеющие высокий узкий форштевень с изображением головы чудовища, вздымающегося над водой, и очень низкие борта, делающие судно почти незаметным среди волн. Изображения подобной конструкции кораблей часто встречается на сосудах с Кикладских островов, датируемых ещё III тыс.до н.э.
Получив информацию, на предполагаемых путях движения вражеского флота выставлялись специальные посты наблюдения. Они располагались на выступающих в море мысах или на господствующих высотах побережья, откуда открывался широкий обзор окружающей местности. Располагаясь друг от друга на расстоянии прямой видимости, они, при обнаружении кораблей противника, посылали сообщения об их численности, корабельном составе и направлении движения на свою эскадру. Послания доставлялись при помощи посыльных или использовались дымовые и световые сигналы по заранее обговорённой система. Иногда такие системы были достаточно сложными (см.Полибий, X, 43-47).
Лучшими "специалистами" в области разведки являлись без всяких сомнений . Этот факт неоднократно отмечается и древними авторами. И это вполне объяснимо. Полностью завися от результатов своей "деятельности", они должны были иметь твёрдую гарантию того, что в трюме захваченного ими судна находиться действительно ценный груз, а не какие-нибудь мраморные плиты или кровельная черепица. Поэтому они рассылали своих агентов по ближайшим якорным стоянкам и бухтам и имели широкую сеть осведомителей в каждом более-менее крупном порту, при помощи которых и отслеживали предполагаемую добычу (см.Страбон, С644).
Для своих операций они использовали быстроходные и манёвренные суда различных типов, постоянно отбирая самые приспособленные для стремительных налётов. Это были преимущественно суда с парусно-гребным движителем, характерной чертой которых со временем стал узкий корпус с одинаковыми обводами носа и кормы (т.н. бипроры). Он позволял менять направление движения без разворота корпуса. Относительно низкие борта делали такое судно малозаметным среди волн. Кроме того они получали более совершенную оснастку и экипажи с великолепной подготовкой. Всё это позволяло незаметно подходить к купеческим транспортам, внезапно налетать на торговые караваны и стремительно уходить от военной охраны.
Средиземноморские государства не раз пытались прекратить силовыми методами разбой на море. Наиболее известными против пиратов стали плавания Перикла (495-429 гг.до н.э.) в Чёрное море (см.Плутарх, Перикл, 11; 19-20), а также антипиратская деятельность Родоса (см.Страбон, С652-654) и царей Боспора (см.Диодор, XX, 25). Однако наиболее известна борьба с пиратами Помпея Великого (106-48 гг.до н.э.), который практически сумел очистить Средиземноморье от морских разбойников (см.Плутарх, Помпей, 24-29 и Аппиан, Митридатовы войны, 94-96).
Учитывая высокую манёвренность пиратских судов, многие флотоводцы без зазрения совести привлекали к сотрудничеству и "мужей, промышляющих морем". В основном их использовали в качестве разведчиков. Нередко пиратские команды имелись у обеих противоборствующих сторон, являясь при этом ещё и лучшими экипажами этих эскадр. Так известно, что в эскадре спартанского флотоводца Лисандра (убит в 395 г.до н.э.), победившей при Эгоспотамах (405 г.до н.э.), имелось несколько пиратских кораблей под предводительством милетца Феопомпа, который вел наблюдение за афинской эскадрой. Когда афиняне вытащили свои корабли на берег и отправились в соседний городок за провизией, пираты подняли медный щит, просигналив тем самым на спартанскую эскадру. По этому знаку началась атака и вражеские корабли оказались захваченными в полной сохранности и практически без боя. Кстати, из 180 афинских кораблей спаслось не больше девяти, в том числе и уже упоминавшаяся выше триера "Парал" (см.Плутарх, Лисандр, 10-11 и Ксенофонт, Греческая история, II, 1).
Позднее, эллинистические правителя для восстановления своих боевых эскадр, потрёпанных в борьбе за морское господство, больше стремились нанять пиратов, чем построить новые корабли, так как для них требовалось набирать и обучать новые экипажи, на что уходило много средств и времени, а пиратские вожаки предоставляли нанимателю корабли с более совершенной оснасткой и с профессиональной командой на борту. Порой привлекались даже целые пиратские эскадры. Так в составе флота Антиоха III Великого действовала эскадра знаменитого пирата Никандра, участвующая в самых рискованных операциях. В 190 г.до н.э., скрытно высадившись на побережье, его отряд стремительным ударом атаковал вражескую корабельную стоянку с суши, а не с моря, откуда её ожидали, и почти полностью уничтожил союзную римско-родосско-пергамскую эскадру на Самосе. Понятно, что такое можно было совершить только после тщательной разведки. Спастись удалось всего лишь нескольким кораблям с Родоса, оборудованным огнемётными приспособлениями (см.Тит Ливий, XXXVII, 11 и Аппиан, Сирийские дела, 24).
В процессе непримиримой борьбы с Римом Митридат VI Евпатор (132-63 гг.до н.э.) имел уже у себя на службе множество пиратских флотилий, составляющих основную часть его флота. Они постоянно совершали налёты на римские зерновые караваны и прибрежные города, иногда даже полностью перекрывая снабжение Рима (см.Плутарх, Помпей, 24).
Именно в этот период античное пиратство достигло наивысшего расцвета и практически государственного уровня, а пираты стали истинными "владыками морей". Они владели множеством прибрежных городов и прекрасных гаваней, крупнейшими судостроительными верфями и развитым производством, позволяющими строить в больших количествах более совершенные корабли. Кроме того они обладали прекрасно налаженной системой наблюдательных и сигнальных постов и широкой шпионской сетью, позволившими не только отслеживать ценные грузы и устанавливать блокаду Рима, но и заранее узнавать обо всех антипиратских мероприятиях римского Сената. В этот период образовались целые пиратские государства, а боеспособность их флотилий возросла настолько, что они на равных соперничали с самым мощным на тот момент римским флотом (см.Аппиан, Митридатовы войны, 92-93).
Ценой невероятных усилий и больших затрат людских и денежных ресурсов римляне смогли обуздать пиратскую вольницу, для чего выделили Помпею Великому в 69 г.до н.э. огромные средства и придали небывалые полномочия на борьбу с нею. Однако, уже в ходе Гражданской войны сер.I в.до н.э. Секст Помпей (73-35 гг.до н.э.), младший сын знаменитого "победителя пиратов", опирался на флот республиканцев и широко использовал пиратские методы борьбы. Благодаря хорошо налаженной разведке он сражался с полководцами Цезаря у берегов Испании, совершая внезапные рейды и налёты, и при этом постоянно избегал самых хитроумных ловушек противника. Получив в 43 г.до н.э. от Октавиана Августа (63 г.до н.э.-14 г.н.э.) должность "наварха римского флота" (это было сделано для примирения противоборствующих сторон), он имел под своим командованием уже целый флот, полностью состоящий из пиратских кораблей (см.Аппиан, Гражданские войны, IV, 83-85).
С IV в.до н.э. наблюдается тенденция к выделению специальных кораблей для выполнения отдельных функций, не свойственных основным боевым кораблям, однако всё ещё имеющих широкий диапазон решаемых задач. Так для транспортно-посыльной и разведывательно-дозорной службы старались использовать наиболее приспособленные для этого корабли. Они составляли классы эннер и актуарий. Первые представляли собой чисто гребные суда разнообразных типов однорядных монер, отличающихся друг от друга рядом конструктивных элементов и числом вёсел. Так, например, экосоры имели двадцать вёсел, триаконтеры - тридцать, а пентеконтеры - пятьдесят. Их можно встретить как в поэмах Гомера, так и в речах Цицерона, что может указывать на их использование в течении всего Античного периода. Актуарии же являлись лёгкими и быстроходными парусно-гребными судами с низкими бортами, чья конструкция, вероятно, появилась изначально у прибрежных , а впоследствии оказалась заимствована и государствами Эллады. Самыми известными из них стали акатии, имеющие своеобразный треугольный парус - акатий, по которому и были названы, и до двадцати вёсел. Они встречаются в произведениях Геродота, Фукидида и Ксенофонта. Другими известными судами этого класса стали беспалубные келеты или эпактрокелеты (лат. келоки). Последние Фукидид описывает как лёгкие пиратские тридцативёсельные суда, способные поднять до 40 тяжеловооружённых гоплитов, которые впервые появились у пилоссцев и мессенцев (см.Фукидид, IV, 9).
Для эпохи Эллинизма характерной стала более узкая специализация кораблей. В произведениях Полибия и Диодора мы нередко встречаем эпибатиды, специально созданные для перевозки войсковых контингентов, гиппагоги (лат. гиппагины), на которых перевозились боевые кони, продовольственные ситеги, грузовые лапидарии, сопровождающие эскадры с грузом каменных снарядов для метательных машин, и т.п. Все типы сторожевых и разведывательных кораблей входили в класс катаскопий. Их отличительными особенностями считались узкий корпус с низкими бортами, отсутствие тарана и полной палубы, смешанный парусно-гребной движитель и предшественник средневековых "вороньих гнёзд" - кархесий. Он представлял собой плетёную корзину для сигнальщика или наблюдателя, укреплённую на вершине мачты. Сам этот класс составляли различные типы небольших судов, среди которых широкой известностью пользовались афракты, беспалубные или имеющие только носовую полупалубу, лёгкие посыльные парусники эпактриды и сторожевые фулакии. Последние в Средние века превратились в арабские фелуки и турецкие фелюги.
В эллинистические эскадры включались и другие типы судов, существующие у многих прибрежных народов Средиземноморья. Среди них большой известностью пользовались мореходные и вместительные керкуры с Кипра, нередко оборудованные даже носовым тараном, которые нашли применение в дальней разведке и для исследований берегов и островов Атлантики. Так некоторые исследователи предполагают, что своё знаменитое путешествие к острову Туле Пифей совершил именно на керкуре, как наиболее приспособленном для дальних плаваний у неизвестных берегов. В средние века керкуры стали основой для создания арабских грузовых куркур и европейских каракк.
Другим "нестандартным" типом судов являлись широкие и лёгкие миопароны Киликийского побережья. Они оказались незаменимыми для тайной разведки среди проливов и островов Эгейского моря, и среди изрезанных бухтами берегов Малой Азии. Их корпус сплетался из гибких прутьев и обтягивался толстой необработанной кожей, которая под воздействием солёных морских волн становилась со временем всё твёрже и крепче. Подобную же конструкцию, но меньшую по размерам, имели и кораклы из Британии, которые Юлий Цезарь (102-44 гг.до н.э.) применил во время Гражданской войны под Илердой (Испания). Их применили для скрытой доставки диверсионно-штурмового отряда в тыл противника, призванного отвлечь его от возводимого по приказу Цезаря моста через реку, по которому и должна была переправиться основная армия. Кроме того, этот отряд обеспечивал и саму защиту построенного моста (см.Ю.Цезарь, Записки о Гражданской войне, I, 54).
С начала I в.до н.э. в римских эскадрах появились и особо быстроходные и многовёсельные лембы, способные эффективно действовать как на море, так и на реках. До этого они широко использовались Иллирии и даже входили в состав македонских эскадр Филиппа V (238-179 гг.до н.э.), союзника Ганнибала во II Пунической войне. Они действовали против эллинистических союзников Рима в Эгейском регионе и по западному побережью Балканского полуострова. Конструктивно лембы имели узкий и длинный корпус с одинаково острыми обводами носа и кормы типа бипрор, что впоследствии стало характерной чертой для римских либурнов регулярного императорского флота.
К рубежу эр, на основе более совершенных конструкций пиратских кораблей, преимущественно иллирийских либурнов, был создан регулярный императорский флот, не имевший себе достойных противников на протяжении последующих двухсот лет. Большая заслуга в этом принадлежала Марку Випсанию Агриппе (64-12 гг.до н.э.), выходцу из Далмации на Иллирийском побережье (см.Тацит, Анналы, I, 3). Благодаря его реформаторской деятельности по усовершенствованию кораблей и их вооружения Октавиан Август получил боеспособный флот, имеющий чёткую организационную структуру (см.Аппиан, Гражданские войны, V, 118).
В этот период окончательно сформировался класс спекулаторий, специально созданных для дозорно-сторожевой и разведывательной службы кораблей. В него вошли практически все типы специализированных судов, производящих охрану, патрулирование, наблюдение и разведку, начиная от долблёнок-моноксил и челноков-ленункулов, используемых для скрытой разведки и тайной доставки лазутчиков в тыл противника, и вплоть до мореходных кораблей, предназначенных для дальней разведки и крейсерских рейдов на морских коммуникациях.
Среди них особо следует отметить парусно-гребные скафы, характерной чертой которых являлась окраска. Это были "корабли-невидимки", корпус, такелаж, паруса и рангоут которых покрывался так называемой "венетской краской" под цвет морских волн. Кроме того, такой же цвет имели одежда и оружие экипажа. Всё вместе существенно облегчало им выполнение разведывательно-диверсионных задач (см.Вегеций, IV, 37).
По работам современных исследователей можно выделить два основных типа скафов, отличающихся по своей конструкции. Их условно можно разделить на "северный" и "южный" типы, так как первые были характерны для римских эскадр, действующих у берегов Британии и Германии, а вторые входили в состав Средиземноморского императорского флота.
"Северные" скафы, созданные на основе галльских океанских судов и усовершенствованные римскими инженерами, отличались малой осадкой, позволяющей оперировать на мелководье, широко "разваленным" корпусом, увеличивающим их грузоподъёмность, и низкими бортами, облегчающими работу двадцати пар вёсел и ускоренный процесс погрузки-разгрузки (см.Ю.Цезарь, Записки о Галльской войне, V, 1). Конструктивные элементы "северных" скафов были восприняты Североевропейскими народами и получили дальнейшее развитие в конструкциях кораблей викингов - шнеккарах и драккарах.
"Южная" разновидность скафов создавалась на основе лёгких пиратских лембов и иллирийских либурнов и имела длинный и узкий корпус-бипрор с остроконечными обводами, меньший размер и "аутригер" или так называемую "выносную греблю". В отличии от "северных" скафов на каждом из двадцати-тридцати её вёсел иногда работало по два гребца. Воплотившая в себе лучшие достижения античных кораблестроителей, такая конструкция послужила основой для быстроходных и манёвренных галей (или галеад), являвшихся основным разведывательно-патрульным типом кораблей ранневизантийского императорского флота. Воспринятая европейскими народами Средиземноморского региона, галея стала родоначальником самого известного класса средневековых гребных судов - галер.
На рубеже I-II вв.н.э. появляется ещё одна разновидность спекулаторий - речные крейсера, известные под общим названием лусории (см.Вегеций, IV, 46). Особенно себя они проявили уже в период Поздней Империи, когда действовали по речным коммуникациям Рейна, Дуная и Евфрата. Они представляли собой небольшие беспалубные гребные суда, выкрашенные в "белый (вернее серый или шаровой)" цвет, и отличающиеся манёвренностью и быстроходностью. Являясь многопрофильными судами, широко используемыми в патрульно-сторожевой деятельности, они оказались незаменимыми и в карательно-диверсионных операциях. В данных операциях они действовали по уничтожению сторожевых постов, поселений и продовольственных баз противника. Например, будущий император Юлиан II Отступник (правил в 355-363 гг.н.э.), готовя карательный поход 357 г.н.э. против алеманов за Рейном, предварительно направил на крейсерских судах отряд из 800 воинов, в задачу которого входило уничтожение германских поселений по берегам Рейна. Благодаря таким действиям римляне без боя переправились на германский берег и вынудили часть алеманских племён пойти на заключение союзного договора, вытеснив остальных далеко за пределы приграничной области. Подобную же тактику в походах за Рейн или Дунай Юлиан применял ещё не один раз, и всегда с неизменным успехом, порой заставляя отступать "приречных варваров", собравшихся для набегов на имперскую территорию, вообще без боя (см.Аммиан Марцеллин, XVII, 1, 4-6; 13, 17; XVIII, 2, 12 и др.).